Читать онлайн «История и культура гуннов». Страница 39

Денгизик переправился через замерзший Дунай. Вероятно, он рассчитывал, что гунны, все еще остававшиеся к югу от реки, к нему присоединятся. Некоторые, вероятно, так и сделали, но большие группы варваров действовали сами по себе, используя шанс подкрепить свои требования силой оружия.

Анагаст, Басилиск, Острий и некоторые другие римские военачальники заперли готов в одном низменном месте и осадили их. Скифы, угнетаемые голодом вследствие недостатка продовольствия, отправили к римлянам посольство – передать, что они сдаются с тем, чтобы владеть землей. Военачальники отвечали, что донесут императору об их посольстве, но варвары сказали, что они желают достичь соглашения с ними из-за голода и не могут вынести большого промедления. Тогда римские военачальники, посоветовавшись между собой, обещали доставлять им продовольствие до разрешения дела императором, если они разъединятся подобно тому, как разъединено и римское войско. Таким образом, говорили они, легко будет заботиться о них. Скифы охотно приняли сообщенное им через послов предложение и разделились на столько частей, на сколько были разделены и римляне. Тогда Хелхал, родом из гуннов, служивший офицером у начальников аспаровых полков, пришел к доставшейся им по жребию варварской части. Он собрал выдающихся готов [logades], которых было в этой части больше других, начал говорить им такие речи, что император дает им землю, но не для их пользования, а для находящихся между ними гуннов. Ибо они не занимаются земледелием, а, подобно волкам, нападают и расхищают их пищу. Сами они, готы, состоя в положении рабов, трудятся для доставления гуннам продовольствия, хотя готское племя всегда было враждебно гуннам и еще предки клялись избегать союза с ними. Поэтому готы не только лишаются своего достояния, они еще оказывают презрение к клятвам предков. Сам же он хотя и гордится своим гуннским происхождением, но из любви к справедливости сообщил им это и дал совет, что следует делать.

Готы, взволнованные этими речами и полагавшие, что Хелхал сказал это из расположения к ним, сплотились и стали избивать находившихся между ними гуннов; это послужило сигналом к жестокой схватке между обоими народами. Узнав об этом, Аспар (Анагаст), а также и начальники прочих отрядов выстроили свои войска и стали убивать всех попадавшихся варваров. Скифы, поняв коварный обман, стали отзывать друг друга и двинулись против римлян. Люди Аспара успели раньше уничтожить доставшуюся им часть варваров; для остальных военачальников сражение оказалось не безопасным, так как варвары бились до того мужественно, что уцелевшие из них прорвались сквозь римские полки и таким образом избежали осады.

Время – 467 г. Басилиск, брат императрицы Верины, все еще был военным магистром во Фракии. Весной следующего года он стал командующим экспедиционным корпусом в Африке. Весьма интересный свет на византийские армии конца V в. проливает тот факт, что Басилиск являлся единственным греком среди командиров. Анагаст, сын Арнегискла, и Острий были, как показывают их имена, готами. Хелхал сохранил свое гуннское имя. Вероятно, он еще не был крещен. Судя по его высокому рангу, он долго служил в римской армии. Хелхал мог быть одним из тех гуннов, которые дезертировали к римлянам во времена Аттилы или присоединились к ним после 455 г.

То, что Аспар послал крупные силы против варваров, доказывает их могущество. Хотя римляне добились некоторого успеха, война тянулась еще два года. В 468 г. большую часть армии отправили в Африку.

Конец наступил в 469 г. Марцеллин Комит сделал по этому поводу короткую запись: «Голова Динзика (Денгизика), сына Аттилы, царя гуннов, была доставлена в Константинополь». Chronicon Paschale дает больше подробностей:

«Динзирих, сын Аттилы, был убит Анагастом, полководцем из Фракии. Его голова была доставлена в Константинополь, пронесена в процессии по главной улице и установлена на шесте на площади. Весь город сбежался, чтобы посмотреть».

Немногочисленные гунны, жившие к югу от Дуная, которые пошли за остготами, такие как биттугуры, постепенно утратили свои этнические особенности или присоединились к мародерам-булгарам.

В письменных источниках содержится очень мало сведений об экономике гуннов до их контакта с римским миром. Она определенно изменилась за восемь или девять десятилетий, на протяжении которых мы можем проследить их историю, но эти перемены оказались сильно преувеличены. К середине V в. подавляющее большинство людей вело почти такой же кочевой образ жизни, главной отраслью их экономики было животноводство, вспомогательными занятиями – охота и рыболовство. Так же жили и их предки.

Осознаем мы это или нет, но, говоря о кочевниках, часто имеем в виду отца Авраама, прообраза бедуинских шейхов, ставивших свои палатки сегодня здесь, завтра там, постоянно находившихся в движении с пастбища на пастбище. Аммиан так описывал аланов: «Когда они попадают на место, богатое травой, они едят, как дикие звери. Как только корм для скота заканчивается», они переходят на другое место. Это китайский стереотип: «Они идут за водой и травой». Мобильность пастухов всегда считалась земледельцами – греческими, индийскими и китайскими – непонятной, необъяснимой и негуманной. Археологические свидетельства опровергают Аммиана.

В степях и на лесных пастбищах от Западного Казахстана до Карпатских гор раскопали много курганов и обнаружили тысячи захоронений всех сарматских периодов. Пока не было найдено следов поселений. Можно подумать, что строения, если у сарматов они имелись, строились из непрочного материала, но тогда сохранились бы очаги и мусорные ямы. Но их тоже не было. И все же два факта являются несовместимыми с идеей о находившихся в постоянном движении сарматах. Первый – это обширные территории, занятые кладбищами. Синицын (1932. 68) был впечатлен множеством курганов на сарматских кладбищах у реки Колышлей; на некоторых участках число курганов достигало пятидесяти и даже более. Но они находились в лесистых степях, вблизи леса, где нормальная мобильность овец, лошадей и скота, вероятно, ограничивалась естественными препятствиями. Между тем большие площади, занятые курганами, известны и в степях, где леса нет. В Бережновке II, что на левом берегу Волги, обнаружили больше двух сотен курганов, а сколько их перепахали, установить уже невозможно. Сарматы хоронили там своих усопших начиная с VI в. до н. э. до III или IV в. н. э. Из раскопанных захоронений 38 были савроматскими, 29 – раннего, 18 – среднего и 17 – позднего сарматского периодов. В двух курганных группах в Быкове, в этом же районе, было 20 савроматских захоронений и 60 – раннего и среднего сарматского периодов. В Калиновке Шилов раскопал 62 кургана с 253 захоронениями, из которых были савроматскими, 64 – раннего, 60 – среднего и 31 – позднего сарматского периодов. Это были не царские захоронения, не священные кладбища в Горном Алтае. Во многих могилах – очень мало вещей, или их нет совсем. То же самое было на западе. В низинной долине реки Молочной – множество сарматских курганов. Из 369 захоронений, раскопанных в 1950 и 1951 гг., 54 – сарматские. Это указывает, как правильно подчеркивает Вязьмитина, на полуоседлый образ жизни.

Кроме того, есть сарматские гончарные изделия. Истинные кочевники, такие как бедуины или монголы, имеют кожаные или деревянные, а не глиняные сосуды. Начиная с самых ранних времен глиняные сосуды использовались сарматами. Это доказывает, что они были пастухами (хотя многие археологи этого не видят). Даже если все сделанные на гончарном круге глиняные сосуды, найденные в захоронениях, были ввезены – крайне маловероятное предположение, – остается много горшков с плоскими днищами. Люди, часто переезжающие с места на место, обычно имеют горшки с круглыми днищами, которые можно поставить на мягкую землю, нести на веревках или в сетке. У сарматов были сосуды обоих типов – очевидно, они использовались для разных целей. Но то, что они вообще изготавливали сосуды, приспособленные для долгих стоянок, говорит об их длительных задержках на одном месте.

Странствия древних, средневековых и современных кочевников Центральной и Восточной Азии могут временами и в зависимости от географических факторов быть очень длительными. Но, как правило, они повторялись: с одних и тех же зимних квартир на летние пастбища и обратно. Существовала определенная свобода в выборе летних пастбищ, но зимние квартиры оставались одними и теми же. «Истинно» кочевой образ жизни, как у бедуинов, был редким исключением: в Центральной Азии только казахи и туркмены Аральско-Каспийских степей и полупустынь постоянно перемещаются, или до недавнего времени перемещались, с пастбища на пастбище.

Полукочевой образ жизни гуннского племени подтверждает Иордан: «Летом альцигиры разбили лагеря в степях возле Херсона в Крыму, где скот имел хорошие пастбища, а зимой они перебирались через Понтское море», предположительно к Сивашу, lacus putidus[87], где обилие тростника обеспечивало хороший корм для животных. Заявление Иордана, безусловно ценное, нельзя принимать буквально. Не было и нет кочевников, которые занимались бы единственно крупным рогатым скотом. В сравнении с лошадьми и скот всегда и везде играл второстепенную роль.