Читать онлайн «Теория текста: учебное пособие». Страница 40

Отношения между текстами, устанавливающиеся в процессе функционирования текста, включают отношения парадигматические и синтагматические; интертекстуальные и гипертекстальные; деривационные.

Парадигматические и синтагматические отношения. В.А. Кухаренко [Кухаренко 1988], исследуя художественные тексты в духе идей В.Я. Проппа о моделируемости волшебной сказки [Пропп 1928], пришла к выводу о том, что в основе текстовой парадигмы, как и парадигмы языковой, лежат ассоциативные отношения между объектами – в данном случае целостными текстами, самостоятельными, не зависящими друг от друга. Исследователем выделены три парадигмы текста: жанровая, функционапьно-стилевая, индивидуально-авторская. Позднее этот список был пополнен тематической парадигмой.

В текстах каждой из парадигм присутствует свой набор парадигмообразуюгцих признаков. Так, описывая рассказы-анекдоты В.М. Шукшина, Т.Н. Никонова показала, что они формируются на основе художественной эвокации таких особенностей анекдота, как смеховость, игровое начало, парадоксальность, краткость [Никонова 2002].

Принципы парадигматизирования, разработанные В.А. Кухаренко, существенны и за пределами материала художественной речи: признаки жанра, стиля, автора и темы суть атрибут любого текста. Отдельного замечания требуют основания индивидуально-авторской парадигмы: если они значимы для текстов генеральной совокупности, то следует снять указание на индивидуальность автора. Дело в том, что существует большой массив текстов стандартных: аннотации, транспортные и магазинные диалоги, многие реактивные реплики (типа «Ах!») и др. Далее: наряду с индивидуальным автором в коммуникативной практике имеет место автор, например, коллективный, групповой и др. Так, по данным П.А. Маняшша [Манянин 2007], фигура автора текстов газетной рекламы недвижимости и риэлтерских услуг включает как минимум две составляющие: фирму, коммуникативная деятельность которой коррелирует с текстом как замыслом, и редактора, чья коммуникативная деятельность коррелирует с контекстом / средой реализации замысла в новом тексте-1.

В основе синтагматических связей между целыми (художественными) текстами В.А. Кухаренко указаны такие типы синтагматических объединений текстов, как цикл и эпопея. Но в синтагматическую цепочку могут входить и тексты нехудожественные: всякий текст в пространстве соседствует с другими. См., например: тексты газетного номера (составного текста, по терминологии Э.А. Лазаревой); текст телепередачи и прерывающий его текст рекламы; вопросно-ответный диалог; совокупность объявлений, помещенных под одной рубрикой или на одной доске объявлений, и др.

Текстовая синтагма и парадигма, в сравнении с языковой, в большей степени подвержена воздействию Homo Loquens. Прежде всего сам факт вхождения/невхождения текста в синтагму или парадигму зачастую устанавливает именно говорящий (пример: перечень документов, прилагаемых к заявлению о поступлении в учебное заведение высшего или среднего профессионального образования). Он же активно влияет и на устройство парадигмы и синтагмы (изменение социальных условий в современной России не только вызвало к жизни жанровые парадигмы, например, PR-овских текстов, но и в течение 20–25 лет не раз меняло их состав и отношения).

Интертекстуальные и гипертекстуальные отношения. Тексты, входящие в интертекстуальные и гипертекстуальные совокупности, имеют следующую общую черту: они содержат отсылку к другому тексту. Посредством отсылки данный конкретный текст указывает другие тексты, с которыми он связан. Отсылки выполняют роль «эвокационного фокуса»: в них фокусируется – обычно! – смысловая сторона указываемого текста.

Рассматривая соотношение интертекстуальности и гипертекстуальности, О.В. Дедова отмечает, что если в первом случае связи «демонстративны и наглядны», то гипертекст – это «своего рода» имплантированная интертекстуальность – по контрасту с естественной, заключенной в самом тексте (курсив наш. – А. Ч.)» [Дедова 2001, с. 33–34].

Таким образом, интертекстуальные и гипертекстуальные совокупности текстов – такие объединения текстов, центром которых является данный конкретный текст, сопряженный с текстами, указываемыми отсылками (в теории гипертекста предпочтительно: ссылками) данного.

Интертекстуальные совокупности текстов как интертекстуальное пространство данного конкретного текста исследуется преимущественно на материале текстов художественной литературы. Это накладывает свой отпечаток на типологию интертекстуальных элементов и межтекстовых связей (см., например: [Фатеева 2000]). Исследование других типов текста демонстрирует, что интертекстуальные отношения являются универсальными в мире текстов. Э.А. Лазарева показывает, например, интертекстуальные взаимодействия в текстах различных средств массовой коммуникации; это – взаимодействие текстов, составленных из знаков разных семиотических систем, в радио– и телевизионных текстах; сочетание вербальных и иконических произведений в целостном газетном тексте; сочетание вербальных и невербальынх элементов при включении рекламного текста в радио-, телевизионный или газетный текст [Лазарева 2000].

Изучение тшгертекстуалъной совокупности текстов, или гипертекста, связано с развитием электронных средств хранения и передачи информации. Этот факт и обусловил специфику средств гипертекстуальности. В работе [Дедова 2001] констатируется, что способы реализации гипертекстовых ссылок практически не ограничены: слово, часть текста; позиция таблицы или списка; схема, рисунок, фотография, или их часть.

В.литературе вопроса предпринимаются попытки распространить понятие гипертекста на тексты, существующие на бумажных носителях. Считается, что тексты, например, Саши Соколова, Б. Акунина. В. Пелевина, Т. Толстой и др. авторов построены как гипертекст. Вот иллюстрация из «Лимпопо» Т. Толстой: «Над густою лебедою гуси-лебеди летят! То как зверь они завоют, то ногами застучат! Гуси-лебеди с усами, – страшно девице одной; это ты, Иван Сусанин? Проводи меня, родной!» [Панова 2001, с. 285–286]. Приведем противоположное суждение критика В. Губайловского: «в Сети гипертекст – это способ существования любой, в том числе и нетекстовой, информации, и потому гипертекст никак не может быть литературным приемом, каковым он был на бумаге: смешно хвастаться перед рыбами умением нырять: они посмотрят на тебя как на идиота – они здесь живут» (Русский журнал. 2003).

Отношения между текстами, устанавливающиеся в процессе образования текста, или текстообразования. Вопрос о сущности и специфике текстообразования еще не нашел своего решения. Об этом свидетельствует неразличение или неразграничение / методически не строгое разграничение текстопорждения и текстообразования, текстообразования и строения текста, текстоообразования как деятельности и как продукта деятельности, неразработанность вопроса о связи текстообразования и деривации, текстообразования и интерпретации и др. Приведем характерное суждение: «Под текстообразованием мы понимаем ту область лингвистики текста, которая исследует собственно языковые закономерности организации текста (выделено автором. А. Ч.) и которая традиционно именуется грамматикой текста» [Дымарский 1999, с. 21].

В потоке литературы выделяется работа Л.В. Сахарного [Сахарный 1989], который различает образование, порождение и построение текста, и Л.Н. Мурзина [Мурзин 1982] о деривационных механизмах текстообразования. В работе [Чувакин 1998, с. 23–24] вопрос о процессах текстообразовании связан с деривационными отношениями как типом межтекстовых отношений и высказана гипотеза о складывании в рамках теории текста текстодериватологии как научной дисциплины, задачей которой является исследование текстообразования. В более поздних работах автора [Чувакин 1999], [Чувакин, Бровкина, Волкова, Никонова 2000], [Чувакин, Пешкова 2004], [Чувакин 2007] и в ряде кандидатских диссертаций, выполненных под его руководством: [Василенко 2008], [Гавенко 2002], [Савочкина 2007] и др., – на основе исследования конкретного материала разработаны некоторые категории и понятия, описывающие отношения между текстами, устанавливающиеся в процессах текстообразования.

Деривационные отношения. Главная задача деривационных процессов в сфере текстообразования состоит в образовании текстов на базе уже существующих в текстовой совокупности текстов.

Если в отношения текстопорождения – текстопонимания входят тексты, участвующие в процессе соответственно порождения и понимания текста, то деривационные отношения устанавливаются между текстами, один из которых является производным по отношению к другому, исходному: «в качестве деривационных следует рассматривать связи, которыми объединяются первичные и, основанные на них, вторичные языковые единицы и которые типичны для отношений между исходными и производными знаками языка» [Кубрякова, Панкрац 1982, с. 8–9]. Таким образом, в данном случае речь идет о текстообразовательной совокупности текстов, с одной стороны, и о совокупности «исходный – производный текст», функционирующей в пределах первой.