Читать онлайн «Лингвистика измененных состояний сознания». Страница 18

Разделение этих двух принципов принадлежит к числу самых обоснованных и определяющих положений классической лингвистики: «Взаимопроникновение морфологии, синтаксиса и лексикологии объясняется, по существу, тождественным характером всех синхронических факторов. Между ними не может быть никаких заранее начертанных границ. Лишь установленное выше различение отношений, синтагматических и ассоциативных (парадигматических, — Д. С), представляет основу для классификации. . . на которой единственно может строиться грамматическая система» [72, с. 169]. Напомним, что при синтагматическом принципе развертывание языкового мышления экстравертно, «почти все единицы языка находятся в зависимости либо от того, что их окружает в потоке речи, либо от тех частей, из коих они состоят сами . . отношение части к целому столь же важно, как и отношение между частями целого» [72, с. 160]. Напротив, парадигматический принцип действует интравертно, «любой член группы можно рассматривать как своего рода центр созвездия, как точку, где сходятся другие, координируемые с ним члены группы» [72, с. 158], — следует только учесть, что здесь узкоденотативные знаки считаются случайным и не заслуживающим особого анализа явлением [72, с. 161].

Экспериментальная проверка этой концепции в традиционной психолингвистике подтвердила полную справедливость этой дихотомии, определяющей во всех сферах — от словообразования до синтаксиса — структуру языка [41, с. 55]. Таким образом, внутренние, структурные закономерности развития лингвистики измененных состояний снова привели нас к давно поставленной, традиционной теме, однако в весьма неожиданном, свежем аспекте. Ведь неразрывно связанные при нормальном сознании

54

синтагматика и парадигматика при углублении диссолюции языка перестраиваются в иных пропорциях, это порождает непривычные грамматические явления, а в целом здесь образуются как бы два полюса — внизу диссолюции — парадигматический, наверху — синтагматический. Проблема перехода между зонами тяготения к этим полюсам пока не была актуальной для лингвистов, однако здесь высказаны весьма ценные соображения. Так, в пределах контрастивной грамматики, где парадигматика в основном сводится к морфологии, а синтагматика — к синтаксису, синтез их осуществляется через словосочетание, причем морфология рассматривается через призму лексико-грамматических разрядов, а синтаксис — через синтаксическую валентность лексических единиц [98, с. 106; ср. 43, с. 236].

Такое положение дает нам основание предположить, что переходная стадия Б функционирует как структура, осуществляющая переход от парадигматики к синтагматике при формировании предложений. Здесь, на новом этапе исследования, мы снова возвращаемся к проблеме слова и предложения — грамматических понятий, с которых начиналось наше исследование. Однако прежних категорий узкоденотативного знака и простого предложения, по-своему представляющих соответственно парадигматику и синтагматику, нам уже не хватит. Для исследования переходной стадии нужно грамматическое явление, стоящее на самой грани перехода от одной к другой и принадлежащее обеим областям. С нашей точки зрения, такое явление представляет собою глагольное управление. Действительно, с одной стороны, оно зависит от семантики глагола (например: учить кого? — ученика; учить что? — урок; учить чему? — знанию; учить чем? — своим примером), а следовательно, существует на уровне слова. С другой стороны, оно зависит и от микроконтекста {направить в цель — направить в командировку), и таким образом организует простейшие словосочетания, являясь уже простейшей клеточкой синтаксиса. Таким образом, анализ глагольного управления способен дать нам характеристику положения дел на самой грани между словом и предложением, парадигматикой и синтагматикой.

У нас остается одна практическая сложность: длительность стадии Б во всех исследованных нами ранее препаратах невелика, что препятствует ее углубленному анализу. Однако возможности современной психофармакологии легко решают и это без нее неразрешимое положение. Достаточно наблюдать больных, проходящих курс лечения препаратом тремблексом, очень сильно удлиняющим интересующую нас стадию. Для исчерпывающего исследования речи при действии этого препарата нами было избрано шесть испытуемых, носителей русского языка, без нарушений речевой способности. Объем исследованной группы лежал на нижней границе репрезентативности для данного препарата ([117], подробнее см. [77, с. 150]), причем были учтены новейшие методики исследования небольших групп при действии психофармакологических препаратов [110].

55

Прежде всего был проведен обычный тест, обнаруживший наличие в наблюдаемой и на этом материале диссолюции языка pataee выделенных нами стадий. Далее мы сконцентрировались на стадии Б, продолжающейся при тремблекс-терапии около суток. Здесь мы многократно предлагали испытуемым особое задание теста на употребление данного глагола в каком-либо контексте в сочетании с методикой а еще как (можно сказать) ? Например: Учить. Что можно добавить? — Урок. — А еще как? — Ну, ученика, и так далее. Всего на протяжении стадии Б было выделено пять крупных вторичных стадий, на каждой из которых каждый испытуемый употребил 20 глаголов не менее чем в трех контекстах, что составило в сумме около семи тысяч словоупотреблений. Задание оценивалось количественно по частотности каждой данной валентности (вида глагольного управления) при данном проведении теста. Ввиду весьма большого объема полученной итоговой матрицы приведем здесь небольшой, однако содержательный ее фрагмент для стадий Б1 (начало стадии Б) и Б3 (ее середина) по четырем избранным глаголам (табл. 5).

Таблица 5

Частотность типов глагольного управления

Стадия Падеж последующего существительного Глагол вин. вин. к-j-дат. твор. дат. в, на -+-вин. одушевлен. неодушевл. Учить Подходить Злить Направить Б1 Б3 Б1 Б3 Б1 Б3 Б1 Б3 0.32 0.52 0 0.06 0.10 0 0.40 0.45 0 0.05 0.10 0 0 0 0.88 0.01 0.11 0 0 0 0.80 0.10 0.10 0 0.98 0 0 0.02 0 0 0.95 0 0 0.05 0 0 0.32 0.40 0.15 0 0.10 0.03 0.30 0.05 0.52 0 0.10 0.03

Приведенные в таблице данные обнаруживают развитие внутри стадии Б от лежащей ближе к поверхностному уровню вторичной стадии Б1 до более глубокой вторичной стадии Б3. Например, цифры 0.32 и 0.40 в первой колонке цифр для глагола учить означают, что по материалам эксперимента вероятность встретить сочетание глагола учить с винительным одушевленным падежом (учить ученика) в ходе углубления диссолюции языка изменилась с 0.32 (Б1) до 0.40 (Б3). Данные, приведенные в таблице, позволяют определить каждый глагол на каждой стадии точкой в 6-мерном пространстве, образованном разными видами его управления. Сравнение таких точек во времени способно предоставить нам траекторию движения каждого глагола в этом пространстве. Так, в нашем случае основное изменение связано со сближением на стадии Б глаголов подходить и направить по их сочетанию через предлог к с дательным падежом.

56

Проведенное нами исследование избранных траекторий движения таких «элементарных лингвистических частиц» пО всём пяти вторичным стадиям согласно разработанным в языкознании методам исследования диахронических изменений в лексике [60, с. 59 — 62, 64 — 70] установило здесь отсутствие каких-либо простых, однонаправленных или периодических видов движения. Более того, подробное исследование коэффициентов мгновенной диахронической скорости позволило предполагать даже наличие каких-либо неасимптотических видов разрыва непрерывности таких траекторий. Естественным способом решения таких трудностей является исследование топологических свойств пространства, в котором происходят эти перемещения. Модель такого рода также уже была создана в теоретической лингвистике, однако не применялась вне исследований нормального языка [7, с. 137—146]. В этой модели в пространстве глаголов задается метрика в виде а (х, у) =