Читать онлайн «Говорите правильно. Эстетика речи». Страница 46

3. В целях придания нашей речи живости (образности): медвежий угол (захолустье), мертвая тишина (ничем не нарушаемая), орлиный нос (с горбинкой), куриная память (плохая), смешать с грязью (оклеветать), закинуть удочку (нащупать почву).

4. В целях придания речи оттенка иронии или насмешки: отставной козы барабанщик (потерявший авторитет, общественное положение), маменькины сынки (изнеженные люди), кот наплакал (очень мало), держать нос по ветру (приноравливаться), филькина грамота (пустой, поддельный документ). Некоторым фразеологическим оборотам присущи тонкие (скрытые) возможности, позволяющие использовать их для создания словесных шуток (каламбуров), сатирических и юмористических характеристик. Наибольшими возможностями здесь обладают фразеологические единства. Эти образные выражения большой впечатляющей силы помогают более точно и ярко передавать мысли, чувства, отношения.

Особую меткость и выразительность нашей речи придают вовремя и к месту употребляемые крылатые слова. Напоминая о замечательной мысли, воскрешая в памяти важные обстоятельства, интересные факты, они дают нам возможность заменять пространные объяснения кратким выразительным предложением или сочетанием.

Так, например, вместо того чтобы долго и пространно объяснять, что кто-то потратил уйму времени и сил на решение немудреной и легкой задачи, мы говорим словами Крылова: «А ларчик просто открывался».

В другом случае, желая сказать о смертельной опасности, нависшей над кем-либо, мы говорим: над головой его повис дамоклов меч. Употребляя это крылатое выражение, мы имеем в виду известную историю о том, как один из приближенных сиракузского тирана Дионисия, по имени Дамокл, стал с завистью говорить о своем повелителе, считая его самым счастливым человеком на свете. Чтобы проучить завистника, Дионисий пригласил его на пир и усадил на свое место. В самый разгар веселья Дамокл взглянул вверх и увидел, что над головой его висит подвешенный на конском волосе тяжелый меч, символизирующий смертельную опасность, которой властитель подвергался ежеминутно.

Само название крылатые слова восходит к полулегендарному древнегреческому поэту Гомеру, жизнь и творчество которого относят примерно к XII—VIII вв. до нашей эры. В поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея» это название встречается много раз («Он крылатое слово промолвил... Голос возвысил и бросил крылатое слово... Между собой обменялись словами крылатыми тихо»). С течением времени гомеровское выражение крылатые слова приобрело значение термина и стало употребляться в языкознании и стилистике языка. Им стали обозначать краткие цитаты, образные выражения, вошедшие в нашу речь из литературных произведений, изречения исторических лиц, а также имена мифологических и литературных героев, сделавшиеся нарицательными. По глубокому замечанию Владимира Ильича Ленина, крылатые слова «с удивительной меткостью выражают сущность довольно сложных явлений». И в этом их особое назначение, особый смысл. В первой главе уже говорилось о том, что, употребляя фразеологические обороты и крылатые слова, надо соблюдать чувство меры. Здесь же необходимо сказать еще и о другом. Существует мнение, что говорящий, используя в речи тот или иной оборот или крылатое слово, не обязан, не должен знать его этимологию (историю возникновения и развития). С этим мнением можно согласиться, имея в виду фразеологические обороты и крылатые выражения, первоначальный смысл слов и частей, из которых они состоят, давным-давно выветрился из памяти людей (например, попасть впросак, бить баклуши, навострил лыжи, в три погибели и т. д.).

Однако существует немало фразеологических оборотов и крылатых слов, этимологическое значение которых говорящий должен знать и при случае уметь объяснить его своим слушателям. В самом деле, как можно употреблять в речи такие крылатые слова, как ахиллесова пята, геркулесовы столпы, пиррова победа, квасной патриотизм, желтая пресса и т. п., не зная значения каждого входящего в них слова? Ведь если бы нашелся такой оратор, то его бы наверняка высмеяла любая аудитория. Так, было, например, на одном собрании, где выступающий, желая похвалить футболистов, сказал: «Благодаря великолепной. технике, выдержке и дисциплине они добились поистине пирровой победы!!!»

Наряду с фразеологическими оборотами и крылатыми словами, к метким образным суждениям принадлежат также пословицы и поговорки, представляющие собою один из самых древних видов народного творчества. Создавая пословицы и поговорки, осуждающие несправедливость, социальное неравенство, гнет и насилие, народ зачастую выражал в них чувство гневного протеста и готовность к борьбе за лучшее будущее. В пословицах и поговорках нашла свое отражение любовь народа к созидательному труду и ко всему, что сопровождает этот труд: к сноровке, к сообразительности, к таланту. В них с особой силой выражается отношение народа к таким достоинствам человеческого характера, как душевная отзывчивость, аккуратность, бескорыстие, честность, смелость, любовь к семье. Наряду с этим, в них бичуются лень, разгильдяйство, суеверие, религиозные предрассудки и многие другие отрицательные явления.

В пословицах и поговорках, созданных после Великой Октябрьской социалистической революции, как в капле воды, отразилась любовь народа к Родине, к Коммунистической партии.

Между пословицами и поговорками имеется существенное различие. Пословица — это завершенная мысль, законченное образное суждение. Поговорка — часть мысли, элемент суждения, оборот речи. Русский фольклорист В. И. Даль в предисловии к своему сборнику пословиц пишет: «Поговорка, по народному же определению, цветочек, а пословица ягодка; и это верно. Поговорка — окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, без заключения и применения; то есть первая половина пословицы...». Не считай недруга овцою — поговорка; не считай недруга овцою — считай волком — пословица; на чужбине, словно в домовине — поговорка; на чужбине, словно в домовине, — и одиноко, и немо — пословица. Иногда достаточно одним словом обобщить поговорку, и она превращается в пословицу, например, выражение не балуйся с медведем считается поговоркой, но если добавить к нему обобщающее суждение задавит, то поговорка станет пословицей (не балуйся с медведем — задавит). С другой стороны, пословица держи порох сухим — будешь непобедим, содержащая в себе обобщающее суждение, превратится в поговорку, если ее применить к какому-нибудь отдельному случаю, например: чтобы враг не застал тебя врасплох, держи порох сухим.

Пословицы и поговорки — незаменимый вспомогательный материал для любого высказывания. Многозначность, присущее им типическое обобщение, образное пояснение множества аналогичных явлений позволяют говорящему метко и точно охарактеризовать человеческий поступок, событие или явление, устанавливая моментальную связь между ними и поэтическим определением, высказанным в пословице.

«...Пословицы и поговорки образцово формируют весь жизненный, социально-исторический опыт трудового народа», — писал А. М. Горький.

«Умелое, быстрое употребление пословицы и поговорки, — говорит М. А. Рыбникова, — свидетельствует о находчивости, об остром уме. Говорить пословицами вовсе не значит владеть ими во множестве, главное уметь вводить их в оборот.

Пословица вставляется в живую речь и резко в ней выделяется — выделяется сконцентрированной в художественном образе мыслью, выделяется ладностью и звучностью. Пословица — это художественное произведение, полноценное по смыслу и по форме».

В этой главе раскрывается смысл некоторых часто употребляемых крылатых слов и выражений, даются рекомендации по правильному их употреблению и приводятся некоторые русские пословицы и поговорки.

Альфа и омега — первая и последняя буквы греческой азбуки. Выражение в переносном смысле обозначает начало и конец какого-нибудь дела. Возникло оно из библейских сказаний и встречается поэтому во многих языках и у многих народов. Его часто употребляют в своих произведениях классики русской литературы, публицисты и критики: «Вот вам альфа и омега, начало и конец всех дел...» (Глеб Успенский). В некоторых случаях выражение альфа и омега употребляется в виде обобщающего понятия, включающего в себя все, что можно приписать какому-нибудь человеку или явлению: