Читать онлайн «Введение в когнитивную лингвистику». Страница 39

Русское слово свобода означает не только независимость, суверенитет, отсутствие гнета, запретов, но и отсутствие всяческих ограничений, возможность поступать по собственному усмотрению: абсолютная свобода, безграничная свобода, неограниченная свобода, полная свобода, совершенная свобода.

Анализ показывает, что свобода у русских часто сводится к отсутствию добровольно принятых на себя ограничений. Э. Скобелев в своем романе «Завещание Сталина» писал:

«Наступает эпоха смут, когда все требуют свободы, утратив ее в своих сердцах, все претендуют на богатства, не желая созидать их собственными руками. Именно тогда безбожники требуют карающей власти Бога, об искоренении бандитизма громче всех кричат предводители бандитских шаек, о правах толкуют беззаконники и судят о людских делах наглецы и пройдохи…»

Концепт «свобода» организует семантическое поле синонимов (воля, вольность, независимость, приволье, раздолье, простор) и антонимов (принуждение, насилие, стеснение, неволя, рабство, угнетение, запрет, ограничение, заключение (тюрьма), зависимость).

Свобода в русском языке часто встречается в таких словосочетаниях, как безусловная свобода, бесконтрольная свобода, всемирная свобода, всеобщая свобода, что свидетельствует о присутствии у данного слова значения «простор, воля».

Согласно Словарю В. Даля, «Свобода – своя воля, простор, возможность действовать по-своему», т. е. это несколько романтизированное представление о свободе, как бы поэтизация произвола действия», а не «осознанная необходимость», как в западных языках.

Свобода понимается русскими и как отказ от сильной власти, а сама сильная власть для них антоним свободы: «Либеральные реформы возможны в России только при ужесточении режима, при ограничении свободы» (П. Столыпин). Аналогичные мысли высказывают и современные русские деятели, например, А. Михалков-Кончаловский.

Семантический профиль слова свобода тесно связан с политической историей России: стремлением избавиться сначала от самодержавной власти, а затем от коммунистической диктатуры. «Свобода понимается большинством народа как синоним слова «беспорядок», как возможность безнаказанного свершения каких-то антиобщественных и опасных поступков», – писал выдающийся русский актер А. Амальрик (цит. по: [Вежбицкая: 2001, 240]).

Еще А. Пушкин обратил внимание на то, что свобода – это то, что может будоражить человека, кипеть в его душе:

Акцент на опасных последствиях свободы означает новый поворот в истории этого слова: русские всегда оглядываются на чужое мнение («что скажут люди»).

Свобода, с одной стороны, вещь сильная, неприкосновенная, а с другой – благотворная, желанная, драгоценная, священная. В. Маканин так употребляет это понятие (концепт): «Чудо голосования – великая игра Свободы. Или даже так – свобода великой Игры». Наши наблюдения позволяют дополнить этот концепт следующей семантикой: необузданность, подобная стихийным бедствиям, бескрайнее пространство, опьяняющая свобода движений, а также – нечто возвышенное, божественное, дарованное Богом.

Свобода в русском языковом создании дается неким другим лицом, и это не соотносимо с иным понятием свободы, свойственным, например, английскому языковому сознанию, где свобода – это полная независимость от других людей. Следовательно, здесь язык выдает реальное положение дел, хотя в русских толковых словарях и есть значение «возможность действовать, поступать по собственному усмотрению». В русской истории встречаются разные оценки: личность свободна в общине, как в хоре (К. Аксаков), абсолютная свобода в анархизме (П. Кропоткин), в социализме (А. Богданов), есть «свобода от» и «свобода для» – это свобода во Христе (Н. Бердяев).

Итак, представляя собой универсальный идеал всего человечества, свобода не может считаться даже единым европейским идеалом, ибо каждому народу присуще собственное наполнение данного концепта.

Существенное дополнение концепту «свобода» являет собой сложный концепт «воля». Известный русский мыслитель Г. Федотов рассматривал волю как концепт, занимающий в русской культуре более важное место, нежели свобода: «Воля есть прежде всего возможность жить, или пожить, по своей воле, не стесняясь никакими социальными узами, не только цепями» (цит. по: [Вежбицкая: 2001, 242]).

Согласно четырехтомному академическому словарю, у данного слова есть омонимы: воля а) как свойство психики и б) состояние, характеризующееся отсутствием ограничений [Словарь… 1981, 209].

Интересно, что воля реализована в русском языковом сознании несколькими концептами:

1) воля вольная; в романах Ф.И. Достоевского она функционирует как фундаментальное свойство человека. В религиозном дискурсе она дана человеку, чтобы он мог руководствоваться заповедями, а спасение обусловлено тем, как человек пользуется даром свободной воли. Волевой человек – это такой, у которого субъективное «хочу» полностью подавляется законом, правилами, нормами, предписываемыми культурой;

2) воля – свобода от прав, от принципов. В русской традиции такое понимание воли представляется как исключительная черта национального характера. Она заявляет себя в форме бунта, деструкции. Это отказ от всякой организации, от любых ограничений.

Русский бунт – это форма спонтанного потеста против властей. В истории России известны экономические, общественные и религиозные бунты. Например, холерные бунты в 1831–1832 гг. были вызваны слухами об умышленном расширении эпидемии: заражении колодцев и т. д.

Существует русская пословица «В чистом поле четыре воли: хоть туда, хоть сюда, хоть инаково», смысл которой в том, что на просторе каждый волен поступать, как ему вздумается. Национальный символ воли: казак в поле, никому не подчиняющийся.

Воля во втором (омонимичном) значении «хотение» – это состояние готовности к действию; в русском языке ассоциируется с твердостью, непреклонностью, агрессивностью (железная воля, несгибаемая, всесокрушающая, каменная, крепкая, нерушимия, сила воли и т. д.). Есть воля к победе, к жизни, волевой человек, волевой напор. Сильная личность – это человек, чья воля может изменить ход событий. Именно о таком человеке сказано в стихотворении М. Лермонтова «Кинжал»:

Следовательно, воля – это сила, способная привести к исполнению замыслов, желаний. Есть добрая воля и злая воля. Воля капризна, активна и эгоистична: своеволие, волею судеб («по прихоти случая»). Главная ее функция – креативная, деятельная.

Действие воли в русском человеке уравновешивается совестью, главная функция которой – сдерживающая, блокирующая (см. концепт «совесть» в п. 2.5).

ДРУЖБА. Обратимся к анализу концепта «дружба» в русской культуре и русском языковом сознании. В структуре данного концепта выделяются этические, социальные, психологические и лингвистические аспекты, что помогает обозначить свойства и признаки дружбы. В частности, в социальном аспекте обращается внимание на такие модусы дружбы, как равенство, верность, прочность, бескорыстие и др. В рамках этического аспекта можно выделить признаки дружбы, данные в оппозиции: возможность/невозможность, безобидность/вред, корысть/альтруизм. В рамках психологического аспекта важными являются причины и цели дружбы, роль эмоций в генезисе дружбы.

Лингвистический аспект подразумевает описание вербальных средств выражения дружбы. Вообще, концепт «дружба» поражает своей сложностью и противоречивостью, что и зафиксировано в пословицах, поговорках, афоризмах и литературных произведениях. Словесный материал пословиц и поговорок, вобравший особенности менталитета, национальную специфику, дает богатую почву для концептуальных исследований, а всякого рода авторские выражения со словом дружба помогают наиболее полно и ярко описать данный концепт.

Дружба – одна из самых важных ценностей в человеческих отношениях. Будучи сложным переплетением социальных, нравственных, психологических аспектов, она реализуется в коммуникации людей.

Многие социологи и психологи обращались к изучению этого явления. Они заметили, что образ дружбы изменяется в зависимости от «духа» эпохи, доминирующей в ней культуры. Например, рыцарская дружба – верность; у гуманистов дружба ассоциируется с совместной радостью и весельем; сентиментализм создает образ чувственной дружбы, способной разделить радость и скорбь; романтизм культивирует интимную дружбу; в новое время дружба приравнивается к товариществу, т. е. сотрудничеству, участию в общем деле.