Читать онлайн «Фронтовое милосердие». Страница 43

В проекте говорилось, что без санкции ГВСУ ни один воинский эшелон с маршевыми пополнениями не будет подвергнут санитарной обработке. Сталин похвалил это стремление, но пожелал знать, сколько времени будет задерживаться эшелон, если ГВСУ санкционирует санитарную обработку личного состава. Немедленного ответа он не потребовал, а предложил изучить этот вопрос и доложить ему по телефону.

Тщательный анализ имевшихся у нас по этому вопросу материалов позволил нам прийти к заключению, что задержка эшелонов в случае санитарной обработки личного состава будет составлять 3–5 часов. Я доложил об этом по телефону И. В. Сталину. Он снова предложил мне немедленно приехать к нему. В кабинете Сталина был Молотов. Он с ходу стал упрекать меня в том, что я, мол, так легко отказался от своих положений, которые столь упорно и настойчиво отстаивал.

— Ни от каких своих положений я не отказывался и не отказываюсь, — возразил я. — Просто товарищ Сталин задал мне вопрос, и я на него ответил так, как ответил бы и вам, если бы вы его задали. Если же задержка на 3–5 часов маршевых эшелонов неприемлема по оперативным соображениям, то тогда дислокация и подчиненность санитарно-контрольных пунктов должны быть совершенно иными…

— Вы не должны были подходить к обоснованию проекта без военного аспекта, — справедливо заметил Молотов.

— Да, здесь мной допущена ошибка, — признался я.

Здесь в наш разговор вмешался Сталин, который до этого молча ходил по кабинету с трубкой во рту.

Обращаясь к Молотову, он сказал:

— Не об этом нужно говорить, Вячеслав. Постановление нужное. Это главное, но, поскольку задержка эшелона неприемлема по оперативным соображениям, надо знать, каким должны быть в этом случае дислокация и подчиненность СКП.

Я доложил, что места дислокации СКП на крупных и узловых железнодорожных станциях тыла страны нужно заменить на дислокацию их в армейских и фронтовых тыловых районах. У нас фронтовые тыловые районы и по глубине и по ширине значительные. Разместить 5 °CКП не составит труда. В связи с этим и подчиненность их изменится. Они будут находиться в распоряжении соответственно начальников медицинской службы армий и фронтов. И тогда решение о санитарной обработке будет приниматься в зависимости не только от санитарно-эпидемического состояния личного состава эшелона, но и от потребности частей и соединений в пополнениях, будет учитываться чисто военный аспект этого вопроса.

Далее я доложил, что возможности армий и фронтов в проведении быстрой санитарной обработки будут достаточные, учитывая предусматриваемое данным проектом постановления формирование ОДР, а также наличие у ГВСУ уже сейчас более 60 банно-прачечно-дезинфекционных и банно-дезинфекционных поездов, появившихся благодаря Наркомату путей сообщения, который по просьбе ГВСУ дополнительно дал 40 поездов. Инициатива НКПС была одобрена постановлением ГКО от 12 декабря 1941 года. Эти поезда в зависимости от санитарно-эпидемической обстановки ГВСУ придает в оперативное подчинение фронтам. Мощности рот и поездов большие: за 1 час ОДР может мыть с дезинфекцией и дезинсекцией обмундирования 800 человек, каждый из поездов — от 80 до 100 человек.

— Согласен с вашим предложением, — кивнул Сталин. — Принимаем постановление с этими поправками.

Постановление ГКО вышло 3 марта 1942 года. Е. А. Щаденко и я были обязаны сформировать перечисленные выше противоэпидемические учреждения. В постановлении было сказано, что санитарно-контрольные пункты по одному на фронт и общевойсковую армию дислоцируются в армейских и фронтовых тыловых районах и подчиняются соответственно начальникам медицинской службы фронтов и армий.

Формирование учреждений сопровождалось большими трудностями, преодоление которых требовало времени и личных контактов с заинтересованными главными управлениями Наркомата обороны и промышленности. Командующий бронетанковыми и механизированными войсками генерал-лейтенант танковых войск Я. Н. Федоренко был обязан выделить к 10 марта 1942 года 200 автомашин и 200 автоприцепов. Яков Николаевич, относившийся к нам, военным медикам, с большим вниманием, понимал, что наша нужда в машинах необычная, и принял все зависящие от него меры к выполнению постановления и удовлетворению нашей просьбы. Однако это количество машин и автоприцепов покрывало немногим более половины наших потребностей только для формирования обмывочно-дезинфекционных рот. Другую половину машин нужно было брать из народного хозяйства, возможности которого в этом отношении резко сократились, а потребности возросли в связи с неотложной эвакуацией с запада на восток заводов, эвакогоспиталей и научных учреждений. Поэтому вопрос мобилизации автотранспорта превратился в сложное и государственно важное дело. В этом мы убедились в ходе формирования медицинских учреждений и эвакуации только одного завода, производившего дезинфекционную технику.

В сводке о ходе формирования медицинских учреждений, составленной 15 февраля 1942 года начальником Управления формирования и укомплектования войск Красной Армии, привлекали внимание запоздалые сроки их готовности и причины этого. В ней говорилось, что 16 учреждений имеют задержку готовности до 15 дней, 12 — до месяца и 85 — более месяца. Причины: недостаток автотранспорта и специальной санитарной техники. Действительно, в сводке о передаче армии в период с 1 до 10 февраля двух медицинских учреждений говорится об их неполной укомплектованности начальствующим и рядовым составом, лошадьми, повозками и особенно автомашинами. В сводке о ходе формирования, составленной на 10 февраля 1942 года, наряду со слабой обеспеченностью формируемых учреждений автомашинами (из 252 необходимых дано было 16) отмечалась большая нехватка дезинфекционных камер (5 вместо 130) и отсутствие автодушевых установок. Гораздо лучше выглядела сводка на 10 марта.

Жуковский завод, находившийся в 55 километрах северо-западнее Брянска на линии железной дороги Брянск — Рославль — Смоленск, производил продукцию по заказам Главного интендантского управления. В ее числе были и дезинфекционные камеры. Во время Смоленского сражения 1941 года заместитель наркома обороны, начальник Тыла Красной Армии направил комдива Н. К. Подмарева на завод, чтобы помочь администрации завода организовать эвакуацию на восток. Помощь запоздала. Пути эвакуации были отрезаны немецко-фашистскими войсками. Это было в середине августа. 28 августа банно-прачечное дело было передано из Управления вещевого снабжения в ГВСУ. По воспоминаниям бывших ответственных работников Управления снабжения медицинским и санитарно-хозяйственным имуществом, в частности К. Д. Тиманькова, было решено организовать производство автодезкамер на Пензенском заводе Наркомздрава СССР, который производил автодушевые установки. Для этого завод нуждался в помощи. В быстром налаживании производства дезинфекционных камер было заинтересовано ГВСУ, которое и помогало заводу. В связи С этим мне хочется еще раз добрым словом вспомнить заместителя наркома обороны, начальника Тыла А. В. Хрулева. Андрей Васильевич, как правило, с пониманием относился к просьбам руководителей промышленных наркоматов. Некоторые товарищи по работе ложно истолковывали эту черту его характера как желание быть «добреньким» на фоне больших нужд армии. По их мнению, лозунг «Все для фронта, все для победы!» предполагал только «дай» и исключал ответную помощь, если она возможна без ущерба для дела разгрома врага. Временная помощь военных, как правило, усиливает помощь со стороны тыла, и тогда единство тыла и фронта приобретает еще более неодолимую силу.

В конце марта — начале апреля 1942 года я вновь был вызван к И. В. Сталину. У него были В. М. Молотов и Г. М. Маленков.

— Нужно полагать, — сказал Верховный, — что по постановлению ГКО кое-что уже сделано. Что именно, товарищ Смирнов? Как готова военно-медицинская служба к защите войск от особо опасных эпидемических заболеваний?

Возникшее у меня ранее предположение о том, что Сталин не очень-то хотел вникать в детали этого дела, оказалось ошибочным. Он просто вернулся к нему тогда, когда считал, видимо, себя подготовленным к беседе в той степени, какая необходима руководителю государства и Верховному Главнокомандующему.

Прежде чем рассказать о содержании разговора в кабинете И. В. Сталина, хочу коснуться событий, имевших место в 1939 году в Саратовском институте «Микроб» Наркомздрава СССР и в Москве.

В апреле 1939 года в институте «Микроб» было решено сделать прививку живым вакцинным штаммом возбудителя чумы добровольцам из числа научных работников, изучавших на животных его защитные свойства и безвредность. В числе добровольцев был и заместитель директора института по научной работе Л. А. Берлин. Эксперимент прошел благополучно. После этого аналогичные работы на добровольцах проводились еще дважды.