Читать онлайн «Женская сексопатология». Страница 39

По A. Kinsey (1853), половые контакты с животными когда-либо имели 17 % деревенских подростков и лишь 26 из почти 6000 опрошенных женщин. При этом чаще всего животными совершался cunnilingus (лат. cunnus-) наружные женские половые органы + lingo — лизать).

Обычно у человека не возникает стойкого полового влечения к животному, и контакт прекращается при возможности получения нормального полового удовлетворения.

Под садизмом понимается получение полового удовольствия от жестокого обращения с партнером, под мазохизмом, наоборот — от страданий, которые причиняет партнер. Садист получает удовольствие, нанося болевые раздражения или подвергая мучениям, мазохист — получая их.

Надо сказать, что причинение легкой боли на высоте полового возбуждения (например, укусы) нередко встречается у здоровых людей, однако при этом получение полового удовлетворения не связано с причинением страданий партнеру.

Термины садизм и мазохизм были предложены Krafft-Ebing и связаны с именами писателей — маркиза де Сада и Захер-Мазоха. Первый из них отбывал тюремное заключение в течение 27 лет за половые преступления, связанные с актами жестокости и насилия. Эти акты он описал в своих романах (в последние годы жизни маркиз де Сад был переведен из тюрьмы в психиатрическую больницу, хотя признаков психоза у него не было обнаружено. Скончался в больнице в возрасте 74 лет). Второй — известный австрийский писатель — страдал мазохизмом и описал это состояние в романах. A. Eulenburg (1902) предложил называть садизм активной, а мазохизм — пассивной альголагнией (от греч. algos — боль, и lagneia — похоть, сладострастие). Разновидность альголагнии, при которой болевые раздражения наносятся ударами плети, получили название флагеллантства (от лат. flagellans — бичующийся).

Мучения, которые садист причиняет своей жертве, могут вызываться как психическим воздействием (третирование, издевательства), так и физическим. В последнем случае обычно причиняются болевые раздражения, от легких до тяжелых, связанные с нанесением тяжких телесных повреждений. Причиняются они либо до, либо во время полового акта. Оргазм у садиста может наступать даже при одном виде мучений, испытываемых жертвой, чаще же возникает во время полового акта или вызывается путем мастурбации.

В литературе описаны садисты, испытывающие половое удовольствие от нанесения женщинам уколов (подкалыватели); нанимавшие проституток, связывавшие их и стегавшие плетьми; учителя и воспитатели, жестоко обращавшиеся с детьми (поровшие их) с целью получения полового удовлетворения.

Садистские наклонности могут находить свое отражение не только в действиях, но и в фантазиях.

Так, нами наблюдался инженер, который в возрасте 12 лет случайно увидел, как соседка спустила штанишки со своей 6-летней дочери и отшлепала ее по обнаженным ягодицам. Эта сцена вызвала у мальчика сильное половое возбуждение. С этого времени он стал заниматься мастурбацией, представляя себе, что кладет к себе на колени раздетую девочку, зажимает ее ноги между своими ногами, одной рукой держит ее голову (т. е. приводит ее в состояние полной беспомощности) и второй рукой бьет по ягодицам. Сам он по характеру робкий, застенчивый, неуверенный в своих силах. Женился в возрасте 24 лет. С женой жил нормальной половой жизнью и никаких садистских действий не совершал. Находясь вдали от жены в месячной командировке, несколько раз мастурбировал, представляя себе порку девочки.

Садистская фантазия в данном случае возникла по механизму условно-рефлекторной связи (см. фетишизм). Закреплению ее могло содействовать изживание чувства собственной неполноценности — робости, застенчивости.

Нужно отметить при этом одну особенность, характерную для садистов, — удовольствие от мучения жертвы, находящейся в беспомощном состоянии.

Некоторые авторы относят к проявлениям садизма и сладострастные убийства (Lustmord — по терминологии немецких авторов). Как крайнюю степень садизма рассматривают некрофилию — половое влечение к трупам, при котором половой акт (или акт мастурбации) совершается с убитой для этой цели жертвой. Однако некрофилия не всегда связана со сладострастным убийством. Она может быть и проявлением, родственным фетишизму. В этом случае она обнаруживается в виде влечения к сексуальным действиям с лицами, умершими естественной смертью. Некрофилия чаще всего встречается у психически больных.

У гетеросексуальных женщин явления садизма встречаются крайне редко, а сладострастные убийства и некрофилия не встречаются вовсе. Однако у активных гомосексуалисток, по наблюдениям А. М. Свядоща и Е. М. Деревинской, садистские тенденции выступают нередко.

Так, наблюдавшаяся нами гомосексуалистка-трансвестистка в течение 3 лет поддерживала гомосексуальные отношения с женщиной. В половой жизни играла активную «мужскую» роль. Партнершу часто избивала, издевалась над ней, выгоняла раздетую на мороз. Видя ее страдания, впадала в состояние сильного полового возбуждения и тогда совершала с ней сексуальные действия.

В данном случае явления садизма наблюдались у гомосексуалистки у которой имелся ряд черт характера, обычно свойственных мужчине. Помимо этого, в ее внешнем облике обнаруживались признаки маскулинизма. Таким образом, это наблюдение не противоречит тому, что женственным натурам явления садизма не свойственны.

Генез садизма может быть различен. В одних случаях в основе его лежит возникновение условно-рефлекторных связей (фетишисты жестоких действий), в других, по всей вероятности, играет роль либо механизм расторможения древнего инстинкта половой агрессии, с чувством торжества над побежденным, либо, наоборот, чувство собственной неполноценности, изживаемое в стремлении к половому господству. Г. С. Васильченко, И. Л. Ботнева и В. М. Маслов (1983) рассматривают садизм как проявление гипермаскулинности.

В отличие от садистских мазохистские установки более свойственны женщине, чем мужчине. Ряд авторов пытались объяснить это более пассивной ролью женщины при половой близости. Инстинкт половой отдачи, полового подчинения характерен именно для женщины. Биологически в более выгодных условиях с точки зрения продолжения рода были женщины с этим инстинктом и мужчины с выраженным инстинктом половой агрессии.

В генезе мазохистских тенденций у женщины в одних случаях могут играть роль проявления инстинктов сексуального подчинения, сексуальной отдачи себя. Переживание чувства беспомощности, покорности, неспособности к сопротивлению выступают в этих случаях на передний план мазохистских переживаний. Некоторые мазохистки испытывают удовлетворение, если их связывают, другие желают полной покорности и чтобы объект любви оскорблял их, бил, заставлял валяться у его ног.

В других случаях грубое обращение, третирование, побои связаны с представлением о мужской силе, мужественности, властности, в связи с чем получают положительную оценку и развивают мазохистские наклонности. Так, одна наша больная неврозом мечтала о властном, грубом, сильном мужчине, который, разгневавшись, ударил бы, бросил ее на ковер, а она при этом обнимала бы его колени, валялась бы у него в ногах. Муж ее был физически слабым, покорным, страдал импотенцией.

Чувство боли иногда может иррадиировать, вызывая половое возбуждение и сладострастные переживания. При этом боль не должна быть слишком сильной. Мы знали девочку 5 лет, которой шлепки, особенно по ягодицам, доставляли чувство удовольствия. Родители, заметив это, отказались от такой формы наказания. Элементы сладострастия, связанные с болью, отчетливо выступают и у некоторых религиозных флагеллантов. Некоторые авторы приводили наблюдения над мужчинами, у которых эрекция возникала и они становились способными к половой жизни лишь тогда, когда им наносили достаточно сильные болевые раздражения.

В основе мазохизма может также лежать и возникновение условно-рефлекторной связи между чувством боли и сильным половым возбуждением (фетишисты боли). Это отчетливо выступает в самонаблюдении французского философа Жана-Жака Руссо. В своей «Исповеди» он рассказывает о том, что 8-летним мальчиком в пансионате был влюблен в одну из воспитательниц — 30-летнюю мадмуазель Ламберье. Ее огорчения, когда он не мог сразу ответить на вопрос, и угрозы наказать его розгами, если он не будет хорошо заниматься, вызывали у него чувство удовольствия. Однажды она собственноручно наказала его. Он ощутил наряду с болью и стыдом сладострастное ощущение, вызвавшее у него неудержимое желание подвергнуться новому наказанию. Вскоре он вновь был наказан розгами. Однако воспитательница, видимо, заметила своеобразный эффект наказания и удалила его от себя. С этого времени у него появилось влечение подвергнуться обвинению со стороны женщины, которая ему нравилась, а также влечение быть униженным женщиной. «Валяться» в ногах женщины-повелительницы, исполнять ее прихоти, умолять ее о прощении было для меня высшим наслаждением». В данном случае в возникновении влечения к переживанию боли (альголагния) отчетливо выступает механизм зафиксировавшейся условно-рефлекторной связи между болью и чувством сладострастия.