Читать онлайн «ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход». Страница 32

Первое переживание идеализации включено во всемогущество первичного Собственного Я (первичный нарциссизм), которое расширяется до примитивной идеализации (KernbeYg, 1975) функций функционального объекта, все еще переживаемого как владение Собственного Я. Через двухфазные функционально-селективные идентификации с этими функциями, а также с отображаемой функцией объекта, Собственное Я ребенка приобретает свою функциональную, вторично идеализированную оснастку (вторичный нарциссизм) (см. главу 2). После установившейся константности Собственного Я и объекта для ребенка становится возможным идеализировать индивидуальные объекты либо как объекты любви, либо как образцы идеального Собственного Я. Развивающиеся образы первого идеального Собственного Я и идеального объекта любви обычно персонифицируются родителями ребенка и встраиваются в его мир представлений через новые способы использования идентификации, которая на этой эволюционной стадии становится возможной и мотивированной.

С установлением константности Собственного Я и объекта мать и отец будут появляться в качестве индивидуальных объектов, к каждому из которых ребенок вначале испытывал преобладающе диадные отношения. В двух этих доэдиповых диадах мать как правило является главным объектом любви для детей обоего пола, в то время как постижение физического сходства и отличия в большей мере определяет первоначальный выбор ребенком родителя в качестве его или ее главного образца. В зависимости от того, представляет ли родитель идеальный объект любви или идеальное Собственное Я для ребенка, процессы идентификации будут мотивированы и использованы различным образом в каждом типе взаимоотношений.

В этом смысле мальчики и девочки развиваются по-разному. Мы возвратимся к этой теме после обсуждения двух новых форм идентификаций, которые возникают во вновь завоеванных ребенком взаимоотношениях с индивидуальными объектами и этими взаимоотношениями мотивируются и которые с этого времени будут играть центральную роль в дальнейшей структурализации способа переживания ребенком себя и своих объектов.

Индивидуализация родителя и становление его идеалом для Собственного Я ребенка мотивируют новую категорию идентификаций, в значительной степени заменяющих процессы функционально-селективных идентификаций. В то время как непосредственные мотивации последних включают в себя зависть, стыд и примитивную идеализацию все еще всемогущих функций функционального объекта, эта новая группа идентификаций, которую я назвал оценочно-селективной (Tahka, 1984), большей частью мотивирована первичной диадной идеализацией индивидуального объекта как сверхпредставителя своего рода, а также последующей триадной ревностью и соревнованием с родителем, переживаемыми как эдипальное соперничество. В то время как функционально-селективные идентификации специфично обеспечивают структуру Собственного Я новыми функциями, оценочно-селективные идентификации в основном переносят наблюдаемые характерные черты с представления об объекте на представление о Собственном Я. Сознательное суждение: «Я хочу быть как мама или папа в том или другом отношении» следует за периодом имитации, во время которого отношения родителей являются самыми важными при определении того, будут ли результатом имитации ребенка унижение, стыд и отказ от имитатив-ных попыток или же переживания принятия и одобрения с последующей идентификацией с копируемой характерной чертой.

Будучи главным образом мотивированы восхищением и соревнованием, успешные оценочно-селективные идентификации представляются особенно важными для развития нормального самоуважения и чувства собственного достоинства ребенка как индивида, а также для формирования различных важных аспектов его или ее переживаемой идентичности, включая природу, связность и стабильность развивающейся родовой идентичности.

Интеграция индивидуальных образов Собственного Я и объекта открывает и мотивирует абсолютно новые области для структурализации, особенно недавно открытые внутренние миры Собственного Я и объекта. Хотя достижение константности Собственного Я и объекта подразумевает появление первоначальных переживаний идентичности и индивидуальных объектов, в действительности оно лишь отмечает начало продолжающегося всю жизнь развития индивидуального Собственного Я и объектных представлений. Одновременно с описанными выше оценочно-селективными идентификациями, которые, по-видимому, логически продолжают функционально-селективные идентификации в функции переноса элементов от представления об идеализируемом объекте к представлению о СобственномЯ, возникает радикально иная форма идентификаций, специально предназначенная для создания эмоционально значимых представлений внутренних миров объекта и Собственного Я. По контрасту с функционально– и оценочно-селективными идентификациями эти идентификации главным образом объектно ориентированы и первоначально мотивированы в большей степени любовью, нежели идеализацией-восхищением. Эту форму идентификации, которая делает возможной разделяемое переживание и эмпатическое понимание, я предлагаю назвать информативной (или интроспективной) идентификацией.

Информативные идентификации мотивируются и начинаются новой эмпирической разделенностью внутренних миров ребенка и его матери после установления индивидуальных образов Собственного Я и объекта. Информативные идентификации являются попытками связаться с объектом в разделяемом эмоциональном переживании, таким образом устанавливая и обеспечивая эмпирическое существование Собственного Я и объекта во внутренних мирах друг друга. Такие идентификации основаны на (и используют) всех доступных вербальных и невербальных, преднамеренных и непреднамеренных посланиях и сигналах от объекта, которые содержат информацию о субъективном эмоциональном переживании объекта в данный момент в данной ситуации. Вытекающая идентификация с ощущаемым эмоциональным состоянием объекта ведет к субъективному эмоциональному переживанию, первоначально испытываемому как свое собственное [*]. Однако в противоположность функциональным и оценочно-селективным идентификациям, которые стремятся включить в образ Собственного Я желаемые и вызывающие восхищение функции и характерные черты объекта, цель информативных идентификаций – установить контакт и разделить внутренние переживания с объектом, чья индивидуальная приватность должна теперь не только признаваться, но также активно сохраняться для того, чтобы делать переживаемую близость возможной. Объектная утрата, свойственная идентификации, может быть аннулирована посредством недавно установленной способности интроспекции, которая дает ребенку возможность осознавать разделяемую природу своего переживания и таким образом делает идентификационный процесс информативным относительно внутренних миров обеих сторон.

В результате этой последовательности – идентификация, интроспекция и разделяемое переживание – ребенок не утрачивает рассматриваемое эмоциональное переживание, но осознает, что он чувствует вместе с объектом, разделяя эмоциональный смысл восприятия объектом вещи или ситуации. Данный процесс, когда он успешен и неоднократно повторяем, обеспечивает Собственное Я ребенка как пониманием чувств объекта в данной ситуации, так и способностью испытывать такие чувства, которые напоминают поведение объекта в похожих или аналогичных ситуациях.

Переживание разделяемых с другим лицом чувств, приводящее в результате к пониманию эмоционального значения определенных вещей и ситуаций, обычно называется эмпатией или эмпатическим пониманием. Его роль как формы наблюдения и как метода получения знаний о других подчеркивалась многими авторами (см. недавно написанные обзоры Buie [*]; Basch [*]; Levy [*]).

Большинство авторов согласны с тем, что эмпатия важна или незаменима в аналитической работе, в то время как некоторые другие авторы склонны отвергать эмпатию как ненаучную, субъективную и вводящую в заблуждение (Hartmann, 1964; Brenner, 1968; Shapiro, 1974). В противоположность этой последней точке зрения Кохут (1959) и его последователи (Goldberg, 1983) подчеркивали роль эмпатии как заслуживающего доверия, свободно-оценочного и в научном плане крайне полезного метода наблюдения, независимого по своей сути от аффективной природы взаимоотнбшений.

Даже если справедливо, что информативные идентификации, ведущие к эмпатическому пониманию эмоционального переживания другого человека, будут использоваться позднее в жизни, когда по разным причинам потребуется знание о внутреннем мире другого человека, вероятно, вначале эта форма использования идентификации мотивируется главным образом необходимостью восстановить связи с объектом любви, направленной на индивида. Успешное разделение чувств матери и взаимная передача этих чувств – крайне приятное переживание для ребенка, радостное воссоединение с объектом, которое восстанавливает эмпирическое существование обеих сторон во внутреннем мире друг друга. Для ребенка это представляет как временное освобождение из темницы одиночества, так и новую форму близости между индивидами. В дальнейшей жизни потребность понимания внутреннего мира другого человека может вызываться не только любовными ожиданиями, но даже в этом случае информативные идентификации специально служат нахождению объекта в его конфиденциальном мире и построению представления о нем в своем уме. Даже когда мотивы для поиска объекта выглядят диаметрально противоположными любовным и дружеским намерениям, повторяемые эмпа-тические переживания, разделяемые с другим человеком, представляют форму близости, которая побуждает к позитивной привязанности и которая, как мы часто видим, развивается между профессиональными мучителями и их жертвами. Таким образом, хотя информативные идентификации во взрослой жизни используются главным образом для приобретения знания о других людях, разделяемое эмоциональное переживание сохраняет свою первостепенную значимость как источник близости во всех зрелых человеческих взаимоотношениях, включающих любовь и дружбу. Хотя существуют и другие формы идентификации с функциями и характеристиками объекта как средства собственного удовлетворения, лишь информативные идентификации делают возможным отождествление с удовлетворением другого лица. Это эффективно противодействует зависти и соперничеству и образует существенно важный ингредиент в длительных любовных взаимоотношениях.