Читать онлайн «ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход». Страница 26

Даже если и мать, и отец принимали участие в уходе за ребенком, все взаимоотношения на стадии функциональной привязанности могут переживаться ребенком только как диадные (Bios, 1985). Однако с появлением константности объекта новое независимое и самостоятельное существование объекта в мире переживаний ребенка будет трансформировать объект из простого средства в тот источник удовлетворения, к которому следует стремиться и которого следует активно добиваться, так же, как и быть конкурентом в триадных взаимоотношениях.

Любовь к другому человеку становится возможной, только когда она или он воспринимаются как индивидуальности с внутренним миром и мотивациями и таким образом как находящиеся вне непосредственного обладания и контроля. Только такое положение делает возможной и мотивирует сознательную потребность и стремление к объекту, а также повышенную заинтересованность и любопытство по отношению к вновь открытому внутреннему миру объекта с сопутствующе развивающейся способностью к эмпатическому пониманию. Открытие ребенком того, что любовь объекта не самоочевидна, но обусловлена его способом обращения с этой любовью, сместит акцент его тревоги утраты объекта (и Собственного Я) на тревогу утраты любви объекта. Теперь начнут естественно развиваться попытки активно нравиться объекту, возрастающее внимание к ее (матери) чувствам, нормальная вина (Kernberg, 1976) и потребность в возмещении и примирении. Понимание самостоятельного выбора в любви у объекта инициирует чувства благодарности так же, как константность объекта делает теперь возможной нормальную идеализацию (Kernberg, 1980) индивидуального объекта.

Рождение себя как индивидуальности с субъективной свободой мышления означает революционное изменение в мире опыта ребенка. Выше были перечислены только некоторые из наиболее очевидных последствий этого изменения. Эти и другие значения данного решающего шага в развитии будут обсуждаться в следующей главе.

Современные психоаналитики считают человеческую психику тождественной психическому миру индивида. Психическое переживание может быть недифференцированным (субъективно допсихологическим) или дифференцированным (вовлекающим в себя переживания пространственно отделенных друг от друга Собственного Я и объекта), сознательным или бессознательным. Все, что является или становится психическим, стремится быть представленным на некотором уровне такого переживания.

Однако прежде чем принять такое, казалось бы, бесспорное положение, необходимо осознать, что доступность психических элементов для более продвинутых уровней переживания, в особенности сознательное осознание взрослым человеком своего психического мира, само по себе не подвергает проверке и не определяет эмпирическую репрезентативную природу этих элементов. Для иллюстрации этого должны быть кратко рассмотрены некоторые относящиеся к делу связанные с развитием данные.

Если предположить, что самый ранний психический опыт становится представлен и мнемически накапливается без дифференциации между Собственным Я и воспринимаемым миром, то следовательно, такая разновидность переживания недоступна Собственному Я после установившейся дифференцированности (см. главу 1). Однако как самостные, так и объектные представления отделяются от этой недифференцированной репрезентативной массы необработанного материала, в котором запечатлены их строительные блоки. Таким образом, даже если недифференцированные тотальные переживания как наиболее архаические самостные осадки остаются недоступными для Собственного Я, их эмпирическое и репрезентативное существование необходимо для появления и дальнейшего развития Собственного Я.

Если предположить далее, что в процессе функционально-селективных идентификаций (Tahka, 1984; см. главу 2 этой книги) множество функций объекта будет заменено развивающейся структурной оснасткой Собственного Я, то существенно важные части доэдиповой объектной привязанности становятся «деперсонифицированными» (Jacobson, 1964) и недоступными для переживающего Собственного Я ребенка. Однако точно таким же образом, как недифференцированные переживания и их репрезентации обеспечивают материал для первичной дифференциации и являются предпосылками появления Собственного Я и объекта, функциональная и интроек-тивная объектная связанность будет поставлять эмпирический и репрезентативный материал для функционально-селективных идентификаций, из которых будет выстраиваться и интегрироваться константность Собственного Я и объекта (см. главу 2).

Наконец, когда после установления константности Собственного Я и объекта вступает в действие фактор вытеснения, большие области психического содержания могут становиться постоянно отрезанными от осознания Собственным Я индивида. Однако даже эта новая недоступность частей репрезентативного мира представляется необходимой для установления уровня опыта, который требует сохранения образов связного и индивидуального Собственного Я и объекта.

Таким образом, представляется, что даже если не-дифференцированность, формирование структуры и защитные маневры, в особенности вытеснение, сделают области психически представленного опыта недоступными для осознания СобственнымЯ на более продвинутых уровнях психической структуризации, эта недоступность не будет свидетельствовать об их действительной утрате в качестве составных частей психики, это также не поставит под вопрос фундаментально-эмпирическую и репрезентативную природу психики. Наоборот, эмпирически «утраченные» части и уровни психически представленного опыта, по всей видимости, успешно встраиваются в возникающие структурные организации и интеграции в ходе раннего развития психики. Возникновение новой разновидности недоступности является знаком эволюционного достижения, в то время как отсутствие недоступности или ее вторичная утрата, служит указанием на недостаточное формирование структуры или некоторое регрессивное развитие. Таким образом, возвращение недифференцированного восприятия с сопутствующей утратой восприятия Собственного Я характерно для тяжелых психотических регрессий, в то время как недостаточная струк-турализация с явным повторением функциональных уровней восприятия Собственного Я и объекта отличает пациентов с пограничными расстройствами, а относительная неудача вытеснения, со своей стороны, позволяет частичный возврат недоступных психических содержаний в симптоматических и характерологических компромиссных образованиях невротических пациентов.

Если уравнивать психику с тотальностью психического опыта, с репрезентативным статусом на некотором уровне опыта, то содержания, функции и пути развития психики, которые пытаются выйти за пределы этой эмпирической и экзистенциальной необходимости, окажутся вообще не относящимися к психике как таковой. Таким образом, эти объяснения имеют силу лишь на некотором уровне абстрактного рассуждения относительно фиктивных внеопытных корней и составных частей психики. Согласно концептуализации, представленной в данной работе, такие объяснения являются неэмпирическими, автор придерживается той точки зрения, что все психическое является эмпирическим и представимым.

Константность объекта – более старая из этих двух концепций. Она была введена Хартманном (1952), который различал более раннюю потребность в приносящем удовлетворение объекте и эволюционно более позднюю константность объекта. Большинство определений константности объекта выделяют в качестве его существенно важного элемента и критерия установившуюся способность ребенка сохранять стабильное психическое представление о либидинальном объекте, независимо от его присутствия или отсутствия, а также от изменяющихся состояний потребности ребенка (Hartmann, 1953,1964; Anna Freud in Panel, 1958; Edgcumbe and Burgner, 1973; Mahler et al., 1975; McDewltt and Mahler, 1986).

Хотя Малер со своими сотрудниками в 1975 году подтвердила концепцию константности Собственного Я, идея о дубликате константности объекта в сфере опыта Собственного Я широко обсуждалась в рамках таких концепций, как идентичность (Erikson, 1950,1956; Eissler in Panel, 1958; Greenacre, 1956; Lichtenstein, 1961, 1977; Jacobson, 1964; Mahler, 1968), «связанное Собственное Я» (Kohut, 1971) и «интеграция Собственного Я» (Kernberg, 1966, 1976). Будучи более или менее синонимичной или аналогичной этим концепциям, концепция константности Собственного Я, по-видимому, главным образом относится к интеграции представлений о Собственном Я, которая придает ему относительно стабильное чувство индивидуальной идентичности с непрерывностью во времени и пространстве, независимо от состояния потребности (Stolorow and Lachmann, 1980).

Концептуальный статус константности Собственного Я и объекта все еще является спорным в психоаналитической теории. Это хорошо демонстрируется широкими различиями во мнении относительно времени появления этих феноменов в ходе раннего развития. Константность Собственного Я как более позднего образования меньше рассматривалась в данной связи; большинство научных трудов на данную тему исследуют константность объекта. Некоторые авторы (Hoffer, 1952; Spitz, 1965,1966; Cobliner, 1967) приравнивают константность объекта к первичной дифференциации представлений о Собственном Я и объекте и соответственно датируют ее появление. Другая группа авторов (A.Freud, 1965; Nagera, 1966; Fraiberg, 1969) связывает константность объекта с постоянностью объекта Пиаже, которая имеет отношение к установлению устойчивых психических представлений о неодушевленных объектах приблизительно в возрасте восемнадцати месяцев. Лишь Малер и ее сотрудники (Mahler, 1963,1968; Mahler et al., 1975; McDewitt and Mahler, 1986) осознавали и подчеркивали необходимость добавочной структурализации для установления константного либиди-нального объекта в психике ребенка с соответствующей константностью в переживании Собственного Я. Согласно им, константность объекта начинает развиваться на третьем году жизни и вполне прочно устанавливается к трем годам.