Читать онлайн «ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход». Страница 11

Как правило, по крайней мере одно (а часто более, чем одно) из четырех вышеупомянутых условий, необходимых для адекватного процесса упорядочивающих восприятий удовлетворений, не встречались в ранней жизни тех, кто в дальнейшем сохранил свою предрасположенность к регрессивной утрате эмпирической дифференцированности между субъектом и объектом. В случае шизофренических психозов главная неудача развития, по-видимому, связана с количественно и качественно недостаточной аккумуляцией ранних воспоминаний об удовлетворении, которые функционируют и как первые регуляторные структуры, и как сырой материал для дифференциации самостных и объектных восприятий.

Что может заставить ребенка отказаться от недифференцированных галлюцинаций, воскрешаемых по мере потребности, и заменить их воспринимаемой дифферен-цированностью между Собственным Я и объектами? Формальные необходимые для этого условия обеспечиваются постоянно возрастающим количеством и сенсорной многосторонностью аккумулируемого мнемического материала. Эти условия, несомненно, тем значимее, чем выше степень участия дистантного восприятия в формировании галлюцинаторно воскрешаемого тотального образа удовлетворения. При возрастающей насыщенности этого образа сенсорным материалом, источник которого – приближающийся объект и другие феномены, непосредственно предшествующие удовлетворению, пополняются образцы регистрируемых восприятий, имеющие тенденцию к определенной временной последовательности. Это не только увеличивает полезность воспоминаний об удовлетворении как регуляторных структур (что отмечалось выше), но одновременно и подготавливает почву для предстоящей дифференциации.

Однако на ранней стадии структурализации психики проверка любого нового шага в развитии обусловлена в конечном счете принципом удовольствия. От установившегося уровня дифференцированности и интеграции отказываются лишь тогда, когда это изменение увеличивает возможность получения удовольствия и избегания неудовольствия. Поэтому главный вопрос, по-видимому, заключается в следующем: как возникает дифференцированность в качестве предпочтительной альтернативы недифференцированным галлюцинациям при попытках организма обеспечить удовлетворение и избежать боли?

Представляется, что до первого решающего шага в сторону дифференциации неизбежные задержки в удовлетворении достаточно часто вызывались такой последовательностью событий, которая начинается (галлюцинаторными) восприятиями, связанными с удовлетворением, но никогда не ведущими к нему. Однако после постепенного угасания этих восприятий новое, первоначально очень сходное с предыдущими, сочетается с удовлетворением и облегчением.

Вполне вероятно, что после того как примитивная психика в достаточной мере зарегистрирует существование двух этих групп восприятий, происходит сдвиг в ориентации на ту их группу, которая неизменно приводит к удовлетворению и, кроме того, несет в себе некоторую экспериментальную новизну в отличие от другой – нерезультативной и лишь повторяющей уже воспринятое ранее. Все, что принадлежит к первой группе восприятий, станет с этого времени представлять жизненно важную информацию для ребенка.

Такое примитивное сравнение двух групп переживаний и возникающее в результате предпочтение, отдаваемое одной из них, осуществляется не оценивающим Собственным Я, а недифференцированным субъектом, по-прежнему управляемым единственно принципом удовольствия. Еще не осознавая, субъект выбирает направление, ведущее к реальному удовлетворению, и таким образом – в конечном счете к реальности.

Отсутствие и задержка необходимого удовлетворения, сохранение нежелательного напряжения, по-видимому, являются главными мотивами для всей ранней структурализации психики. До того как станут возможными как восприятия фрустрации в психологическом смысле, первые энграммы приносящих удовлетворение восприятий и их галлюцинаторное воскрешение будут возникать как попытки замены задерживаемого удовлетворения. Однако при неоднократно повторяющейся неспособности галлюцинации вызвать удовлетворение и одновременном существовании другой группы регистрируемых восприятий, всегда приводящих к удовлетворению, в примитивной психике постепенно будет усиливаться мотивация к эволюционному прыжку: самостная и объектная дифференциация делается возможной посредством достаточной аккумуляции недифференцированного мира представлений.

Мне представляется вероятным, что решающим событием, которое кладет начало процессу дифференциации, является первое открытие ребенка: его крик приносит восприятие удовлетворения после того, как галлюцинаторное выполнение желания оказалось невозможным. Этот крик дискомфорта впервые становится психически представляемым вследствие того, что его способность приносить удовлетворение воспринимается младенцем. До того этот крик указывал на неудачу примитивной психики в попытках контролировать напряжение и его разрядку, функционируя в то же время как главный для матери сигнал о состоянии потребностей ребенка. Отмеченная позиция крика между фрустрацией и удовлетворением делает его особенно пригодным для того, чтобы стимулировать процесс дифференциации.

Первое психическое восприятие собственного крика и его связи с удовлетворением становится одновременно и первым восприятием активного воздействия на эмпирический мир: таким образом, оно представляет собой также первое ядро восприятия Собственного Я. Кроме того, оно является первым восприятием причинной взаимосвязи, когда одно из выражений чувств ребенка используется не просто как сигнал, а как примитивный призыв к тому, чтобы нечто случилось.

Воспринимаемое явное превосходство активного призыва к удовлетворению над его пассивным галлюцинаторным воскрешением должно быть революционным открытием для ребенка. Все более полное овладение этим новым средством становится теперь для него жизненно важным, и очень вероятно, что далее происходит энергичная и быстрая дифференциация самостных и объектных фрагментов Друг от друга с последующим их собиранием вокруг недавно появившихся ядер для дифференциации. Здесь имеется в виду преднамеренный призыв ребенка как проявление первой активности ядерного Собственного Я, с одной стороны, и удовлетворение чего-то зависящего от этой активности – с другой. После периода интенсивного исследования объекта (Mahler et al, 1975) становится возможной первая дифференциация и интеграция целостного Собственного Я и целостного объекта, как это демонстрируется возникновением тревоги перед чужаком (Spitz, 1965).

Крик ребенка, хотя его источником являются боль и отсутствие удовлетворения, становится психологически значимым исключительно через воспринимаемую способность порождать удовлетворение. Крик психически представляется не как выражение боли и фрустрации, а как могущественный поставщик удовлетворения. Такое восприятие становится единственным основанием для возникновения и существования этого первого ядра Собственного Я. То же относится и к примитивному восприятию Собственного Я в целом лишь как всемогущего обладания и контроля над удовлетворением. Требуется большое дополнительное структурное развитие, чтобы Собственное Я оказалось способным воспринимать себя в качестве фру-стрированного и беспомощного и все-таки продолжать существовать.

Все же решающее значение имеет то, что это первое ядро Собственного Я возникает от боли и, вероятно, выражает собой первое психическое представление, не вызванное восприятием уменьшения напряжения и восприятием удовлетворения. Это вообще первый случай, когда отсутствие удовлетворения психически терпится и, таким образом, первое, хотя все еще полностью не артикулированное, архаическое «признание» страдания, необходимое для инициирования активных попыток контролировать удовольствие и боль.

Вследствие специфики своего происхождения это «ядерное Собственное Я» не присоединяется к недифференцированным восприятиям, основанным на удовольствии и удовлетворении, а существует отдельно от них, инициируя тем самым дифференциацию самостных и объектных аспектов друг от друга. Первая дифференциация, по-видимому, проходит между недифференцированными восприятиями удовольствия и первым восприятием, которое, еще не воспринимаясь как таковое, основано на неудовольствии. Таким образом, ядерная сердцевина Собственного Я, по-видимому, является трагической и проистекает от страдания, хотя элементы этого неразличимы в первичном объекте.

Итак, первоначальная эмпирическая дифференциация разграничиваем неудовольствие и удовольствие, и, следовательно, ядро, лежащее в основе становления Собственного Я, содержит некоторое количество психически представленной боли и расстройства. Тем не менее первые самостные и объектные сущности вряд ли эмпирически могут быть чем-либо иным, кроме как формациями удовольствия. Это обусловлено их строительным материалом, состоящим исключительно из регистрируемых восприятий удовольствия, теперь дифференцированного и интегрированного в первый самостный и объектный образ.