Читать онлайн «Личностные расстройства». Страница 32

О. Кернберг [12] описал ПЛР пациентов с точки зрения психоанализа. Автор обнаружил четыре ключевые характеристики, определяющие точность диагноза:

1. Неспецифическое проявление слабости ego.

2. Сдвиг в сторону первичного мыслительного процесса.

3. Наличие специфических психологических защит.

4. Патологические интернализированные объекты.

М. Стоун [31] акцентирует внимание на том, что развитие пациентов с ПЛР прерывается на фазе сепарации — индивидуации [21]. В периоде 16–30 месяцев дети начинают исследовать окружающий их мир как состоящий из объектов, отделенных от матери. Они осторожно отдаляются от нее на небольшую дистанцию, постоянно возвращаясь к ней как к источнику поддержки и безопасности. Пациенты с ПЛР рассматриваются автором в контексте постоянного возвращения к борьбе за автономию. У них не формируется постоянных объектных отношений и присутствует страх, что попытка отделиться приведет к исчезновению значимых для них людей, без которых они не смогут жить.

Фрустрация привязанности к родителям приводит в детстве к поиску замещающих «переходных объектов». Первыми являются мягкие игрушки-животные. Они часто замещают отсутствующих физически или психологически родителей. А. Шмальна (A. Schmalny) с соавт. [24] обратили внимание на то, что среди взрослых пациентов, находящихся в условиях больницы, больные с ПЛР очень часто приносят с собой в палаты игрушечных животных, что создает им условия психологического комфорта. Корреляция с ПЛР составила 61 %.

При дифференциации пограничного расстройства с шизофреническим процессом следует отметить наличие похожих на шизофрению эпизодов. Например, повторяющиеся периоды отказа могут напоминать простую форму шизофрении (по ICD-10). При возникновении подозрительности, связанной с прорывом в «Я» архетипов, например, архетипа врага, состояние следует дифференцировать с параноидной формой шизофрении.

Эмоциональные состояния у лиц с пограничным расстройством могут приближаться по своим проявлениям к большим депрессиям. Возникновение депрессивных симптомов во многом связано с плохим отношением к себе. «Спасением» таких пациентов является отсутствие «спаянности» «Я», что способствует кратковременности депрессивной симптоматики.

Бывает необходима дифференциация и с гистрионическим расстройством при легкой «смене» симптоматики. Поведение таких пациентов может восприниматься как несерьезное и ролевое.

ПЛР имеет симптомы, объединяющие это расстройство с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). К ним, прежде всего, относится нарушение «потока сознания» [18]. Объединяющий оба расстройства признак заключается в невозможности изменить или «выключить» поток сознания, который становится врагом пациентки/пациента. В потоке сознания присутствуют воспоминания о травмирующих событиях, вторгающиеся имиджи, отрицательные самооценки, фантастические переработки событий детства, неприятные соматические переживания, состояния тревоги, мстительности, гнева. Тем не менее ПЛР и ПТСР не являются идентичными. У большинства подвергшихся насилию детей не развивается ПЛР, и не каждый индивидуум с ПЛР испытывал насилие в детстве. Кроме того, сама клиническая картина ПТСР имеет ряд характерных признаков, отличающихся от таковых при ПЛР.

Пограничная личностная организация (ПЛО) отличается от симптомов и поведения, присущих ПЛР и входящих в критерии DSM-IV. ПЛО, по существу включает лиц, не набирающих достаточного количества критериев для диагностики ПЛР, но проявляющих ряд характерных для последнего признаков, которые вызывают психологический дискомфорт и затрудняют психосоциальную адаптацию. Характеристики ПЛО включают [12]:

1) примитивные психологические механизмы;

2) диффузную (спутанную) идентичность;

3) в целом ненарушенную оценку реальности.

Примитивные защиты являются первыми попытками младенца справиться со стрессовыми для него воздействиями. В случаях нарушения психологического созревания эти защиты продолжают функционировать и в последующих возрастных периодах. Особенностью примитивных защит является их ригидность и грубость. Они, с одной стороны, способны в определенной степени смягчать тревогу, но происходит это ценой ограничения возможностей реагирования, отсутствия какой-либо гибкости в сложных жизненных ситуациях. Такие лица не способны по-настоящему понимать себя и других людей. Наиболее фундаментальной примитивной защитой является расщепление, присущее пограничным расстройствам. Внутренний мир лиц с ПЛО фрагментирован, что препятствует установлению интегрального чувства собственной идентичности и идентичности других людей. Эти лица воспринимают себя и других людей во взаимно исключающих экстремальных эмоциях.

Наличие примитивных защитных механизмов и диффузной идентичности отличают индивидуумов с ПЛО и лиц с невротической организацией. Концепция ПЛО как бы объединяет нарциссические, гистрионические, антисоциальные, параноидные, шизоидные и ПЛР, описываемые в DSM-IV как отдельные патологические единицы. Д. Вестен (D. Westen) [35] предлагает рассматривать ПЛО, используя модель объектных отношений. Автор пишет: «Теоретики объектных отношений полагают, что, если психоз по своей природе инфантилен, а невроз эдипален, тяжелая патология характера (такая как ПЛР и ПЛО) должна быть преэдипальной, происходящей из-за конфликтов или дефицитов, развивающихся после первого года жизни и до четырех-пяти лет» [35, с. 663].

Тем не менее «многие аспекты пограничных объектных отношений, такие как расщепление, минимальная когезивность и зрелость репрезентаций, не могут быть сведены к преэдипальному функционированию, поскольку они очень напоминают то, что является нормальным в латентном (стадия детского эротизма. — Авт.) и в раннем подростковом возрасте, а не в преэдипальные годы» [35, с. 667].

О. Кернберг [12] выделяет и анализирует хамелеоноподобное качество приспособления к реальности — стиль «как будто», присущий ПЛО и ПЛР. Пациенты, в связи с диффузной идентичностью, отсутствием интегрированного «Я», в качестве компенсации создают имидж «ложного Я». У них возникают также серьезные трудности с формированием интегрированного имиджа других людей. Последнее обстоятельство приводит к тому, что они строят свои отношения на основе качества последнего переживания или их исходной внутренней настроенности. О. Кернберг [12] обнаруживает возникновение этих особенностей в связи с расщеплением в младенческом возрасте, которое нарушает нормальное психологическое развитие и межличностные отношения.

Согласно теории М. Кляйн [13], в ранних стадиях развития первичный, осуществляющий заботу о ребенке человек воспринимается как два отличных друг от друга лица, каждый из которых переживается в преувеличенном неконкретном образе, как обладающий только хорошими или только депривирующими свойствами. Эти первичные репрезентации друг их соответствуют тому, как пограничные лица воспринимают и описывают других людей. В этом варианте не развивается типичная для успешного психологического развития способность интегрировать различные экстремальности в комплексные нюансированные репрезентации, отражающие реалистичный образ человека, с его положительными и отрицательными чертами.

Внутренний мир индивидуума с ПЛО, и тем более ПЛР, оказывается разделенным в результате психологической защиты расщепления.

«Диадная» репрезентация сосуществует без какого-либо соответствия и конфликта между исключающими друг друга противоположными оценками. В этом проявляется диффузность идентичности, что, в свою очередь, приводит к случайности и непостоянству во всех сферах жизни: целях, ценностях, выборе друзей, сексуальных партнеров, мужей/жен и др. Диффузная идентичность неизбежно ведет к периодическому возникновению чувства экзистенциальной пустоты, бессмысленности всего происходящего, что может сопровождаться отчаянием, чувством невыносимой скуки, а также оживлением глубинно бессознательных состояний экзистенциального ужаса.

Список литературы

1. Else, L., Wonderlich, S., Beatty, W. et al. Personality Characteristics of Men Who Physically Abuse Women. Hospital and Community Psychiatry, 1993. - 44, 54–58 p.

2. Balint, M. The Basis Fault (First Published in 1969 by Tavistock) Evanston, ILL. Northwestern University Press, 1994. - 18–23 p.

3. Favazza, A. Why Patients Mutilate Themselves. Hospital and Community Psychiatry, 1989. – 40, 137–145 p.

4. Favazza, A. Bodies Under Siege. Baltimore, MD. John Hopkins University Press, 1996.

5. Fava, M. Depression and Anger Attacks. Symposium Presented at the Annual Meeting of APA. Philadelphia, 2002.

6. Gunderson, J., Singer, M. Defining Borderline Patients: an Overview. American Journal of Psychiatry, 1975 (132). - 1–9 p.

7. Gunderson, J. Building Structure for the Borderline Construct. Acta Psychiatrica Scandinavica 379 (Suppl), 1994. - 12–18 p.

8. Gunderson, J. Borderline Personality Disorder. Washington, DC, American Psychiatric Publishing, 2001.