Читать онлайн «По следам минувших эпидемий». Страница 3

Немудрено, что в умах крестьян царили подобные представления, ибо русская православная церковь усиленно поддерживала мнение о том, что вспышки «повальных» болезней вызваны божьим гневом. Узнав о приближении холеры, иероехимомонах Макарий писал, что «такого рода болезни попускаются для обращения нашего к богу». Другой «святой» — старец Амвросий — по поводу эпидемии чумы утверждал, что «не кто иной действует, как посланный от господа ангел наказания». Увы, и сегодня находятся люди, которые всерьез рассматривают упомянутых старцев как духовных учителей не только простого народа, но и многих великих русских писателей.[5]

Духовенство нередко поддерживало народные суеверия. В 1738 году во время моровой язвы в Подолии жители села Гуманец по совету священника устроили крестный ход по полям, затем схватили крестьянина Михаила Матюковского и, обвинив его в чародействе, сожгли тут же на поле. Присутствовавший при этом священник не только не помешал расправе, но сказал: «Мое дело — заботиться о душе, а о теле — ваше, жгите скорее».

В 1797 году Синод ввел особую духовную цензуру, которой были предоставлены весьма широкие полномочия в области издания научных и художественных произведений. Игнорируя успехи научной медицины и данные микробиологии, духовные цензоры враждебно встретили книгу Роберта Коха «Природа и человечество в свете учения о развитии». И это вполне понятно, ведь эпидемии использовались духовенством для укрепления влияния религии на массы и умножения церковных доходов за счет пожертвований на строительство божьих храмов. Надо сказать, что и сами церковные обычаи и обряды немало способствовали распространению инфекции. При целовании икон, крестов, Евангелия, плащаницы, прикладывании к мощам «святых угодников», «христосовании» возбудитель заболевания мог передаваться множеству людей, на что неоднократно указывали врачи. Например, в журнале «Врачебное дело» в 1925 году была опубликована статья Б. М. Аубрехта «Иллюстрация к вопросу о заражении сифилисом при причастии».

Трупы погибших от чумы, холеры и многих других опасных болезней продолжают оставаться источниками заражения, поэтому для предотвращения распространения заразы врачи рекомендовали не захоранивать их в земле, как это принято, а сжигать. С эпидемиологической точки зрения обычай предавать тела умерших огню, существующий у некоторых народов, гораздо предпочтительнее захоронения. Однако внесенный в Государственную думу законопроект о кремации был опротестован святейшим Синодом на том основании, что сжигание трупов противоречит догмату православной церкви о воскресении всех умерших в день «страшного суда» и лишает возможности причислять к лику святых тех, чье тело превратилось в нетленные мощи. Следует отметить, что, приспосабливаясь к духу времени, в наши дни духовенство признает возможность кремации умерших.

В 1897 году в России насчитывалось около 80 тысяч церквей и 295 тысяч лиц духовного сословия, в то время как врачей катастрофически не хватало — их было всего 16 тысяч 956 человек, и большинство из них практиковало в городах. Положение с медицинской помощью в сельской местности было еще более тяжелым. Мрачную картину представляло и санитарное состояние страны. Конечно, по сравнению со средневековьем цивилизация шагнула вперед, и горожане могли не опасаться, что увязнут в нечистотах, как император Фридрих. Однако благоустройство городов оставляло желать лучшего. По данным Всероссийской гигиенической выставки 1913 года лишь 17 городов располагали системой канализации. Из каждых пяти городов только в одном был водопровод, причем чаще всего без фильтров. Санитарное законодательство ограничивалось, в основном, Уставом медицинской полиции. Государственные ассигнования на здравоохранение в расчете на душу населения составляли в 1914 году один рубль, причем на санитарные мероприятия предназначалась копейка с четвертью.

После Великой Октябрьской революции генеральной линией советского здравоохранения стала профилактика заболеваний. Советская санитарно-противоэпидемическая служба насчитывает свыше 50 тысяч врачей, то есть в два с лишним раза больше, чем врачей всех специальностей в царской России накануне революции. А всего на страже здоровья советских людей стоит более миллиона врачей и около трех миллионов средних медицинских работников. Ушли в прошлое опустошительные эпидемии. Сегодняшние молодые врачи не видели и, вероятно, не увидят классически протекающих заболеваний натуральной оспой, чумой, эпидемическим сыпным и возвратным тифом.

Поставить мощный заслон на пути инфекций помогли открытия микробиологов, успехи клиницистов, организация санитарно-предупредительного надзора. Для того чтобы значение последнего было более понятно, напомним, что ежегодно только из-за плохого водоснабжения в мире болеют около 500 миллионов человек.

В новой редакции Программы КПСС, принятой на XXVII съезде партии, указано, что более широкое развитие должны получить такие формы организации науки, которые обеспечивают междисциплинарное исследование актуальных проблем. Поэтому содружество клиницистов, эпидемиологов, микробиологов, иммунологов и других специалистов в борьбе с инфекционными болезнями станет еще более тесным и эффективным, так как энергичное вмешательство в инфекционный и эпидемический процессы путем вакцинации, массового применения антибиотиков и химиопрепаратов привело к изменению клиники инфекционных болезней, появлению вирусов и бактерий, устойчивых к лекарственным средствам, а главное, к угнетению естественных защитных сил организма. И перед медиками встали новые задачи. Религиозные проповедники умело обыгрывают сложные и пока нерешенные проблемы медицины, связанные с последствиями научно-технической революции, ссылаясь на библейское изречение о том, что, «умножая познания, умножаешь скорби». О том, в каком направлении ведут сегодня поиск ученые, мы расскажем в заключительной главе. А пока воскресим страницы далекого и недавнего прошлого, чтобы представить, как шла эволюция инфекционных болезней, как менялись представления об их природе и способах защиты от них.

Последняя треть V века до н. э. ознаменовалась невиданными стихийными бедствиями. Сильные землетрясения охватили Грецию. Вулканы на Липарских островах изрыгали огонь, лаву и пепел. Вслед за этим из Малой Азии пришла какая-то странная болезнь, красочное описание которой оставил древнегреческий историк Фукидид: «Люди поражались без всякого повода, неожиданно, среди полного здоровья, сначала сильным жаром головы, краснотою и воспалением глаз. Внутренние же части — глотка, язык — становились кроваво-красными, а дыхание зловонным… Болезнь в скором времени спускалась на грудь и сопровождалась сильным кашлем… Тело имело синевато-красный оттенок и было покрыто фликтенами и нарывами… Большая часть умирала на девятый или седьмой день…» Была ли это только чума или смешанная картина нескольких инфекций, утверждать точно нельзя. Однако в истории медицины эту смертоносную эпидемию нередко называют чумой Фукидида.

Имеются упоминания о чуме и в Библии. Верующим людям Библия кажется непререкаемо авторитетным источником энциклопедических знаний. Безусловно, она представляет большой интерес, но не как богодухновенная книга, каждое слово которой якобы имеет глубокий смысл, а как историко-литературный памятник своей эпохи. Немало курьезов в ней связано не только с уровнем знаний ее авторов, но и с ошибками многочисленных переводчиков и переписчиков. Приведем лишь один пример, касающийся темы нашего повествования. В Библии неоднократно говорится о том, что болезни — это божья кара за грехи: «Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего и не будешь стараться исполнить все заповеди и постановления Его… то… пошлет Господь на тебя моровую язву… поразит тебя… чахлостью, горячкою, лихорадкою, воспалением, проказою Египетскою, почечуем, коростою и чесоткою, от которых ты не возможешь исцелиться» (Второзаконие, 28). В этом длинном перечне тяжелых болезней фигурирует почечуй, то есть геморроидальная шишка — так переведено слово «афейлым». По мнению А. А. Пясецкого, автора книги «Медицина по Библии и Талмуду» (СПб., 1901), это глубоко неверно, и вот почему.

В пятой и шестой главах Первой книги Самуила говорится, что Господь поразил жителей Ашдода афейлымами за то, что они отняли у израильтян на поле битвы ковчег завета и поставили его «в капище идола своего». Испугавшись кары, захватчики решили вернуть ковчег с повинной жертвой, состоящей из пяти золотых афейлымов и пяти золотых мышей по числу княжеств филистимлянских. Ковчег отправили на колеснице, а жители города Бейсс-Шомеша были поражены за то, что из любопытства заглянули в ковчег.