Читать онлайн «Проблема «бессознательного»». Страница 26

Какие социологические и философские выводы следуют из такой патогенетической схемы?

Асоциальное, якобы, исконно присущее человеку нача­ло воспитанием не уничтожается, а только подавляется, и именно из-за этого его насильственного, противоественно- го обуздания разрушается здоровье человека. Социальная же среда выступает как фактор, который только антагони­стически противостоит врожденным агрессивным и без­удержным эротическим стремлениям человека, загоняет эти стремления в подполье «бессознательного» и тем са­мым подготовляет почву для распада тела. А отсюда уже логически следует (и этот вывод, как известно, теорией фрейдизма был сделан) глубоко пессимистический взгляд на роль цивилизации и культурных ценностей. Отвлекая внимание от того, что противоречия между подлинными потребностями человека (его стремлением к безопасности, свободе, творчеству, любви) и возможностью их удовлетво­рения возникают только при определенном подлежащем устранению общественном строе, эта патогенетическая схе­ма, напротив, заставляет нас видеть источник подобных конфликтов в неотвратимом влиянии «социального». Вряд ли нужно разъяснять, к какому мировоззрению под­талкивают такие выводы и на мельницу какой философии льет поэтому воду теория психосоматической медицины не­зависимо от намерений и возможной доброй воли ее аполо­гетов. Надо думать, что в значительной степени именно из-за этого специфического социологического подтекста, подсказываемого психосоматическому направлению идея­ми фрейдизма, из-за органической связи подобных построе­ний с идеалистической философией и принципами буржу­азного мировоззрения психосоматической медицине и был обеспечен такой громкий успех в определенных кругах США и в некоторых странах Западной Европы.

§37 Общая характеристика современного состояния психосоматической медицины

Современное состояние психосоматического направления можно, резюмируя сказанное выше, охарактеризовать сле­дующим образом. Психосоматическая медицина не пред­ставляет собой сегодня резко очерченного направления. Она располагает доктриной, которая как бы составляет ее теоретический фундамент и корни которой глубоко уходят в представление о «бессознательном», развитое Freud. В то же время она тесно соприкасается, иногда даже непо­средственно сливаясь, с некоторыми другими направления­ми медицинской мысли, отличающимися от нее в какой-то степени методологией и задачами. Примером таких на­правлений могут служить биодинамическая медицина в понимании Galdston и Masserman, психологическая меди­цина Lengdon-Brown, психобиология Mayer и др. Нараста­ющая неудовлетворенность постулатами фрейдизма приве­ла постепенно к тому, что вокруг ядра главных идеологов психосоматики (тех, кто в 30-х годах настойчиво и увле­ченно закладывал теоретические основы этого направле­ния) группируется в настоящее время уже немало иссле­дователей, лишь частично придерживающихся исходных психосоматических принципов. Эти исследователи разде­ляют идею целостности организма при его патологии, но не всегда согласны с психоаналитическим истолкованием роли «бессознательного» в поддержании этой целостно­сти[19].

Характерно, что даже по такому фундаментальному во­просу, каким является вопрос о психосоматической медицине, как науке, ее адепты дают весьма разноречивые от­веты. Если одни из них считают психосоматическую меди­цину теорией патогенеза и терапии относительно узкого круга патологических состояний, преимущественно связан­ных с активностью «бессознательного» (так называемых специфических «психосоматических заболеваний»), то другие, стремящиеся превратить это направление в общую медико-философскую концепцию, рассматривают его ско­рее как выражение основных принципов подхода к любой форме патологии человеческого организма. По мнению сто­ронников второй точки зрения, психосоматическая медици­на должна будет исчезнуть как самостоятельное направ­ление, когда ее общие положения будут усвоены клини­цистами самых различных специальностей.

Возражения против крайностей, допускаемых вследст­вие стремления объяснять органические расстройства на основе данных только психоанализа, раздаются иногда да­же в среде самих психоаналитиков. В качестве примера можно привести скептические высказывания одного из ве­дущих французских психоаналитиков Bonaparte в адрес психосоматических концепций патогенеза туберкулеза легких и некоторые другие.

Однако подобные отклонения от основной линии разви­тия психосоматической концепции, до сих пор все же лишь исключения. Правилом же остается тот своеобразный под­ход, который мы пытались проиллюстрировать выше вы­сказываниями Garma, Weiss и English, Saul и Lyons и др.

§39 Подход дореволюционных русских и советских исследователей к проблеме целостности организма в условиях болезни

Какие же общие критические замечания необходимо сде­лать по поводу психосоматической концепции — подхода, оставившего бесспорно глубокий след в истории западной медицинской мысли?

Прежде всего остановимся на одном вопросе историче­ского характера. Действительно ли в новейшей истории ев­ропейской медицины приоритет в постановке проблемы це­лостности организма при его патологии принадлежит пси­хосоматическому направлению? Чтобы ответить правиль­но, напомним некоторые факты, относящиеся ко второй по­ловине XIX века.

В этот период в Германии и в других странах Западной Европы, с одной стороны, и в России — с другой, закла­дывались основы двух различных подходов к вопросам об­щей патологии. В Германии в те годы сформировалась и получила широкое распространение теория целлюлярной патологии Virchow. В основу этой концепции была поло­жена мысль о зависимости реакций организма на вред­ность от особенности тех клеточных структур, на которые вредность непосредственно воздействует. В ту эпоху когда эта идея возникла, она выражала бесспорно, огромный шаг вперед в развитии научных представлений, ибо теория Virchow пришла на смену наивным учениям старых ви­талистов, вроде Reil и др., пытавшихся решать коренные вопросы медицины на основе чисто спекулятивных пред­ставлений и по существу лишь препятствовавших дальней­шему развитию медицинской науки. Многим из современ­ников Virchow его идеи (воплощенные в импозантной фор­муле: «Всякая болезнь организма есть болезнь конкретного органа») обоснованно представлялись весьма прогрессив­ными. Учение Virchow открыло поэтому начало очень своеобразного периода в развитии медицины, характери­зовавшегося, с одной стороны, накоплением многих важ­ных научных данных, а с другой, подчеркнуто локалистическим подходом к проявлениям патологии, игнорирова­нием идей целостности организма и, следовательно, непо­ниманием глубоких воздействий, которые оказывают на течение патологических процессов факторы нервного по­рядка, обеспечивающие проявления того, что позже вошло в науку в виде представлений о «нервизме» (И. П. Пав­лов, 1883), «уравновешивании» (И. П. Павлов, 1903) и «гомеостазе» (Cannon, 1932).

Так обстояло дело в ту эпоху на Западе. В России же в это время одновременно с внимательным усвоением и применением идей Virchow происходил подъем на новый, более высокий уровень представлений, настойчиво пропа­гандировавшихся еще в начале XIX века М. Я. Мудровым, И. Е. Дядьковским и другими основоположниками русской медицины. В этих представлениях в противовес локали- стическим толкованиям подчеркивалось значение в пато­логии именно центральных влияний, зависимость течения болезненного процесса от состояцдя организма в целом.

Понимание решающего значения, которое имеют для судьбы патологического процесса влияния нервного и психи­ческого порядка, существовало в России более чем за век до возникновения современной психосоматики. Для того чтобы проиллюстрировать, что идея целостного подхода пропагандировалась в работах ведущих русских клиници­стов еще в начале XIX века (причем в выражениях, почти текстуально сходных с теми, которые можно встретить в современной психосоматической литературе), мы приве­дем одно из высказываний М. Я. Мудрова, скончавшегося в 1831 г.: «Чтобы правильно лечить больного, надобно уз­нать, во-первых, самого больного во всех его отношениях, потом надобно стараться узнавать причины, на тело и душу его воздействовавшие, наконец, надобно объять весь круг болезни, и тогда болезнь сама скажет вам имя свое, откроет внутреннее свойство свое и покажет наружный вид свой» [59, стр. 64].