Читать онлайн «Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика». Страница 57

Основным детищем этого своеобразного управляющего комитета стал манифест «Необходимость Союза психически больных: несколько предложений», выпущенный в декабре 1972 г. и более известный под названием «Рыбий манифест»[371]. Это неофициальное название было навеяно фразой психоаналитика Карла Меннингера, приведенной на первой странице манифеста: «Человек, испытывающий трудности в своих отношениях со средой, со стороны как будто бы бьется и поднимает пыль. Здесь можно использовать образ рыбы, попавшей на крючок; ее рывки странны для другой рыбы, не понимающей обстоятельств; но это барахтанье – не проявление страдания, а попытка выкарабкаться из беды, и каждый рыбак знает, что эта попытка может закончиться удачно»[372].

Манифест развивал метафору Меннингера: психическое заболевание – это попытка справиться с безвыходной ситуацией, стратегия решения проблемы, а не проблема сама по себе. Вводные абзацы содержали следующие строки: «За прошедшие годы в борьбе против реакционных институций психиатрической больницы и психиатрии возникло множество групп. Содержание радикальных проектов этих групп составили лишь интеллектуальные беседы и профессионально ориентированные споры студентов и психиатров при полном игнорировании пациентов. Пациентам, как казалось, не отводилось никакой роли в борьбе за эти альтернативы. Почти что следуя мифу, что психически больные неадекватны, эти группы совершенно не замечали того, что пациенты, большинство из которых – рабочий класс, вместе с сотрудниками больницы и медсестрами являются единственными агентами революционных преобразований психиатрической больницы»[373].

Движение было организовано по подобию других леворадикальных движений, в частности, тех, что боролись за права женщин или чернокожих. Оно было призвано объединить психически больных для борьбы за свои права, для взаимопомощи и поддержки. Манифест выводил пациента как активную действующую силу не только психиатрии, но и современного общества, как движущую политическую силу классовой борьбы. Психиатрия при этом рассматривалась как механизм репрессии капиталистического общества, агент правящего класса, против которого должны объединиться и выступить психически больные. Психиатры представлялись первосвященниками техницистского общества, а психически больные – его жертвами. «Психически больной – это та жертва, которую мы приносим, продолжая поклоняться богам капиталистической религии»[374], – подчеркивалось в манифесте.

Психическое заболевание – одно из следствий приниженного положения рабочего класса в эксплуатирующем капиталистическом обществе. В манифесте подчеркивалось, что именно представители рабочего класса больше других страдают этим недугом. Они словно загоняются в безвыходное положение, в ловушку, единственный выход из которой – психическое заболевание. Психически больной, таким образом, становится «козлом отпущения для экономики и капитализма». Активисты Союза психически больных заявляли, что настало время для сопротивления, когда пациенты должны осознать свою власть и стать активной политической силой наряду с борцами за права заключенных, профсоюзами, феминизмом, группой «Черная пантера» и прочими левыми группировками.

Пациенты были активной действующей силой группы. Разумеется, в нее могли входить все желающие, но право голоса, право участвовать в руководстве и управлении группой имели только психически больные – пациенты и экс-пациенты. Членом организации был, правда, Дэвид Купер. Поскольку он страдал алкоголизмом и проходил лечение, он смог войти в нее на правах пациента, т. е. активного члена группы. Постепенно Союз психически больных наращивал свою численность, распространяясь не только в Лондоне, но и в Манчестере, Оксфорде, Лидсе, Суррее. Численность активистов в марте 1974 г. составляла 314 человек, в июле 1974-го – где-то около 375–400 человек. Группы Союза психически больных появились и во Франции, Германии, Америке, Канаде, Голландии, Испании. В Германии с Союзом был связан Социалистический коллектив пациентов.

Деятельность группы сосредоточивалась вокруг четырех областей: 1) обличение несправедливости системы, мифов о добровольной госпитализации, оказании помощи и излечении, а также разъяснение пациентам их прав и их защита; 2) борьба за договор о правах пациента в психиатрической больнице и вне ее; 3) борьба с проблемами пациентов: недобровольной госпитализацией, изоляцией, цензурой и отслеживанием звонков и писем; 4) борьба за упразднение психиатрических больниц и институций репрессивной и манипулятивной психиатрии, а также организация альтернатив психиатрии в форме сообществ. Работа во всех четырех областях должна была вестись при обязательном участии и под контролем пациентов. Союз занимался активной юридической помощью, защищая права пациентов.

Многочисленность групп привела к разногласиям, и в 1974 г. на общем собрании Союза было решено считать его не централизованной организацией, а свободной федерацией автономных групп, которые объединялись ежегодными общими собраниями, конференциями и информационным бюллетенем.

В середине 1970-х годов Эрик Эруин, недовольный излишней бюрократизированностью собственной организации, объединил вокруг себя группу «Общественная организация по психиатрическим бедствиям» (Community Organisation for Psychiatric Emergencies). Название организации было несколько раз изменено, но в конце концов через некоторое время прижилось именно это. Эруин и его соратники всячески пытались избавиться от употребления терминов «психически больной», «психиатрический пациент» и проч. После смерти Эрика Эруина группа постепенно стала сокращать свою деятельность и через некоторое время прекратила свое существование.

Таким образом, несмотря на затухание его деятельности, Союз психически больных привел к образованию множества аналогичных ему по духу организаций, родоначальники и основатели которых часто были его членами. Одной из таких групп, организованных уже в 1990-е годы, стала группа «Возвращение Бедлама» (Reclaim Bedlam), рассматривающая историю психиатрии как часть истории человечества, которую необходимо принимать и знать. Другой современной и до сих пор действующей группой является «Гордость безумца» (Mad Pride), основанная на идее о том, что безумие – это важное, поворотное событие в жизни всякого человека, поэтому опыт безумия – это то, чем можно гордиться[375]. Группа организовывает свои собственные фестивали и акции, празднества. Важную роль играет музыка: безумие, на взгляд членов группы, является новым рок-н-роллом.

Еще одним движением, выступившим на той же стороне, что и Союз психически больных, стала группа «Люди за новую психиатрию» (People for a New Psychiatry), впоследствии переименованная в «Люди, а не психиатрия» (People Not Psychiatry, PNP). Одним из ее учредителей стал Майкл Барнетт, автор одноименной книги «Люди, не психиатрия»[376]. Это был экспериментальный проект, попытка организовать поддержку и наладить человечную помощь психически больным людям. Ник Кроссли разъясняет: «Центром, как и предполагало название группы, были люди, а не психиатрия. Одни люди помогали другим людям. И во многих случаях это было взаимно: каждая из сторон нуждалась в помощи и была готова помочь другим»[377].

Барнетт пришел в эту сферу благодаря Лэйнгу. Когда-то пережив психическое расстройство, он нашел его точное описание в «Я и Другие» и после прочтения написал Лэйнгу. Затем он познакомился с «Разделенным Я» и «Политикой переживания», после чего понял, что непременно должен встретиться с Лэйнгом[378]. Он добился терапевтической сессии с ним, но при непосредственном контакте тот произвел на него противоречивое впечатление. Он познакомился с Леоном Редлером и Аароном Эстерсоном, отношения с которыми оказались для него более приятными. Вскоре он вошел в круг Филадельфийской ассоциации и получил должность медбрата в одном из ее альтернативных терапевтических проектов.

Движение «Люди за новую психиатрию» возникло в Лондоне в июле 1969 г. и в дальнейшем развивалось в Манчестере, Бирмингеме, Лидсе, Эдинбурге, Глазго, Ноттингеме, Брайтоне, Бристоле и проч. Оно отталкивалось от признания исключительной ценности человеческой личности, опыта и поведения, на этот статус личности и посягает, как считалось в группе, психиатрия. В качестве первоочередных целей группа обозначала следующие: 1) создание сети взаимопомощи, принимающей каждого человека как уникального, с неповторимым жизненным стилем, имеющим значение и действенность для самой личности; 2) организация физической среды (дома или домов), в которой в рамках различных подгрупп, входящих в более широкую сеть, может реализовываться активность человека; 3) демонстрация того, что существуют реальные ценности и образ жизни, не обязательно согласующиеся с предлагаемыми доминирующим обществом.