Читать онлайн «Многоликий вирус. Тайны скрытых инфекций». Страница 48

Публикация в журнале «Nature» и данные комментарии резко изменили отношение к фактору старения и автору этих строк. На сегодняшний день просто неприлично высказывать какие-либо сомнения на этот счет. Ведь сами американцы (!) подтвердили существование фактора старения… Отсюда и поступающие мне многочисленные предложения участвовать в различного рода проектах. Действительно, нет пророка в своем отечестве!

И, наконец, последнее.

В связи с обнаружением фактора старения часто приходится слышать один и тот же вопрос: «Сколько лет может прожить человек?» Честный ответ на него: «Неизвестно».

Но если вопрошающий будет проявлять излишнюю настойчивость, следует познакомить его с источником, уже не одно тысячелетие отвечающим на этот сакраментальный вопрос вполне конкретно: «И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет» (Библия, Книга Бытие, 3-й стих б-й главы).

Давайте поразмышляем над числом 120. Как к нему относиться? С доверием или нет? Я думаю, что в первую очередь с удивлением! Потому, не забудьте, что Библия была написана много веков назад, а на протяжении всех времен средняя продолжительность жизни человека менялась весьма существенно. И эти изменения, как вы увидите из приведенных ниже данных, были направлены только в сторону ее увеличения:

Палеолит, неолит – 18 лет

Древняя Греция – 20 лет

Древний Рим – 22 года

Средние века – 35 лет

Середина XIX века – 40 лет

Середина XX века – 70 лет

Конец XX века – 75 лет

Эпохи палеолита, неолита, Древней Греции и даже Древного Рима характеризовались малой средней продолжительностью жизни человека по целому ряду причин, и главные из них – тяжелая, чаще смертельная борьба за выживание и отсутствие сколько-нибудь эффективного санитарного и медицинского обеспечения.

Любое более или менее серьезное ранение было абсолютно смертельным. Эпидемиям чумы, оспы, холеры и другим массовым инфекционным заболеваниям противопоставить было нечего. Мало того, история Древнего мира – это история постоянных войн, сначала между племенами, а потом и между государствами.

В Средние века появляются ростки цивилизации: развиваются мореплавание (вспомните эру великих географических открытий), астрономия, медицина. В связи с этим средняя продолжительность жизни человека заметно увеличивается – на 13–17 лет, но это немного, если учесть, что рассматриваемый исторический период исчисляется примерно 15 веками.

Еще менее заметным кажется увеличение рассматриваемого показателя за период от Средневековья до середины XIX века – всего 5 лет, хотя, конечно, этот период имеет значительно меньшую временную протяженность, составляющую примерно 4–5 веков. Но зато за последующие 100 лет – от середины XIX до середины XX века – произошел очень большой скачок показателей средней продолжительности жизни человека – на 30 лет, что обусловлено не только заметным улучшением социально-бытовых условий, но главным образом поистине революционными событиями в области борьбы с инфекционными заболеваниями (вспомните эру великих микробиологических открытий): обнаружение возбудителей инфекционных заболеваний, разработка учения о предохранительных прививках (вакцинация), применение методов антисептики, а затем и асептики при проведении хирургических вмешательств, открытие антибиотиков, наконец, несомненный прогресс в разработке санитарно-гигиенических норм.

А вот за последние 50 лет продолжительность жизни человека хоть и продолжала увеличиваться, но этот рост составил всего 5 лет. Много это или мало? По сравнению с веком, который исчисляется с середины XIX до середины XX столетия, это, конечно, немного, но если сравнивать с увеличением на 13–17 лет за 15 веков, то понимаешь, что это – немалое достижение; к такому же выводу приводит сравнение с периодом от Средних веков до середины XIX века, т. е. за 500 лет.

Во всяком случае, средняя продолжительность жизни человека неуклонно увеличивается, и это внушает оптимизм!

Хотелось бы думать, что последний перекресток изучения медленных инфекций еще не пройден, ведь накопление новых фактов продолжается. И хотя на сегодня одних только медленных вирусных инфекций уже известно три десятка (см. таблицу), главное наступление на них ведется в двух направлениях.

Медленные вирусные инфекции

На первом направлении продолжается поиск возбудителей медленных инфекций неустановленной природы. В чем, например, причина вилюйского энцефаломиелита, распространенного у нас в стране только в одном (Вилюйском) районе Якутии? Не «замешан» ли вирус гриппа в болезни Паркинсона? Не прекращаются усилия по поиску вирусов (или прионов) у больных рассеянным склерозом, где, как можно думать, успех наиболее близок. Второе направление поиска – активное выявление у различных хорошо известных вирусов или прионов способности вызывать развитие медленной формы инфекционного процесса, например у вируса простого герпеса способности вызывать хронический герпетический энцефалит.

Однако какое бы направление дальнейших исследований медленных инфекций мы ни рассматривали, всегда приходится иметь дело с одним, главным процессом – персистенцией возбудителей в организме. Поэтому еще несколько слов о персистенции.

Сегодня принято говорить об убиквитарности, т. е. о вездесущности, вирусов. Вирусы населяют организмы человека, животных, растений, насекомых, бактерий. В свое время открытие вирусов, поражающих бактерии, казалось бы, свидетельствовало о достижении последнего рубежа. Но и он был преодолен, когда удалось обнаружить вирусы, поражающие микоплазмы – мельчайшие свободноживущие микроорганизмы (размером 150 нм), содержащие в своем составе одновременно и РНК, и ДНК.

Захватив все известные на нашей планете рубежи живого, вирусы должны были «научиться» их удерживать. Вирус не может только убивать. Чтобы выжить и сохраниться как вид, он должен уметь персистировать, тем самым поддерживая в организме латентную инфекцию (заключать и соблюдать «джентльменское соглашение» с организмом). Помните, сколь долгим был путь к признанию у вирусов такой способности? Трудно было согласиться, что вирусы – возбудители тяжелых, нередко смертельных заболеваний – могут быть мирными партнерами организма. Ведь вирус – внутриклеточный паразит, и, попав в организм хозяина, он обязательно проникает в клетки, обязательно в них размножается.

Почему же он не всегда вызывает заболевание? Длительному непониманию этой, как казалось, парадоксальной ситуации способствовала и не совсем удачная терминология. Старое понятие «здоровое носительство» скорее будило обиходные представления, напоминающие «носительство носового платка в кармане», отсутствие которого вызывает лишь мелкие неприятности, да и то лишь в холодную погоду.

Мы уже твердо знаем: вирусоносительство – это не взаимное безразличие, а процесс взаимодействия вируса с организмом хозяина, и потому даже при отсутствии симптомов этот процесс называют латентной или бессимптомной, но ИНФЕКЦИЕЙ. Проявления этого процесса зачастую попросту скрыты от наших глаз и не всегда доступны наблюдению и обследованию общепринятыми методами.

Нередко с персистенцией вирусов сталкиваются там, где ее совсем не ждешь. В XX веке в течение многих лет для изучения механизмов и форм взаимодействия инфекционных агентов с организмом, особенно для исследования нормальной микрофлоры организмов, широко использовались животные-гнотобиоты (от греческих слов gnotos – «известный» и bios – «жизнь»). Такие животные рождались в специально созданных стерильных условиях, в таких же условиях они содержались, их кормили стерильной пищей. В организме гнотобиотов не было бактерий и других микроорганизмов, но они оказались… вполне «обеспеченными» вирусоносителями.

А теперь о главном: персистенция вирусов и прионов является основой развития медленных инфекций. Напомню, что инкубационный период такой формы инфекционного процесса есть не что иное, как многомесячное или многолетнее размножение персистирующего возбудителя в организме, до поры до времени не вызывающее признаков проявления заболевания.

Такая постановка вопроса сразу же выдвигает ряд проблем, связанных опять-таки с персистенцией возбудителей в организме. Могут ли вирусы и инфекционный прионный белок, которые известны пока только как возбудители медленных инфекций, поддерживать латентную форму инфекционного процесса, характеризующуюся, как вы помните, длительным присутствием возбудителя в организме в отсутствие клинических проявлений признаков заболевания? Вопрос далеко не праздный, и легко понять его практическую значимость в связи с возможной опасностью скрытых носителей таких возбудителей для окружающих.