Читать онлайн «О псевдогаллюцинациях». Страница 39

XII. То, что я называю настоящими псевдогаллюцинациями, есть весьма живые и чувственно до крайности определенные субъективные восприятия, характеризующиеся всеми чертами, свойственными галлюцинациям, за исключением существенного для последних характера объективной действительности; только в силу отсутствия этого характера они не суть галлюцинации. Псевдогаллюцинации возможны в сфере каждого из чувств, но для ознакомления с сущностью этого рода субъективных психопатологических фактов достаточно изучить псевдогаллюцинации зрения и слуха.

XIII. Мои псевдогаллюцинации не суть простые, хотя бы необычайно живые, образы воспоминания и фантазии; оставляя в стороне их несравненно большую интенсивность (как признак несущественный), я нахожу, что они отличаются от обыкновенных воспроизведенных чувственных представлений некоторыми весьма характерными чертами (как то: рецептивное отношение к ним сознания; их независимость от воли; их навязчивость; высокая чувственная определенность и законченность псевдогаллюцинаторных образов; неизменный или непрерывный характер чувственного образа при этого рода субъективных явлениях).

XIV. Бывают не только гипнагогические галлюцинации, но и гипнагогические псевдогаллюцинации.

XV. Независимо от моментов, приведенных в пунктах VII и IX, псевдогаллюцинация не может превратиться в галлюцинацию.

XVI. В чувственном бреде острых больных (в особенности параноиков) обильные, живо одна другой сменяющиеся псевдогаллюцинации играют не менее важную роль, чем настоящие галлюцинации. Бывают, впрочем, и стабильные псевдогаллюцинации (чаще при хронических формах сумасшествия).

XVII. Псевдогаллюцинации являются лишним доводом против ни к чему не нужной антифизиологической теории центрифугального распространения возбуждения по центрипетальным головно-мозговым путям.

XVIII. Псевдогаллюцинации имеют местом своего происхождения чувственные центры мозговой коры и предполагают собой или общее состояние ненормально повышенной возбудимости этих центров, или даже существование в последних самостоятельного местного раздражения (автоматическое парциальное возбуждение).

XIX. Не отрицая факта галлюцинаторных воспоминаний (в тесном смысле, а не в смысле «фанторемии» Кальбаума), я имею факты, относящиеся к тому, что может быть названо «псевдогаллюцинаторные воспоминания» (чаще – псевдовоспоминания).

XX. «Внутреннее говорение» самих больных, как и вообще все случаи насильственной иннервации центрального аппарата речи, не принадлежит ни к галлюцинациям (Байарже), ни к псевдогаллюцинациям, и должно быть резко отличаемо от «внутреннего (псевдогаллюцинаторного) слышания» больных. Простое (не образное) насильственное мышление76, естественно, относится не к области псевдогаллюцинаций, но к области расстройств чисто интеллектуальных.

Что касается до слуховых галлюцинаций, которые столь характеристичны для многих форм паранойи (в особенности, для форм хронических), то происхождение этих галлюцинаций, не связанное с моментом, упомянутым в пункте VII, требует внимательного изучения относящихся сюда клинических фактов. Этот вопрос, допускающий не только клиническую, но и экспериментальную обработку, составляет предмет моего следующего этюда. Впрочем, могу сказать вперед, что этого рода слуховые галлюцинации суть псевдогаллюцинации, превратившиеся в настоящие галлюцинации через влияние раздражения (помимо, однако, центрифугальности) в субкортикальном центре слуха.

(Сдано в Общество психиатров для напечатания 20 декабря 1886 г.)

Жизнь и деятельность В. X. Кандинского были непродолжительны Он умер в 40 лет в расцвете своих творческих сил.

Родился В. X. Кандинский 6/1V 1849 г в Нерчинском районе Забайкальской области. Гимназию он окончил в Москве в 1867 г.; медицинский факультет Московского университета – в 1872 г. С 1872 по 1875 г. работал в соматической больнице в Москве (теперь 2-я Градская). В 1876 г он служил в Военно-морском флоте и принимал участие в русско-турецкой войне. Постоянная психиатрическая практическая деятельность В. Х. Кандинского началась с 1881 г. – со времени поступления его на должность ординатора петербургской больницы Николая чудотворца, в которой он и работал старшим ординатором до самой смерти.

Умер В. Х. Кандинский 3/VIII 1889 г.

Научными исследованиями В. Х. Кандинский, несмотря на перегруженность практической работой, занимался постоянно, с самого начала врачебной деятельности. Первые его исследования были в области соматической медицины, все последующие, начиная с 1879 г., посвящены проблемам психиатрии. За десять лет им было опубликовано шесть работ по психиатрии, из которых три были монографическими. Среди последних монография «О псевдогаллюцинациях» получила всемирную известность.

Наряду с медицинскими исследованиями В. Х. Кандинский, обладая энциклопедическими знаниями, занимался философией. Еще в 1881 – 1882 гг. им были опубликованы две монографии «Общепонятные психологические этюды» и «Современный монизм». В обеих этих работах популярно изложена история и состояние различных философских учений.

Свое философское мировоззрение В. Х. Кандинский определял как реалистический или материалистический монизм. По этому поводу он писал: «Понятия о внешнем мире никогда не могли бы возникнуть в нас, если бы не побуждал нас к тому объективный мир. Признание реальности внешнего мира характеризует реализм».

«Мы можем назвать монистическими те философские системы, в которых мир вместе со всеми действующими силами является единством и объясняется из одного общего положения или из одного верховного принципа, в противоположность систем дуалистическим, которые сводят все сущее к двум совершенно различным началам, к двум субстанциям, одной материальной или телесной и другой – духовной… Представители монистического направления утверждают полное единство, полную неразделимость обеих форм бытия – бытия материального или телесного и бытия духовного… Тело и душа, материя и дух при всей видимости их противоположности сводятся к единству, потому что это – различные стороны одной и той же вещи… Первоначальное состояние мира не могло быть покоем, потому что из покоя без внешней причины никогда не родится движение… Мир в том виде, в каком он существует теперь, есть продукт развития, а развитие есть непрерывный переход от простого к сложному, от однородного к разнообразию, от низшей ступени сознания к высшей…».

Монизм, по В. Х. Кандинскому, «обобщая результаты положительной науки, дает объяснения на все явления мира». Он прежде всего опирается на важнейшие открытия естествознания. К ним Кандинский относил открытия Ламарка, Лайеля и Дарвина. В частности, касаясь развития животного мира, В. Х. Кандинский писал: «Отделение мира человека от мира животных началось с того момента, когда четырехрукий примат стал употреблять орудие, сначала, конечно, самое первобытное, например, дубину, камень вместо молота, и т. п. Совместная деятельность первобытных людей… дала начало языку…

По поводу сущности психической деятельности В. Х. Кандинский писал: «Если мы не хотим становиться в разрез с положительной наукой, то мы не можем смотреть на психическую жизнь иначе, как на часть общей жизни и, следовательно, должны признать психическую деятельность, свойственную в большей или меньшей степени всем живущим существам животного царства… Психическая деятельность, как показывают факты физиологические и психологические, связана с известными телесными органами и без них не может быть представлений… вся психическая деятельность может быть сведена на механизмы, т. е. объяснена в том же роде, как мы объясняем весь мир … Мысль есть не что иное, как функция мозга».

Говоря о человеческом сознании, В. Х. Кандинский указывал: «Сущность сознания нам, конечно, неизвестна; но есть основание думать, что молекулярное движение, лежащее в основании бессознательного акта чувствования, и молекулярное движение, обусловливающее сознательное ощущение… различаются главным образом по степени… Теплота есть тоже род молекулярного движения. По мере нагревания свинца молекулярное движение в нем усиливается, но сначала мы, кроме увеличения теплоты, ничего особенного не замечаем. Наконец, наступает такой момент, когда твердое прежде тело вдруг становится жидким, т. е. расплавляется. Таким образом, усиление молекулярного движения причинило совершенно особое явление – изменение формы тела».

В области гносеологии В. Х. Кандинский исходил из положения, что «в данных чувствования мы можем истолковать всю вселенную, потому что чувствование и есть источник всякого познания…». Познание «отправляется не от непознаваемой сущности, а от реальных вещей, их свойств, включая в число вещей и нас самих с нашим внутренним свойством – сознанием». Соглашаясь с Льюисом, В. Х. Кандинский писал: «Если абсолютное есть сумма всех вещей, то нам, очевидно, познаваемо и оно как в конкретах, так и в отвлечениях от последних… Всех возможностей реальности мы, конечно, не исчерпаем, но от этого наше знание не менее достоверно и абсолютно. Истина не делается менее достоверной от того, что со временем будут найдены другие истины, заключающие ее в себе как частность»1». Поэтому существование объективного мира таким, как оно отражается чувствованием, для В. Х. Кандинского было бесспорным, ибо «какое мы имеем право предполагать, что реальность независимо от ощущения должна быть другой, чем в нашем ощущении, если ощущение признается частью этой реальности?».