Читать онлайн «Галлюцинации». Страница 32

Оррин Девински, ученик Гешвинда, и сам был первопроходцем в исследовании височной эпилепсии и целого спектра нейропсихологических переживаний, с нею связанных: аутоскопии, ощущения пребывания вне собственного тела, дежавю и жамевю, а также личностных изменений, развивающихся в периоды между припадками. Девински и его коллеги смогли осуществить клиническое наблюдение и регистрацию ЭЭГ у больных в те моменты, когда они переживали экстатические и религиозно окрашенные припадки. Таким образом, им удалось доказать совпадение во времени «озарений» и припадков, так как на фоне «озарений» усиливалась активность в судорожных очагах, находящихся в височных долях (чаще всего справа)[59].

Такие откровения могут принимать самую разнообразную форму. Девински рассказал мне об одной женщине, у которой после черепно-мозговой травмы начались эпизоды дежавю. Помимо этого, больную начали преследовать неописуемо странные запахи. После периода этих сложных парциальных припадков больная впадала в экзальтированное состояние, в котором Бог, принявший облик ангела, велел ей участвовать в выборах в конгресс. До этого больная никогда не отличалась религиозностью и не занималась политикой, но сразу восприняла слова Бога как руководство к действию[60].

Подчас экстатические галлюцинации могут стать опасными, хотя случается это крайне редко. Девински и его коллега Джордж Лэй описали одного больного, у которого во время экстатических припадков возникало видение, в котором он видел Христа, а какой-то голос приказывал ему убить жену, а потом покончить с собой. В конце концов он выполнил приказ: убил жену и вонзил себе в грудь нож. Припадки прошли только после хирургического удаления эпилептического очага из височной доли.

Такие эпилептические галлюцинации сильно напоминают галлюцинации при психозе, когда больные слышат навязчивые голоса, хотя при эпилепсии у такого больного может и не быть в анамнезе психиатрических заболеваний. Надо быть очень сильным (и скептически настроенным) человеком, чтобы противостоять таким галлюцинациям, не верить им и не подчиняться, в особенности если галлюцинации носят характер откровений и кажутся больному – если он находится в экзальтированном состоянии – посланием свыше.

Как заметил Уильям Джемс, страстная и глубокая религиозная убежденность одного человека может увлечь тысячи людей. Доказательством тому служит жизнь и судьба Жанны д’Арк. Люди на протяжении шестисот лет ломают голову, недоумевая, как крестьянской девушке без всякого образования удалось так глубоко осознать свою миссию и привлечь на свою сторону тысячи людей, которые помогли ей изгнать англичан из Франции. Ранние гипотезы о божественном (или дьявольском) вдохновении уступили место гипотезам медицинским, причем в них психиатрические диагнозы соперничали с диагнозами неврологическими. Многие данные были почерпнуты из протоколов судебных заседаний (и в протоколах ее «реабилитации» двадцать пять лет спустя). Ни один из этих источников не позволяет сделать однозначных выводов, но можно по крайней мере предположить, что у Жанны д’Арк могла быть височная эпилепсия с экстатическими аурами.

Видения и голоса появились у Жанны в тринадцать лет. Это были короткие и довольно редкие эпизоды, которые вначале очень ее пугали. Но постепенно они стали вызывать у девушки великую радость. Видения и голоса внушили Жанне, что ей суждена великая миссия. Иногда видения провоцировались звоном церковных колоколов. Вот как она описывала свои первые видения и голоса:

«Мне было тринадцать лет, когда я впервые услышала с небес глас Божий – Бог поддержал меня и повел за собой. Впервые услышав Голос, я страшно испугалась. Это случилось летним днем, в саду моего отца. Голос слышался справа, со стороны церкви, и почти всегда, когда я его слышала, я одновременно видела великий свет. Услышав Голос в третий раз, я поняла, что это Голос Ангела. Этот голос всегда направлял меня, и я всегда хорошо его понимала. Голос учил меня быть доброй, часто посещать церковь. Голос велел мне идти во Францию. Он говорил мне два или три раза в неделю: «Ты должна идти во Францию». «Иди, освободи от осады город Орлеан. Иди!» – велел мне голос. Я отвечала ему, что я всего лишь бедная девушка, не умеющая владеть оружием и ездить верхом… Потом уже не проходило дня, чтобы я не слышала голос. Он стал мне необходим».

Многие другие аспекты предполагаемых припадков Орлеанской девы, а также свидетельства ее ума, рассудительности и скромности, были рассмотрены в опубликованной в 1991 году статье Элизабет Фут-Смит и Лидии Бэйн. Несмотря на то что авторы привели довольно основательные аргументы в пользу своей гипотезы, многие неврологи с ними не согласились, и едва ли когда-нибудь этот вопрос будет решен окончательно. Доказательства, конечно, весьма шаткие, как всегда бывает в таких случаях.

Экстатические, религиозные или мистические припадки бывают лишь у очень небольшого числа больных с височной эпилепсией. Есть ли у таких больных какие-то отличительные особенности – например изначальная предрасположенность к религиозным или метафизическим верованиям – или все дело в том, что сами припадки стимулируют те отделы головного мозга, которые отвечают за религиозные чувства?[61] Естественно, обе точки зрения имеют право на существование, и обе могут оказаться справедливыми. Тем не менее факт остается фактом: даже самые закоренелые скептики, люди, безразличные к религии и просто неверующие, к своему немалому удивлению, могут во время припадков впадать в состояние религиозного или мистического экстаза.

Кеннет Дьюхерст и А.В. Берд опубликовали в 1970 году статью, в которой привели несколько подобных примеров. В одном случае речь шла об автобусном кондукторе, у которого экстатический припадок случился, когда он взимал с пассажиров плату за проезд:

«На него внезапно снизошло чувство благодати. Он ощутил себя на небесах. Исправно взимая с пассажиров деньги, он одновременно рассказывал, как хорошо ему пребывать на небесах. В течение двух дней, находясь в состоянии экзальтации, он слышал голос Бога и пение ангелов. Приступ миновал, но кондуктор продолжал помнить свои ощущения и считал их подлинными. В течение следующих двух лет у больного не наблюдали никаких изменений личности, но он, не высказывая вслух какие-либо идеи, оставался глубоко религиозным. Через три года у больного в течение трех дней произошло три припадка, сильно его воодушевивших. Сам больной утверждал, что его мозг «очистился». С этого момента он утратил веру в Бога.

Теперь больной не верит в рай и ад, загробную жизнь и божественную суть Иисуса Христа. Второе обращение – теперь в атеизм – произошло на фоне такого же экстаза, как и первоначальное обращение к вере. (Гешвинд в прочитанной в 1974 году и опубликованной в 2000 году лекции отметил, что больные с височной эпилепсией могут переживать множество религиозных обращений, и в качестве примера описал одну больную, которая к тридцати годам успела сменить пять религий.)

Экстатические припадки потрясают основы убеждений, меняют представления больных о мире, причем они так действуют даже на тех людей, которые раньше никогда не задумывались о высших и сверхъестественных силах. Универсальность пылких мистических и религиозных чувств – ощущения причастности к святому – во всех человеческих культурах позволяет предположить, что для таких чувств и в самом деле существует определенный биологический базис; возможно, религиозные чувства, как и чувства эстетические, являются частью общего наследия человечества. Когда мы говорим о биологических основах и биологических предпосылках религиозных эмоций – и, собственно, даже само существование экстатических припадков позволяет предположить какую-то нейронную основу этих эмоций в височной доле, – мы имеем в виду только естественные причины. Эти причины ничего не говорят нам о ценностях, смысле, «функциях» религиозных чувств, их содержании, которые, вероятно, строятся на фундаменте биологического базиса».

Мы видим не глазами, мы видим мозгом, обладающим десятками разнообразных систем, которые анализируют данные, получаемые с сетчатки глаз. В первичной зрительной коре, расположенной в затылочных долях головного мозга, происходит подробное картирование изображения на сетчатке, каждая точка которого проецируется на «свою» точку в коре мозга, и в результате получается точная копия изображения. Здесь представлены яркость, форма, ориентация и местоположение в поле зрения воспринятого сетчаткой изображения. Импульсы с сетчатки глаз доходят до коры мозга не прямым путем. Некоторые из них переходят на противоположную сторону в результате перекреста зрительных путей, и, таким образом, левая половина поля зрения каждого глаза отображается в правом полушарии мозга, и наоборот. Следовательно, если поражается какая-то одна затылочная доля (например, в результате инсульта), то возникает слепота или нарушение зрения в противоположной половине поля зрения – гемианопсия.