Читать онлайн «Cлавенские древности, или приключения славенских князей.». Страница 13

Окончание истории Видостановой

Несчастья Вельдюзевы тронули меня, и возбудили во мне к нему любовь и сожаление. Я вознамерился ему помочь чего ради прибегнул я к кольцу, которое ты видишь у меня на руке: я его сделал с помощью моей книги; оно заключает в себе, такого Духа, который уведомляет меня обо всем, о чем я ни спрошу. Сей Дух, будучи мною вопрошен о неприятеле твоего зятя; ответствовал мне, что хотя об нем он и ведает, но не смеет мне объявить. Я хотел увидать о сем от книги моей, но и она мне тоже ответствовала; прибавляя к тому, что сделано на тайну сию такое заклятие, которому и сам Князь Духов противиться не в силах. Не мог я подумать на Карачуна; ибо привидение его, заколотое и сожженное мною, обнадеживало меня, что нет его более на свете; по чему я и заключил, что это был другой какой-нибудь волшебник.

Между тем, дня через три после сего приключения, некто из придворных моих объявил мне, что прохаживаясь в роще, вне моего дворца, сошелся он с молодым человеком, который, выспросив у него о господине замка, просил его уведомить меня о себе, и испросить дозволения перед меня предстать, объявляя притом, что впомощи моей имеет он превеликую нужду. Человеколюбиемое склонило меня тотчас согласиться на его просьбу, я приказал его привести к себе, что в тот же час и исполнено было. Как скоро он ко мне вошел, то повалясь мне в ноги, просил себе моего покровительства. Я его подняв, обнадеживал моею дружбою, и просил его сказать мне, в чем ему могу услужить. На что он мне ответствовал, что Историю свою желает мне рассказать наедине. Чего ради приведши его в сей кабинет, просил его вторично рассказать мне свою повесть, в чем он меня тотчас и удовольствовал.

Я называюсь, говорил он мне, Хитран, отечество мое Китай: а жизнью моей одолжен я Богдохану. Я был один сын у моего отца, и был завсегда благополучен, ежели б не имел у себя сестры, которая всему моему несчастно причина. Не удивляйся, Государь, примолвил он, моим словам: следование моей повести докажет тебе, что я имею причину так говорить.

Сестра моя продолжал он, именем и свойствами Леста, имела у себя многих женихов, подданных и союзных нам Государей: но только не хотела ни с кем из них вступить в брак. Я вопрошал ее иногда о причине её отвращения к замужеству, на что она ответствовала мне одними только слезами. Но некогда вздыхая мне говорила, что она и сама любит, но не из тех, которые к ней сватаются, а такого, который о любви ее к себе ничего не знает, и может быть сам прельщен уже другою. Я не зная совсем, о ком она говорила, спрашивал ее, кто он таков, и дозволяет ли его состояние вступить ей с ним в супружество. Сие то и причина моей горести, ответствовала она что не могу я ласкаться иметь его моим мужем; но что касается до его состояния, то он такой же знатной крови, как и я, и столь прекрасен, как ты. По сих словах она закраснелась, и потупила глаза свои в землю. Я старался дойти мысленно до того, предмета, которым сердце её воспламенилось; но не мог ни на кого помыслить потому описанию, какое она мне сделала.

Между тем приходил тот день в который мысли её к моему несчастью открылись. Я был влюблен в дочь первого Министра моего родителя: любовь моя была до тех пор тайна; но тогда открылась она к неблагополучно нашего дома. Некогда прохаживался я с моею любовницею в саду нашего дворца: наконец походя довольное время и устав, вошли мы в пещеру, которая разделялась на несколько жилищ. В одном из оных отдыхая, начал я любовнице моей изъяснять жар моей любви. Обыкновенные речи любовников, ласкающихся к своим любезным. Долго бы я пробыл в сем упражнении, если б причинившийся шум, в другом покое пещеры, не пресекмоих удовольствий, и не принудил туда пойти, дабы уведать оного причину. Не мало я удивился увидев сестру мою лежащую там в обмороке. Не приписывая ничему кроме болезни сей её припадок, стал я помогать ей, и стараниями моими привел ее вскоре в прежнее чувство. Когда она опамятовалась, то пролив наперед несколько слез, начала мне выговаривать нежным образом за приключение ей сего припадка, приписывая оной любви моей к такой особе, которая недостойна моей горячности, имея ниже моего состояние. Слова её не инако я счел, как действием её честолюбия и гордости; но оные были действием наипозорнейшей страсти, гнуснейшей обеих сих пороков.

Сие приключение принудило нас оставить сад, и возвратиться в покой нашего дворца, куда должен был я проводить по благопристойности сестру мою. Во время нашей дороги старалась сестра моя отвратить меня от моей обладательницы всеми силами: то опорочивая любовь мою к ней, то осуждая качества её и поступки. Напоследок видя, что я не соглашаюсь с её желанием, сказала мне сердитым голосом, что она не потерпит, чтоб я посрамил нашу породу столь низким союзом и в тот же день откроет нашему родителю о любви моей. Сказав сие ушла от меня поспешно, и точно в самый тот день объявила Богдохану о моей страсти. Но родитель мой, призвав меня к себе, и услышав о сильной моей любви, смягчась притом моими слезамипросьбами, соизволил на мое желание, чтоб я совокупился браком с моею любезною; хотя и намеревался было сперва женить меня на дочери некоторого союзного нам Государя.

Принеся ему тысячу благодарений, вышел я от него в превеликом восхищении, и побежал к моей любовнице сообщишь ей сию радостную ведомость. Препроводя с нею несколько минут в беспрерывных восторгах и восхищениях, вздумалось мне пойти к моей сестре, чтоб огорчить ее сею ведомостью; и наказать за то, что она хотела, меня разлучить с моею любезною.