Читать онлайн «Камень, глина и фантазия». Страница 28

Все это богатое декоративное убранство сработано из глины. Из нее, как мы уже знаем, получают самые разнообразные строительные и отделочные материалы. Среди них облицовочные плитки и изразцы. Считают, что слово «изразец» происходит от слова «образец». Возможно, от того, что с одной формы, одного образца изготовлялась партия одинаковых изделий. Возможно, слово родилось не столько от технологии производства, сколько от эстетического назначения изразца. В старину говорили «образить» — значит украсить, придать красивый вид чему-либо. И действительно, глиняные изразцы предназначались для украшения печей и зданий.

Изразец по форме напоминает открытую коробку, на лицевой стороне которой имеется рельефное или рисованное изображение. Рельеф оттискивали на сыром изделии при помощи резной доски-образца. Бортиками коробки, которые называют румпой, изразец крепился в кирпичной кладке. Именно румпа отличает изразец от керамической облицовочной плитки.

История архитектурной керамики насчитывает около трех тысячелетий. Родиной плиток из обожженной глины, покрытых глазурью, считают страны Древнего Востока. Производство их на Руси началось со строительством первых христианских храмов Киева. Вблизи Десятинной церкви, на месте княжеского дворца, археологи обнаружили глазурованные керамические плитки, которые использовались в отделке княжеских строений. В Боголюбове близ Владимира в XII столетии полы княжеского дворца также были выложены керамическими плитками желтовато-коричневого цвета. Находили подобные плитки и в других городах.

А дальше на протяжении нескольких столетий об искусстве строительной керамики забыли. Оно возрождается только в XV веке. Первое время выделывали печные изразцы и архитектурные керамические плитки без глазури или, как чаще говорили, без поливы. По цвету изделий их называли терракотовыми.

Рельефный рисунок плиток и изразцов имитировал резьбу по белому камню. После обжига красные изделия белили известью, чтобы они не выделялись на фоне белокаменных стен. Поскольку от дождей побелка смывалась, ее приходилось время от времени обновлять. Постепенно выпуклый рисунок начинал сглаживаться, так как известь забивала все углубления рисунка. Мастера, делавшие изразцы, нашли выход из положения.

Они придумали наносить на лицевую сторону изделия слой светложгущейся глины и уже на этой поверхности оттискивали узор. После обжига поверхность изразца получалась почти белой.

Керамические пояса-фризы на таких памятниках архитектуры, как княжеский дворец в Угличе, Духовская церковь в Сергиевом посаде, Воскресенский собор в Волоколамске, трудно отличить от резных белокаменных. Применением изразцов вместо резного камня древние зодчие решали проблему удешевления и сокращения сроков строительства. Правда, оттиснутые в одной форме фризы получались более «сухими». И это вполне объяснимо — все детали, составляющие узор фриза, абсолютно одинаковы. А рука резчика никогда не давала совершенно одинаковых линий, отсюда и живость, сочность ручной работы.

Постепенно изразцы становятся самостоятельным видом искусства. Они больше не маскируются под естественный белый камень, а начинают выявлять фактуру и возможности своего материала — глины. Появляются изразцы, покрытые поливой коричневых, желтых и зеленых оттенков. Поливные, или глазурованные, изразпы не пропускали дыма, что особенно важно при облицовке печей. Они не требовали побелки и легко очищались от грязи простым мытьем. К тому же блестящие изразцы не только декоративны, но и долговечны.

Особого расцвета производство изразцов достигло в 60-х годах XVII века. Оно связано со строительством патриархом Руси Никоном Воскресенского Новоиерусалимского монастыря под Москвой. Церковный владыка решил создать на реке Истре новый центр православия, переместить его из Палестины в Россию. Он задумал повторить в камне основные иерусалимские постройки, облицованные цветными мраморами. Но в России еще не добывали свой мрамор, и тогда у Никона возникла идея заменить дорогостоящий привозной мрамор цветной поливной керамикой. Такого примера не знали ни в России, ни в Западной Европе.

Производство изразцов было организовано на месте. Никон из разных мест собрал в созданной им мастерской лучших керамистов. Среди них были Степан Иванович Полубес, Игнатий Максимов, Петр Иванович Заборский. По всей видимости, возглавлял мастерскую П. Заборский. Он известен как золотых, серебряных, медных, ценинных дел изрядный мастер. Прибыл Заборский из Вильнюса.

Игнатий Максимов — белорус, его Никон вывез из городка Копыся еще в 50-е годы и поселил в Иверском монастыре на Валдае. Там Игнатий начал производство первых в России многоцветных, полихромных, изразцов.

Степана Полубеса в 1654 году привез из Мстиславля князь Трубецкой.

Изготовление изразцов было делом мудреным. Требовалось много знать и уметь: какую взять глину, как ее подготовить, как выбрать и нанести узор, как приготовить глазурь, чтобы цвета оставались чистыми и яркими. Мастер был одновременно художником, ремесленником-гончаром и химиком-технологом. В те времена говорили «ценинных дел мастером». Ценина происходит от немецкого слова и означает олово, которое было одним из главных компонентов всякой и особенно эмалевой поливы. Отсюда и ценинные, или поливные, изразцы, и ценинных дел мастера, и ценинные мастерские.

Если в XVI столетии умели делать лишь одноцветные глазурованные изразцы, то в XVII веке в Новом Иерусалиме стали выделывать неизвестные у нас ранее пятицветные. Вместо прозрачной глазури зеленого цвета мастера Никона использовали глухие эмали белого, желтого, синего и зелено-бирюзового цветов. Пятый коричневато-красный цвет давала на красном глиняном черепке прозрачная желтоватая глазурь.

Поливу готовили по специальным рецептам. Вот один из них: «Как изрядную белую поливу для изразцов делать. Возьми 8 фунтов свинцового пеплу да 4 ф. оловянного пеплу, к которым примешай 6 ф. намелко истертого веницейского стекла, да две горсти простой соли, а после все оные вещи стопи вместе. Или: возьми 5 ф. свинцу, 1 ф. олова, 3 ф. самого чистого песку или голышей, да 3 ф. соли»*.

Чтобы полива не растекалась и не смешивалась, края рельефного узора изразца несколько приподнимались, образуя своеобразные ванночки. Особая сложность состояла в том, что до окончания обжига нельзя было точно сказать, какой оттенок цвета получится. Чуть-чуть колебался тепловой режим, и оттенок цвета уже иной.

Не случайно изразцы ценились очень высоко. За один изразец в XVII веке платили столько же, сколько за полпуда соли. За один изразец можно было получить также одного жирного гуся или тысячу огурцов в августе. Десять изразцов равнялись стоимости пуда масла, а в денежном выражении это было 1 рубль. Несмотря на высокую стоимость, изразцы на несколько десятилетий в XVII веке станут неотъемлемой частью наружного украшения монументальных зданий.

Наряду с плоскими изразцами для облицовки гладких поверхностей в мастерской Нового Иерусалима выделывали объемные профилированные детали: части карнизов, балясин, колонн, порталов, наличников, иконостасов. Около 60 видов различных изразцов применено было для украшения построек монастыря.

Здесь же производили изразцы, представлявшие собой отдельные части больших орнаментальных композиций. Каждый изразец в отдельности не имел самостоятельного замкнутого рисунка, собранные же вместе несколько изразцов давали один законченный орнамент. Таков узор, названный «павлиньим глазом». Он состоит из 18 изразцов размером 32*24 сантиметра. Удивительной красоты фриз «павлиний глаз», напоминающий око на пере павлина, впоследствии будет выполняться в пяти цветовых вариантах и украсит не только собор Новоиерусалимского монастыря, но и некоторые здания Москвы и Подмосковья.

Изразцы в Новом Иерусалиме блестели на барабанах глав, поясами они охватили стены собора, окна обрамляли наличники из объемных изразцов. Цветная поливная черепица покрывала огромный каменный шатер над ротондой храма. В интерьерах изразцы обрамляли порталы и окна, из изразцов были выполнены семь уникальных трехъярусных иконостасов. Фантастические изображения трав и цветов, головки ангелов, львиные маски, озаренные огнями сотен свечей, переливаясь синими, желтыми, зелеными и красными тонами, создавали дивную, завораживающую картину. Многие тысячи полихромных изразцов превратили величественные сооружения на берегу Истры в сверкающее, радужное чудо.

Сегодня мы не найдем былого великолепия и «парада» изразцов на зданиях ансамбля. Его судьба была трагичной. Центром православия стать ему не довелось, и строительство комплекса затянулось на долгие годы. Спустя четверть века после окончания строительства, в 1727 году без всякой видимой причины рухнул каменный шатер над ротондой. Через 3 года случился пожар, что еще больше повредило все внутреннее убранство. 20 лет ротонда простояла без покрытия.