Читать онлайн «Камень, глина и фантазия». Страница 23

Затем комья глины разбивали кирками или деревянными лопатами и складывали в ямы или специальные большие деревянные ящики. Глину слегка поливали водой и оставляли примерно на сутки для вылеживания, а уже потом начинали мять. Месили или мяли глину на первых порах чаще всего босыми ногами. По мере надобности добавляли воду. Часов через пять глиняное то готово. Эту невероятно изнурительную и монотонную работу пытались облегчить. Так появились конные глиномялки, или глиномятки.

Мастера-кирпичники хорошо разбирались в разновидностях глин. «Годная же на кирпичи глина есть та? которая после небольшого дождя во множестве пристает к подошвам, если по ней итти случится, или которую руками с трудом разминать можно»*. Если сырье не удовлетворяло требованиям, его соответственно улучшали. Кирпичники заметили, что жирные глины при высыхании дают неравномерную усадку и коробятся, трескаются. Но если добавить в такие глины песок, то кирпич получится отличным. И наоборот, если глины или суглинки слишком тощие, в них содержится очень много примесей, то в них подмешивали пластичную жирную глину и качество глиняного теста улучшалось.

Готовое глиняное тесто быстро твердеет, поэтому его прикрывали соломой или рогожей, чтобы дольше не высыхало, и использовали по мере надобности для формовки кирпича.

Формовали кирпич вплоть до середины XIX века вручную. Существовало два основных способа формовки: подпятный и столовый. Для подпятного кирпича глину набивали в форму — деревянный ящик и уплотняли ее пяткой, так кирпич получался более плотным. Столовый кирпич, как следует из названия, формовали на столе руками. Иногда глину уплотняли деревянным молотком-чекмарем. Стоя за столом, мастер брал форму, обычно это ящик без дна с двумя ручками, внутри имелись одна или более перегородок по числу кирпичей-Наиболее удобной считалась форма на 4 штуки, так как при большом количестве ячеек труднее переносить форму и выдавливать из нее кирпичи. Итак, заполнив форму глиной, утрамбовав ее руками или чекмарем, мастер снимал длинным ножом или специальным правилом излишки глины и относил форму на место сушки. Там он выдавливал пальцами сформованные кирпичи на помост или доски. Первое время сушили кирпичи, очевидно, под открытым небом прямо на траве. На некоторых изделиях X–XII веков сохранились отпечатки козьих копыт, собачьих лап, детских ножек. Позднее стали строить навесы и решетчатые сараи. Там кирпичи высушивались также естественным путем, но они сохли более равномерно, да и дождь теперь был не страшен. Это, безусловно, сказалось на качестве кирпича. Таким способом рабочий изготовлял от 600 до 2500 штук сырца в день.

Далее следовал обжиг высушенного кирпича-сырца. Для обжига использовали специальные печи. Снаружи их прикрывали землей для уменьшения потерь тепла. На кирпичных заводах в XVII веке пользовались двумя типами напольных печей: бессводными и с постоянными сводами. Обжиг велся большими партиями сырца. На Даниловском заводе печник Кузьма Кондратьев выложил печь, в которую загружали 34,5 тысячи кирпичей.

Печи топили дровами. Сначала обжиг вели на слабом огне, постепенно огонь усиливали. Когда сгорала копоть, обжиг считали законченным. После этого еще несколько дней кирпичи остывали в печи. Время выгрузки определяли весьма примитивным способом: если к решетке, на которой обжигали кирпичи, приложить пучок соломы и она не воспламенится, значит, пора выгружать. Общая длительность обжига равнялась двум-трем неделям.

По степени обжига кирпичи разделяли на сорта. о разное время их было то больше, то меньше. Так, в начале XVIII века кирпичи выпускали трех сортов: красный, желтый и белый. В конце того же столетия кирпич уже подразделялся на пять сортов. Появились новые: железняк и полужелезняк. Железняк получался при сильном обжиге, цвет его становился темно-красным или ржавым со спекшейся поверхностью. Железняк обладал повышенной прочностью и водонепроницаемостью, поэтому его применяли для кладки фундаментов, стен подвалов, полов, ступеней. Далее шли сорта красный, алый и белый. Красный кирпич был хорош в кладке наземных конструкций. Алый и белый — это недожженный кирпич и, стало быть, невысокой прочности, низшего качества. Алый кирпич употребляли в основном на устройство печей.

Из одной садки сырца в печь получалось обычно 50 % красного кирпича, 25 % полужелезняка, 10 % железняка, а остальные 15 %—брак: недожженный и пережженный кирпич, который использовали как бутовый камень.

За всю историю производства кирпича в нашей стране много раз менялись его размеры. Иногда они зависели от заказчика, иногда их устанавливала артель, но чаще всего размеры бруска были таковы, что позволяли взять его одной рукой.

При Борисе Годунове был установлен один из первых стандартов на кирпич. Правда, тогда такого слова еще не знали. Просто были строго определены размеры так называемого «государева» кирпича. Они равнялись 7*3*2 вершкам, или, по современным мерам, приблизительно 31*13*9 сантиметров. Кроме «государева» кирпича выпускали изделия и меньших размеров — 25*11*6 сантиметров, и больших—36*28*14 сантиметров. Крупный кирпич предназначался в основном для строительства мостов, плотин, башен.

Наряду с обычным стеновым кирпичом в XVII столетии широко применялись различные виды профильного кирпича, из которого выкладывали декоративные наличники окон, порталы и другие детали зданий.

В первой половине XVIII века центром строительства в стране стал Петербург. Тогда ввели новый единый размер кирпича для всего государства: 28Х 14X7 сантиметров. На деле же оказалось, что в Петербурге использовали более тонкий кирпич толщиной около 4,5–5,5 сантиметра. Это было связано с иностранным влиянием, поскольку там работало много иноземных мастеров. Известно, что в большинстве европейских государств в XVIII–XIX веках применяли кирпич небольшого формата. В Москве же продолжали употреблять более толстый кирпич.

В России с давних времен кирпич производили как на государственных, или казенных, заводах, так и в небольших частных мастерских. Когда в государстве предпринималось крупное, главным образом оборонное строительство, то на работы вызывали мастеров всех специальностей из разных уголков страны.

В XVI и XVII веках этим ведал Приказ Каменных дел. Ему были подведомственны «всего Московского государства каменное дело и мастеры». В ведении Приказа находились каменоломни и кирпичные заводы. Он также распоряжался сбором податей по местам добычи строительного камня в государстве. Распределение рабочей силы тоже входило в компетенцию этого учреждения. В городах государства велся строгий учет всех мастеровых по специальностям. Их списки регулярно пересылались в Каменный приказ.

В 1666 году из Вологды и Белоозера Приказ затребовал всех каменщиков, кирпичников, горшечников для того, чтобы «на Москве» строить палаты, дворцы, церкви, а в Даниловских и Хамовнических сараях «кирпичное дело делать».

В 1676 году в Даниловских сараях изготовили около двух миллионов штук кирпичей за сезон. Каждый кирпичник делал по 10 тысяч штук за сезон. В среднем каждый крупный завод производил около полутора миллионов кирпичей. Оплата труда была сдельная. Платили по 15 алтын за тысячу штук. Условия труда на казенных заводах были тяжелыми. Правительство пыталось, говоря современным языком, закрепить кадры, и потому кирпичники получали некоторые льготы. Например, тульские кирпичники специальной грамотой освобождались от налогов и воинского постоя. Они могли беспошлинно копать глину, не платили мыта и мостовщину, имели право варить пиво и брагу для собственного потребления, беспошлинно торговать товарами стоимостью до двух рублей. Судить их мог только Каменный приказ.

Несмотря на льготы, кирпичники всячески старались увильнуть от тяжелого труда на государственных заводах. Одни пытались откупиться и посылали вместо себя подставных лиц, другие убегали и скрывались. Известно, что из ста человек кирпичников, направленных в Иверский монастырь на Валдае, к месту строительства прибыло лишь тридцать четыре человека. Остальные разбежались по дороге.

Кроме казенных заводов повсеместно обжигали кирпич на монастырских и частных заводах, в небольших частных мастерских. Этим делом занимались люди разных сословий. В XVII веке завод «о двух печах» и трех кирпичных сараях принадлежал думному дворянину Прокопию Кузьмичу Минину. Жгли кирпич непашенные бобыли Крутицкой слободки. Поддерживало себя этим промыслом и низшее духовенство. В 1646 году на реке на Москве у Воробьевых круч на церковной земле жег кирпич на продажу поп Иван Кондратьев, а по соседству выделывали кирпичи поп Алексей Денисов да церковные служители.

Чтобы отличить свои кирпичи от чужих, уже 1000 лет назад каждый мастер-плинфоделатель ставил на свое изделие своеобразный знак качества — клеймо в виде креста, звезды, треугольника в круге, буквы алфавита. 800 лет назад рязанский мастер оттиснул на кирпиче — «Яков творил».