Читать онлайн «Танковая мощь СССР часть I Увертюра». Страница 5

В январе 1917 г., после обобщения первых сообщений о применении танков союзниками, а также собственного опыта применения бронеавтомобилей, был принят перспективный план формирования броневых частей русской армии. Этот план предусматривал создание новых бронедивизионов, оснащенных новой материальной частью вездеходного типа, среди которых особо выделялись боевые машины следующих типов:

«1) бронеавтомобили по проекту Поплавко на полноприводных шасси типа «Джеффери», «Рено», «Панар- Левассер» и ФВД;

2) бронированные автомобили «Паккард», «Остин» /и др./… на вездеходных приспособлениях Кегресса;

3) заказ у французов танков «малого типа».

Революционные события февраля-марта 1917 г. затормозили реализацию этого плана до лета. На состоявшейся в мае 1917 г. союзнической конференции в Петрограде была установлена точная потребность русской армии в танках нового типа в количестве 6 машин на каждое из 50 отделений бронедивизионов и трети машин резерва, что составляло в сумме 390 танков типа «Шнейдер С.А.I.».

Но уже в сентябре русскому военному атташе была отправлена телеграмма следующего содержания: «Просим приостановить приобретение тракторов Шнейдера среднего типа, которые по указанию Ставки оказались непригодными для службы на нашем фронте. Благоволите сообщить результаты испытании танков легкого типа «Рено» с одним пулеметом».

В том же 1917 г. французы предлагали начать выпуск оригинальных танков на заводе «Русский Рено» в Рыбинске. Предполагалось, что это будут боевые машины массой около 12 т на шасси гусеничного трактора с вооружением из 75-мм пушки и 8мм пулемета Гочкис. Но рабочих чертежей танка кроме разрезов общего вида заранее прислано в Россию не было. Ожидалось, что осенью из Франции прибудут специалисты для организации производства, а также документация на танк, выпуск которого начнется в 1918 г.

Временная техническая комиссия при Главном военно-техническом управлении, направленная в Великобританию для закупки легковых, грузовых и бронированных машин, сообщила летом 1917 г., что «новый тип тяжелых полевых крейсеров английской армии номер 2 (видимо, речь идет о танках Mk. IV, или даже Mk. V) значительно усовершенствован, как в отношении скорости движения, так и в отношении внутреннего устройства». Комиссия также отметила превосходство английских танков над французскими в плане их проходимости, чем также внесла сумятицу в умы отечественных танковых теоретиков.

Подвижная ремонтная мастерская автомобильной пулеметной роты в Красной армии, 1918 г.

Но как бы то ни было, работы А. Кегресса по переводу части серийных бронеавтомобилей на полугусеничный ход постепенно реализовывались, прошел испытания второй бронированный трактор Гулькевича, на базе конструкции которого планировалось развернуть постройку серии подобных машин, для чего из Великобритании в мае-июне 1917 г. прибыла «комиссия по постройке в России бронированных тракторов». Во Франции продолжались переговоры по закупке малых танков «Рено». В сентябре 1917 г. перспективы оснащения русской армии броне- тракторами и танками виделись в весьма радужном свете. Но… 25 октября (7 ноября) 1917 г. Временное правительство пало и «все планы по перевооружению Русской армии к кампании 1918 г. полетели в пропасть».

Но несмотря на смуту и Гражданскую войну, захлестнувшие страну, работы Путиловского завода но переводу бронеавтомобилей на полугусеничный ход потихоньку продолжались. В 1919 г. была выпущена первая партия из пяти бронеавтомобилей «Остин» на полугусеничном шасси Кегресса, которые обладали неплохой проходимостью на местности. Будучи приданными 2-й стрелковой дивизии, эти бронеавтомобили поддержали пулеметным огнем наступление пехотинцев и способствовали успешной контратаке при освобождении села Б. Карлино. Но это была уже их служба в рядах Красной армии.

Весной 1919 г. части 2-й Украинской Советской армии в кровопролитных (как тогда писалось) боях под Одессой захватили два исправных и два неисправных французских малых танка «системы Реналт» (здесь и далее в кавычках приведены цитаты из архивных документов). Факт захвата удивил их, пожалуй, не меньше, чем факт появления танков на фронте. После безуспешных попыток применить танки в бою командование решило отправить один в подарок вождю мирового пролетариата – В.И. Ленину в ознаменование праздника солидарности трудящихся всех стран (для справок тем, кто не застал сего праздника, он отмечался I мая). Вместе с подарком украинские красноармейцы написали вождю письмо, в котором говорилось, что даже босые и раздетые, вооруженные только старыми винтовками бойцы, видящие перед собой зарю мировой революции, способны сладить с любым врагом. Не страшна им и заграничная «танка», которую бойцы захватили голыми руками и преподносят вождю в дар к празднику.

Танк был достав лен в Москву в один из дождливых дней последней недели апреля. Устроители Первомая долго думали, как лучше обставить факт поднесения танка вождю мирового пролетариата, пока не пришло в голову, казалось бы, элементарное решение – вдень I мая доставить танк на Красную площадь своим ходом (сегодня нет четкой уверенности, что именно первый танк прошел парадом по Красной плошали, так как в документах ГАРФ по этому вопросу есть некоторые разночтения). Импровизированным механиком- водителем танка стал бывший авиатор Б. Российский, который с двумя помощниками в течение ночи разобрался с особенностями управления незнакомой боевой машины и с честью выполнил поставленную задачу. Таким образом, трофейный «Рено» стал первооткрывателем танковых парадов на Красной площади (ныне, увы, ушедших в забвение).

Захваченный бойцами 2-й Украинской Советской армии танк «Рено» проходит парадом по Красной площади, 1 мая 1919 г.

Разобранный танк «Рено»прибыл в Нижний Новгород (кадр кинохроники), 29 сентября 1919 г.

Вождь с большим интересом отнесся к подарку, задав во время показа танка его водителю и военным специалистам массу вопросов о конструкции и боевой эффективности нового оружия.

В ответной телеграмме В.И. Ленин писал:

«Штабу 2-й Украинской Советской Армии и всем товарищам этой армии.

2 мая 1919 года.

Приношу свою самую глубокую благодарность и признательность товарищам 2-й Украинской Советской Армии по поводу присланного в подарок танка.

Этот подарок дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильною Антанты…»

А уже 10 августа решением Совнаркома и Совета военной промышленности завод «Красное Сормово», занимавшийся в 1918-1920 гг. вооружением и ремонтом судов Волжской военной флотилии, постройкой бронепоездов и плавучих батарей, был выделен как специализированное предприятие – изготовитель танков.

Распоряжение об этом прибыло на завод, когда сам танк еще разбирали в Москве. Но воспринято оно было с энтузиазмом, и 22 августа 1919 г. коллегия правления завода решила изготовить «первую рабоче-крестьянскую танку» через девять месяцев (к лету 1920-го), а к исходу 1920 г. сдать полностью первые пять бронеединиц в составе 1 пушечного и 2 пулеметных танков каждая (или первые 15 танков).

Однако после уточнения положения вещей срок сдачи первого танка был сдвинут на 1 октября 1920 г., и эта дата должна была стать первой вехой на пути отечественного танкостроения. 29 сентября 1919 г. разобранный в Москве танк «Рено» № 138М (буква М добавлена к номеру согласно принятой в 20-е годы первой классификации советских танков) прибыл в трех вагонах на завод «Красное Сормово». Его приняли скопом, не прове ряя комплектности. Но потом в течение недели специально назначенная комиссия под руководством инженеров Калинина и Нефедова пыталась определить наличие составных частей и узлов танка. Итог был неутешительный – многих деталей не хватало. Причем если с отсутствием трубок, болтов и нескольких опорных катков можно было мириться, то пропавшая коробка передач создавала трудности просто неописуемые. Отправленное в Москву недоуменное письмо, содержание которого можно выразить лишь одним конкретным вопросом: «Куда девались детали?» – могло дать не менее конкретный ответ: «украли в пути!» и положения, понятно, не решало.

Чтобы выдержать срок изготовления, времени на долгую переписку не было, и потому уже в октябре были начаты работы по «образмериванию» имеющихся броневых деталей корпуса. Для копирования боевой машины и изготовления рабочих чертежей приказом по Центроброни на заводе была образована спецбригада конструкторов в составе тт. Крымова, Салтанова, Московкина и Спиридонова. В помощь им с Ижорского завода, который должен был в будущем изготавливать броневые корпуса для советских танков и бронеавтомобилей, прибыла прикомандированная «группа брони» в количестве 4 человек под руководством технолога Артемьева.