Читать онлайн «Танк против танка». Страница 47

Добавить к этому можно и разговоры открытым текстом по незащищенным от пеленга рациям, становившиеся просто-таки манной небесной для всегда с энтузиазмом приветствовавших лишнюю информацию профессионалов-немцев. Но худшее все равно оставалось впереди.

14 февраля фон Арним бросил 10-ю и 21-ю танковые дивизии к перевалу Фаид. Они обошли либо подавили позиции американской пехоты, удерживавшей господствующие высоты, и быстро вышли на закрытые огневые позиции, когда воздушная разведка сообщила о приближении боевого командования «А» (БКА) с намерением отбить утраченные позиции. Встреченное огнем с фронта БКА попятилось, а затем подверглось нападению с фланга со стороны другой искусно маневрировавшей немецкой боевой группы.

«Черчилль-III» в боевых действиях в районе высоты «Лонгстоп-Хилл» в Тунисе в 1943 г. Обратите внимание на 57-мм пушку и на высокую и прямоугольную башню, форма которой у следующих моделей танка изменилась.

Некоторые из американских расчетов храбро сражались около орудий до конца, однако многие и многие другие, съехав с дороги в топкие пески, побросали технику и попали в плен. «Посмотришь на все это и сразу понимаешь, что такое настоящая паника», – заметил один из американских пехотинцев, ставший свидетелем происходившего. Сорок танков и 15 САУ попали в руки немцев, которые получили еще больше на следующий день, когда боевое командование «С»(БКЦ), не располагавшее верными разведывательными данными, бросилось на выручку товарищам. Завидев их приближение, 21-я танковая с готовностью распахнула объятия, позволила противнику въехать на пересеченную местность, а затем обрушила на него настоящий шквал меткого огня. В 16:30 в строю находилось 50 американских танков, а к 18:00 их осталось всего четыре. Остальные сгорели или достались в качестве трофеев немцам.

Последовавшие события остались в истории под названием битвы на Кассеринском перевале. Они представляли собой плохо скоординированную попытку фон Арнима и Роммеля (последний действовал в северном направлении от «линии Марета» с целью соединиться с фон Арнимом) разрубить силы союзников смело и талантливо задуманным броском на север через их линии коммуникаций. Затея представляла собой классический прием игры ва-банк, характерный для командиров немецких механизированных войск, действовавших в меньшинстве и не располагавших адекватным тыловым обеспечением, и рассчитанный на то, чтобы окончательно выбить из колеи и без того уже битого неприятеля. Союзники пришли в движение быстро, покидая рубежи, чтобы отступить на подготовленные позиции, где фланги им обеспечивали населенные пункты Сбиба и Тала. Когда становилось трудно маневрировать, союзнических танкистов выручала артиллерия. Например. под Талой, куда головные части наступления Роммеля прибыли на полных парах (но без предварительной разведки), 21 февраля их встретили устаревшие «Валентайны» с 40-мм орудиями, но яростный огонь британских и американских артиллеристов, действия которых блестяще направлялись но рации, заставили Роммеля остановиться и затем дать приказ об отходе. Что же касается состязаний танк против танка на финальном этапе наступления Роммеля, они отмечались нечасто, не говоря уж о какой-либо попытке со стороны союзников ответить контрударом в духе фон Манштейна. Все, что делали они, – осторожно шли по пятам то и дело огрызавшегося неприятеля.

Но немцы еще не покончили с практикой упреждающих бросков в Тунисе. В горной местности руки фон Арниму в ходе атак связывал сложный ландшафт, куда более подходивший для обороны. чем для танковых прорывов. В попытках продвижения через узкие проходы и перевалы в горах, вершины которых занимал противник, танки очень нуждались в поддержке со стороны пехоты, однако на данном этапе немцам ее не хватало. Также и южнее 6 марта, когда Роммель в последний раз попробовал одержать верх за счет нанесения упреждающего удара силами трех танковых дивизий со 142 танками и 200 орудиями, ему пришлось заплатить высокую цену за ошибочную концепцию и неверный план. Широко информированный за счет разведки, радиоперехватов и дешифровок, Монтгомери разместил на заранее подготовленных и укрытых позициях 467 противотанковых пушек, подкрепив сей веский аргумент в предстоящем споре 350 средними и полевыми пушками и 400 танками, образовавшими непреодолимый барьер на подступах к Меденину. Построившись в боевые порядки перед штурмом, преисполненные достоинства и самоуважения – как рассказывают, некоторые танковые экипажи даже гоняли мяч на глазах у британцев, прежде чем взобраться в машины, немцы двинулись к бой на ожесточенный огонь противника. Никогда ранее Ром мелю не приходилось встречаться ни с чем подобным. Положение для панцерваффе осложнялось и дебютом на авансцене событий 76-мм (17-фунтовой) противотанковой пушки с начальной скоростью полета снаряда 884 м/сек, которая позволяла поражать лобовое бронирование «Тигра» уже на дистанции 1000 м. Не стреляя до самого последнего момента, британские расчеты устроили настоящую резню наступавшим немецким частям. не позволив им добиться даже местных успехов. несмотря на высокую цену, которую заставили заплатить их британцы, понеся при этом лишь незначительные потери. Практически с самого начала Роммель мало что мог предпринять для того, чтобы взять под контроль ситуацию на направлении действия несчастной судьбы дивизий. Знаменитый немецкий натиск выдохся, и атака обернулась катастрофой, к чему, по правде сказать. британские танки не приложили вовсе никаких усилий, а потому не понесли потерь. Немцы же со своей стороны оставили на поле боя свыше 50 танков, при этом в графу безвозвратных потерь пришлось занести и 635 человек.

Исход дальнейших событий кампании в Тунисе предугадать было бы нетрудно. Лишенные приказом Гитлера возможности отступить в Европу, армии стран Оси оказались фактически обреченными на уничтожение, поскольку имели дело с материально превосходившим их по всем статьям противником и страдали от все ухудшавшейся ситуации со снабжением. Отдельные победные триумфы – успешное отражение на начальном этапе 22 марта панцерваффе британских танков и пехоты, переходивших противотанковый ров на «линии Марета», массовое уничтожение британских танков на минах и под огнем противотанковых пушек в так называемом Фондукском окне 8 апреля – не могли надолго отвратить неизбежного отступления на береговой плацдарм для обороны г. Тунис и Бизерты. Точно так же, как не смогли и не могли одолеть соперника немецкая бронетехника и противотанковые пушки, несмотря на упорную оборону перед лицом массированных (и нередко неудачных) наступлений союзников силами танков и артиллерии при поддержке господствовавших в небе ВВС. Как бы там ни было, в те времена на первый план вышли и развились два наиболее значительных фактора. Один представлял собой вариацию на тему танкобоязни и получил название тигробоязнь: примером может служить продвижение двух британских бронетанковых дивизий через долину реки Меджерда в ходе кульминационной фазы наступления на г. Тунис, остановленных сообщением о появлении одного- единственного «Тигра» на главном направлении их следования. Подобная чрезмерная реакция на опасность, которую представлял собой действительно грозный, но не непобедимый танк, стала обычным явлением и в будущем. Начиная с этого момента и до самого окончания войны при малейшем намеке на возможность появления притаившегося где-нибудь поблизости « Тигра», танковые экипажи союзников становились чересчур осторожными. что приводило к потере темпа продвижения и вело порой к куда большим потерям. Более того, распространенным явлением стали частые сообщения о «квазитиграх» – вражеских танках, ошибочно принимаемых за «Тигры». Так силен был страх среди союзнических экипажей перед неуклюжей машиной, которая вовсе не являлась неуязвимой и не пользовалась почтением у немецких танковых командиров, от головы до пят пропитанных духом подвижности.

Второй фактор выразился в повышении интереса к противотанковым пушкам у немецких военных. особенно у тех, кто считал, что в обороне куда более дешевая и, значит, массовая противотанковая пушка или САУ представляет большую привлекательность по сравнению с обходившимся дороже, но являвшимся тактически более гибким танком. Даже Роммель, добившийся многих побед за счет применения танков и из-за высокой подвижности войск, присоединился к хору голосов, которым дирижировал Гитлер. В одной беседе в июле 1943 г. Роммель утверждал:

«ГЛАВНОЕ СРЕДСТВО обороны перед лицом танка – противотанковая пушка… Если мы сумеем дать немецким пехотным дивизиям сначала пятьдесят, потом сто, а потом и двести 75 мм противотанковых пушек каждой и установить их на тщательно подготовленных позициях, прикрытых широкими минными полями, мы сумеем остановить русских… Нет ни малейшей надежды догнать врага в области строительства танков, однако мы можем идти с ним вровень в выпуске противотанковых пушек».