Читать онлайн «В погоне за мощью». Страница 7

Усовершенствованная колесница позволила опытному стрелку, стоящему позади колесничего, осыпать пехоту противника стрелами, тогда как скорость передвижения обеспечивала относительную неуязвимость экипажа. На равнинной местности быстроходные повозки легко могли как обходить пехоту, так и отрезать ее от баз снабжения. Ничто (во всяком случае, в первые годы их появления) не могло противостоять колесницам, и единственным убежищем были пересеченная местность или крутые склоны. Но поскольку в эпоху появления колесниц все основные центры цивилизованной жизни располагались на равнинах, данное ограничение не было определяющим. Действительно важным было наличие лошадей, а также достаточно квалифицированных колесников и изготовителей луков. Бронзовая металлургия также была важна, поскольку колесничие были вооружены мечами и копьями и защищены доспехами (как цивилизованные воины задолго до этого).

Населением, наиболее приспособленным для использования преимуществ колесницы, были обитатели степей, в силу образа жизни обеспеченные лошадьми. Соответственно, между 1800 и 1500 гг. до н. э. волны варваров на колесницах покорили все цивилизованные земли Ближнего Востока. Пришельцы основали несколько «феодальных» государств, в которых маленькая верхушка воинов-колесничих являлась определяющей военной силой и делила власть с правителями, которые могли управлять лишь при условии поддержки со стороны большинства колесничих. Рассыпавшиеся по покоренному Ближнему Востоку отряды колесничих присвоили большую часть сельскохозяйственных излишков – вначале посредством грабежей, а позже в форме регулярных податей, что привело к ослаблению центральной власти. Однако на Ближнем Востоке, где уже начали развиваться бюрократические традиции имперского правительства, возродившейся центральной власти понадобилось немного времени, чтобы перенять победоносную военную технологию. После 1520 г. до н. э. Новое Царство Египта использовало нубийское золото для найма колесничих, на несколько поколений обеспечив страну не имевшим себе равных постоянным профессиональным войском.

В Китае и Индии появление колесничих повлекло более масштабные перемены. Около 1500 г. до н. э. рухнула старая цивилизация на реке Инд и прошло несколько «темных веков», пока в стране начали возникать ростки нового цивилизованного устройства. В Китае случилось противоположное – династия Шань задействовала технологию колесниц для выстраивания общества более глубоко дифференцированного по классам, нежели все предыдущие царства в долине Хуанхэ.(32c*)

Возросший уровень получаемых доходов (и роскоши) позволил ряду характерных ремесел китайской цивилизации проявить себя особенно ярко.

В Европе значение колесниц было гораздо скромнее. Переход от минойской к микенской гегемонии в регионе Эгейского моря (либо последующий ему период) сопровождался появлением колесниц в Греции. В течение еще нескольких веков колесницы появились и в столь удаленных регионах, как Скандинавия и Британия. Но если Гомер точен в описании микенской тактики боя, то воины Европы не воспользовались всеми преимуществами колесницы, соединявшей мобильность с огневой мощью. Вместо этого герои «Илиады» спешивались для ведения боя копьем и другим оружием ближнего боя, используя колесницы в качестве транспортного средства эффектного прибытия на поле боя (и убытия с него)(12*). Кажущееся абсурдным описание Гомера может быть точным: излагаемая им тактика обусловлена рельефом и количеством колесниц. Чтобы быть успешной, атака колесниц нуждается в критической массе – числе стрел и повозок достаточном, чтобы прорвать строй пехоты и вынудить ее к бегству. Но на холмистой земле Греции, бедной фуражом, колесниц было мало – гораздо меньше, чем было необходимо для достижения решающего воздействия в бою. Тем не менее после побед на Ближнем Востоке колесницы стали своего рода кадиллаками наших 60-х – каждый вождь в Европе стремился обладать ими вне зависимости от возможности их эффективного применения на войне.

Колесницы были дорогостоящим оружием – и ввиду затрат на их постройку, и по причине дороговизны обеспечения коней фуражом в местности, где круглогодичного подножного корма не было. Поэтому общества, где правили воины-колесничие, были узко аристократическими: крайне малая прослойка воинов контролировала львиную долю прибавочного продукта, изымаемого у крестьян. Ремесленники, купцы, певцы, сказители и даже жрецы боролись за толику внимания со стороны правящих военных элит. Если учесть, что в основном эта элита оставалась этнически чужеродной большинству населения, то становится ясной стойкая неприязнь между правителями и подданными.

Стрелка общественного равновесия резко качнулась в противоположную сторону, когда важное изменение в системе вооружений привело к радикальной демократизации войны в древнем мире. Принцип ковки орудий труда и оружия из железа был открыт в восточной части Малой Азии около 1400 г. до н. э., однако малораспространен за ее пределами до 1200 г. до н. э. Последующее его распространение сделало металл невиданно дешевым, поскольку залежи железа встречаются повсеместно, а древесный уголь, необходимый для литья, крайне прост в изготовлении. Впервые простолюдины смогли позволить себе обладание металлическими орудиями – пусть даже и в малом количестве. В частности, железный лемех обеспечил прогресс в земледелии, позволив вспахивать более плотную глинистую почву. Медленно, но неуклонно начало расти благосостояние общества.

Впервые простые земледельцы стали пользоваться тем, что не производили сами; иначе говоря, крестьяне почувствовали преимущества разделения труда – характерной черты цивилизации. В подобных условиях цивилизованные социальные структуры стали гораздо менее устойчивыми, чем прежде. Свержение правящей элиты более не означало, как ранее, почти полного разрушения классовой системы (например в долине реки Инд).

Для военного дела дешевизна железа означала возможность большему количеству мужского населения приобрести металлический доспех. Обычные фермеры и пастухи стали реальной силой на поле боя, и узко аристократическая структура общества, характерная для эры колесниц, претерпела значительные изменения. Появление плавящих железо завоевателей, свергнувших основывавших свою власть на монопольном использовании колесниц правящие элиты, положило начало более демократической эпохе.

Более всего выиграли от дешевизны железа горцы и другие варвары, жившие на окраине цивилизованных обществ. В подобных общинах моральная солидарность между вождем и подчиненными была прочной и ясной, а традиционный и ярко эгалитарный образ жизни сплачивал все население. Для отражения угрозы владевших железным оружием варваров колесничие не могли даже вооружить необходимое число своих подданных – это означало бы верное восстание. В результате не имевшая поддержки снизу аристократия колесничих была низвергнута варварами, чьи железные щиты и шлемы обеспечили достаточную защиту от стрел, чтобы сделать тактику прежде непобедимых колесниц неэффективной.

На Ближнем Востоке распространение навыков ковки железа вызвало новую волну вторжений и миграций между 1200- 1000 гг. до н. э. Новые народы: евреи, персы, греки-дорийцы и многие другие – вошли в анналы истории, ознаменовав варварскую и гораздо более эгалитарную эпоху.

Как писал автор Книги Судей, завершая кровавую повесть насилия и смут: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (13*)

Тем не менее эгалитарность и неуправляемое насилие на местах оказались непродолжительными; превосходство профессиональных войск вскоре стало очевидным. Традиции централизованного государства, сохранившиеся в Египте и Вавилоне со времен, предшествовавших вторжениям колесничих, были известны таким амбициозным строителям государства, как Савл, Давид или их многочисленным соперникам. Таким образом, после 1000 г. до н. э. бюрократические монархии вновь стали доминировать на ближневосточном пространстве. Каждая имела опорой постоянное войско, при необходимости усиливаемое ополчением. Путь к развитию управленческой структуры, подобной механизму огромной империи Ксеркса, оказался открыт, поскольку поступления, необходимые на содержание профессиональных воинов, теперь обеспечивались системой налогообложения.

В раннем Железном веке ассирийские цари наиболее умело воспользовались искусством бюрократического управления вооруженными силами. Они создали армию, в которой звание указывало кем командовать и кому подчиняться. Стандартное вооружение, стандартные подразделения; карьерная лестница, открытая для одаренных – все эти привычные бюрократические принципы управления войсками были введены и сделаны обязательными ассирийскими царями. Параллельная гражданская бюрократия показала свою способность накапливать запас продовольствия для намеченных кампаний, вести строительство дорог – для облегчения передвижения войск на большие расстояния, мобилизовывать рабочую силу-для строительства укреплений.