Читать онлайн «По следам преступлений. Сборник». Страница 38

«Проживание писателя Римановского — это большое беспокойство для всего нашего коллектива. Обслуживать его было куда тяжелее, чем весь Дом приезжих, заполненный обычными жильцами. Вход на его половину дома разрешался только по вызову, звонки с его половины раздавались беспрестанно: то он вызывал, чтобы найти карандаш, то ключ или какую-нибудь бумажку. И так беспрерывно приходилось к нему бегать из-за всяких пустяков.

Что делал Романовский, я не знаю — видела лишь, что он постоянно звонил по телефону. Бездельничал не только Роман Ефимович, но и его личные секретари— один целыми днями валялся в постели, другой ходил по комнате, щелкая семечки».

И когда в одно тяжелое осеннее утро Мильман внезапно покинул Дом приезжих, его секретарь еще два месяца там оставался: «сторожил» огромный сундук, изготовленный по специальному заказу Романа Ефимовича «для хранения его будущих рукописей».

Допрошенный Курков предъявил письмо этого секретаря, в котором сообщалось:

«Длительное и упорное молчание шефа ясно свидетельствует, что возвращаться сюда он не намерен. В сущности, он прав. Выставка сорвалась, ни одного «девиза» не получено. Что здесь ждет его? Счет на несколько тысяч рублей. Больше сторожить холодильник и сундук не могу и потому уезжаю».

После отъезда секретаря сундук был вскрыт и оттуда извлечены две пары рваных носков и старые газеты. Писатель Курков рекомендовал допросить стенографистку Болошову, работавшую с Мильманом в течение двух лет, и заслуженного деятеля искусств Драгунова, навещавшего Романа Ефимовича и якобы знавшего его много лет. Как показал Курков, Мильман умел заинтересовать слушателей своими «проектами». Например, Роман Ефимович без труда увлек редактора местной районной газеты идеей создания литературного объединения, члены которого вместе со своими семьями будут путешествоватына своих автомашинах. Под этим предлогом Мильман пытался получить в Госплане СССР наряд на 50 легковых автомашин, рассчитывая в дальнейшем открыть бойкую торговлю новенькими «Волгами». Одновременно Мильман намеревался «организовать» фотовыставку в Доме техники и получить за нее 24 тысячи рублей, но, благодаря бдительности руководителей Дома техники, эта затея сорвалась. Неблагоприятная обстановка не обескуражила предприимчивого Рафу, проповедовавшего, что «деньги лежат повсюду, надо только уметь взять их».

В дальнейшем расследованием было установлено, что этим «видом искусства» Мильман овладел в совершенстве, ухитряясь умело обирать как неискушенных юнцов, так и глубоких старцев. Даже своих «соратников по ремеслу» — жуликов и аферистов, подвизавшихся в одной из московских артелей, Роман Ефимович не оставил без внимания и, угрожая разоблачением, выудил у них довольно кругленькую сумму в 10 тысяч рублей. В этом шантаже Мильману помог имевшийся у него документ, удостоверяющий, что редакция одной из газет поручила Романовскому собирать материалы по разоблачению частнопредпринимательской деятельности на предприятиях местной промышленности.

В числе жертв Романовского оказались главным образом представительницы женского пола, к их доверчивым сердцам Роман Ефимович особенно легко «подбирал ключи», изыскивая для этого самые разнообразные способы и изобретая все новые приемы. Многие из них, не имея больших сбережений и драгоценностей, бесплатно трудились для Мильмана, рассчитывая получить вознаграждение «после выхода в свет» «фундаментального труда» — так называемой «энциклопедии» под названием «Каким быть?»

Стенографистка Болошова заявила, что проект Мильмана создать книгу «Каким быть?», в основу которой следовало положить «девизы» известных стране людей — одна из многочисленных афер Романовского, в чем она, Болошова, убедилась, к сожалению, очень поздно. Передав в прокуратуру копии стенограмм бесед Мильмана с некоторыми «героинями его будущей книги», Болошова сообщила телефоны двух пенсионерок, в чьих квартирах иногда останавливался Роман Ефимович, приезжая в Москву.

Они немедленно были допрошены, и в тот же день произведена выемка хранившихся у них бумаг Мильмана (в виде залога в счет будущих расчетов за квартиру). В результате допроса Куркова, стенографистки, квартирных хозяек Мильмана и проверки московских гостиниц, а также беглого осмотра изъятых бумаг и фотоснимков (хранившихся более чем в 5 чемоданах), можно было прийти к выводу, что Мильман — крупный аферист, так как, нигде не работая, имел «штат» стенографисток и шоферов, домработницу, которой снимал комнату, и даже личного парикмахера.

Проверка показала, что Мильман часто и на длительное время останавливался в лучших гостиницах столицы. А в один из осенних месяцев ему удалось расположиться в двух номерах гостиницы «Украина», где он ежедневно устраивал банкеты, причем его расход только за этот месяц, по примерным подсчетам, составил около 10 тысяч рублей.

Вначале следствию пришлось заняться активным розыском Мильмана. Розыск осложнялся отсутствием у него семьи (с женой он давно разошелся), постоянного места жительства и работы, а также наличием нескольких фамилий.

Судя по фотографиям, записным книжкам и показаниям свидетелей, Мильман имел много знакомых женщин. Среди бумаг Мильмана нашли список представительниц прекрасного пола с пометками о наиболее ценных достоинствах каждой («интересная», «умная», «знает Ф. Ф.» и так далее).

Большую помощь в «классификации» женщин и выявлении наиболее близких связей Мильмана оказала стенографистка Болошова. Ее осведомленность в этом и показания помогли разыскать Мильмана. Органы милиции были ориентированы прокуратурой на пятерых женщин, у которых Мильман мог находиться (с одной из них, жительницей города Риги, Мильман и был задержан через месяц после возбуждения уголовного дела).

Пока Мильмана разыскивали, по делу активно вели следствие. Были допрошены лица, наиболее часто встречавшиеся с Мильманом (круг их был установлен в результате показаний Куркова и Болошовой, а также из записных книжек Романовского).

Один заслуженный деятель искусств показал, что ранее знал Мильмана как журналиста и случайно встретился с ним спустя много лет. Считая, что Мильман по-прежнему занимается журналистикой, он предложил ему совместно издать книгу, посвященную шахтерам. Это предложение Мильман охотно принял, и они заключили договор с Киевским издательством, которое выплатило им аванс по 1500 рублей каждому. Однако Мильман над книгой не работал, а полученные деньги присвоил, в результате чего договор с ними издательство расторгло и заслуженному деятелю искусств, как соавтору, пришлось возвратить за Мильмана 1500 рублей. Тот же свидетель показал, что Мильману удалось получить под «книгу» какие-то суммы и в других организациях.

Эти показания, а также многочисленные удостоверения различных издательств и редакций послужили основанием для выдвижения версии о том, что получение авансов под «литературные труды» являлось для Мильмана одним из способов хищения государственных средств.

В связи с этим были направлены запросы во многие издательства и другие организации с просьбой сообщить о взаимоотношениях с Мильманом.

Некоторые издательства подтвердили, что Мильман действительно заключил с ними договоры на создание литературных произведений по самой различной тематике, например: «Чему научила Вас война?», «О коммунистическом воспитании», «Советские люди в борьбе за мир», «Забота о детях-сиротах», «О чем вы мечтаете, девушки?» и так далее, но ни одной из этих работ не сдал.

Таким путем Мильман за 10 лет присвоил 5 тысяч государственных денег.

Гражданка Мальцева, у которой Мильман останавливался в Москве, показала, что вскоре после отъезда Романа Ефимовича на его имя поступила телеграмма с вызовом на почту для переговоров по телефону, кажется, с колхозом, а вскоре Мильмана разыскивал председатель какого-то колхоза.

В почтовом отделении была изъята телеграмма председателя крупнейшего колхоза Ставропольского края, адресованная Романовскому. Немедленно из прокуратуры было направлено отдельное требование о допросе автора телеграммы, однако последний отрицал передачу Мильману крупной денежной суммы и лишь сообщил, что Мильман, явившись в их колхоз в качестве журналиста, обманул бригадира Л., взяв у него 2200 рублей на приобретение легковой автомашины, которую так и не доставил.

Однако после ареста Мильмана вновь пришлось вернуться к версии о хищении им денег в Ставропольском колхозе, о чем будет сказано далее.

Моя первая встреча с Мильманом состоялась в тюрьме. «Писатель Роман Ефимович Романовский», — представился Мильман, и далее полилась заранее подготовленная речь, рассчитанная на то, чтобы ошеломить следователя, заставить поверить в его «талант», а также прощупать, что уже известно о нем.