Читать онлайн «Политика нацистской Германии в Иране». Страница 31

Все эти факты позволяют не согласиться с однозначной оценкой Реза-шаха как пособника германских фашистов (именно так на протяжении десятилетий изображали его советские историки). Это опровергается даже нацистской пропагандой, которая в самый критический для Реза-шаха момент стала упрекать его в трусости, непоследовательности, продажности и неумении организовать оборону Ирана. Вещавший на персидском языке диктор берлинского радио язвительно сообщил иранцам, что их лидер бежал в Исфахан и тем самым бросил управление страной. Как уже говорилось, спецслужбы Третьего рейха готовили переворот в Иране, планировали физическую ликвидацию Реза-шаха, что также не позволяет говорить о нем как о гитлеровской марионетке. Интересно, что накануне вступления Красной Армии в Иран ответственный руководитель ТАСС Я. Хавинсон предлагал В. Молотову придать огласке информацию о подготавливаемом немцами антишахском перевороте, но последний не поддержал инициативу[438]. Без сомнения, это было сделано из тех соображений, что союзникам было выгоднее представить Реза-шаха как союзника Гитлера, а не как жертву германских интриг.

Не приходится сомневаться в том, что Реза-шах действительно желал блага для своей родины и пытался только воспользоваться помощью Германии, которую та благосклонно предлагала его стране. Ему казалось, что он действует в интересах промышленного развития Ирана. Не лишним будет сказать, что не только иранский шах не смог вовремя рассмотреть в лице Гитлера угрозу человечеству. Стремление во всем опираться на собственные силы, подозрительность, гордость за себя как за лидера древнейшего восточного государства были, пожалуй, главными чертами его характера. В отличие от многих европейских политиков и общественных деятелей, он никогда не заискивал перед вождем германского фашизма. Ни разу Реза-шах публично не высказал восхищения силой немецкого оружия, как это делали правители той же Турции. Иранский шах стал жертвой обстоятельств, являвшихся результатом войны, так как Иран из-за своего стратегического положения не мог не стать яблоком раздора между воевавшими блоками. Союз Англии и СССР объективно требовал участия Ирана во Второй мировой войне в качестве перевалочной базы для военных поставок. Поэтому Резашаху, как и любому другому политику на его месте, вряд ли бы удалось оставить Иран в стороне от тех великих событий.

Тем временем союзники твердо шли к намеченной цели. 29 августа передовые части советских и английских войск вошли в соприкосновение в районе Сенендеджа. А на следующий день, 30 августа, представители СССР и Англии вручили иранскому премьер-министру ноты своих правительств[439]. В советской ноте ввод войск объяснялся «подрывной работой немцев, захвативших командные посты по всему Ирану[440]. В ноте также говорилось о том, что СССР и Великобритания согласны прекратить военные действия, но при этом иранское правительство должно выполнить следующие условия:

«а) отвести свои войска на юг от линии, проходящей через: Ушну, Хайдарабад, Миандоаб, Зенджан, Казвин, Хорремабад, Баболь, Зираб, Семнан, Шахруд, Алиабад. Районы, расположенные севернее этой линии, должны быть временно заняты советскими войсками.

Дать приказ своим войскам отойти на север и на восток от линии, проходящей через Ханакин, Керманшах, Курамабад, Машид-и-Сулейман, Хафт-Кель, Гахсерам, Рам-Хормоз, Бендер-Дилам. Районы, расположенные южнее и западнее этой линии, должны быть временно заняты британскими войсками;

б) выслать из Ирана в течение одной недели всю германскую колонию, за исключением состава дипломатической миссии и нескольких специалистов-техников, работа которых не связана со средствами сообщения или с предприятиями военного значения. Список остающихся немцев, в том числе членов и сотрудников миссии, должен быть согласован с советским правительством и британской миссией в Тегеране;

в) взять на себя обязательство не допускать в дальнейшем немцев на территорию Ирана;

г) взять на себя обязательство не создавать никаких препятствий для провоза через иранскую территорию товаров, включая военные материалы, предназначенные для Советского Союза и Великобритании, а также облегчать доставку таких товаров или материалов по шоссейным и железным дорогам, или по воздуху;

д) оказывать содействие органам СССР для развития нефтяного дела в Кевир-Хурионе …;

е) взять на себя обязательство придерживаться нейтралитета и не предпринимать ничего такого, что могло бы каким-либо путем нанести вред советским и британским интересам в конфликте, вызванном германской агрессией»[441].

В свою очередь советское и английское правительства соглашались помочь Ирану в удовлетворении его экономических нужд и, как только позволит военное положение, вывести войска с иранской территории[442].

30 августа была подвергнута бомбардировке столица Ирана. По мнению советских историков, эту провокационную акцию по приказу Реза-шаха предприняли иранские самолеты[443]. С этим мнением нельзя не согласиться. Тем более, что согласно архивным материалам 30 августа ВВС Закавказского фронта боевых действий не производили. Только 31 августа советские самолеты поднялись в небо, да и то с целью разброса листовок[444].

Эту версию подтверждает опубликованная 31 августа в иранских газетах заметка, в которой сообщалось, что «вчера утром два иранских самолета поднялись в воздух и летали над столицей, не получив разрешения от командования, ввиду чего зенитная артиллерия открыла огонь, чтобы вынудить их приземлиться[445].

По-видимому, это был отчаянный поступок иранских офицеров-германофилов, выразивших таким образом протест против присутствия в стране войск союзников. Косвенным доказательством этого служат и данные советской разведки, согласно которым 30 и 31 августа с иранских самолетов над Тегераном были сброшены листовки, в которых говорилось, что «наши земли захватили войска Советского Союза и Англии[446].

Факт бомбардировки столицы Ирана иранскими летчиками подтверждает корреспондент газеты «Бакинский рабочий», сообщавший в те дни из Тегерана: «…начальник иранской авиации отдал распоряжение завести самолеты в ангары, а летные части сосредоточить в казармах. Однако несколько летчиков заявили, что они не подчинятся приказу и будут действовать против английских и советских частей, и что они будут бомбардировать Тегеран … Есть основания утверждать, что указанные иранские летчики действовали по прямому подстрекательству германских фашистов[447].

Мнимой бомбардировкой столицы воспользовалась германская пропаганда. 1 сентября 1941 г. диктор берлинской радиостанции передал на персидском языке сообщение о бомбардировке северо-западной части Тегерана, в результате которой погибли сотни людей, в том числе женщины и дети[448]. На следующий день, 2 сентября 1941 г., иранские газеты опубликовали на видном месте опровержение этой радиопередачи, в котором, в частности, говорилось: «… диктор берлинской радиостанции говорил о победе над врагами и давал какие-то обещания. Мы в связи с этим считаем необходимым заявить, что иранский народ не питает никакой ненависти и вражды к какому бы то ни было народу. Мы все время имели с Германией нормальные политические и экономические отношения, но мы с ней никогда не заключали специальных договоров, и мы не будем терпеть подобного рода измышления»[449]. Для многих это был неожиданный ход иранской дипломатии. В Иране впервые прозвучала острая критика гитлеровской политики.

В исторической литературе развернулась настоящая дискуссия по поводу бомбардировок иранских городов авиацией союзников. «В первый день вторжения бомбардировке были подвергнуты города Ардебиль, Ахар, Ахваз, Банаб, Бендер-Пехлеви, Маку, Мехабад, Мешхед, Резайе, Миандоаб, Миане, Решт и Хасан-Киаде. Как видно из списка, большая часть этих городов находится на севере Ирана и, соответственно, их бомбардировала советская авиация. Это, однако, нисколько не свидетельствует о миролюбивом характере англичан, которые просто боялись повредить принадлежащие им нефтепромыслы, расположенные на юго-западе Ирана, куда они осуществили вторжение. Союзники просто копировали схему нападения Германии на Советский Союз», – предложил свою версию событий З. А. Арабаджян[450]. С такой постановкой вопроса не согласен Б. Х. Парвизпур, который вообще отрицал факт бомбардировки иранских городов советскими самолетами: «Советское правительство, осуществляя ввод своих войск в Иран, поступало в соответствии с достоинством великой и могучей страны и стремилось, чтобы ввод советских войск происходил на началах гуманности. По признанию иранских источников, советские бомбардировщики не подвергали бомбометанию ни населенные пункты, ни солдатские казармы, чего нельзя сказать об англичанах[451]. Эти слова Б. Х. Парвизпура находят косвенное подтверждение в ноте советского посла в Тегеране А. Смирнова, в которой тот сообщил министру иностранных дела Ирана А. Сохейли, что советское правительство отклоняет протест иранского правительства по поводу бомбардировки иранских городов и населенных пунктов, как совершенно необоснованный. «Советская авиация городов и населенных пунктов не бомбила», – было заявлено иранскому министру[452].