Читать онлайн «Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС)». Страница 7

Свободному движению товаров препятствуют различия в экономической политике, проводимой государствами, входящими в общий рынок. Поэтому форма экономического союза предполагает снятие отмеченного выше противоречия путем согласования экономической политики, проводимой странами-участницами. Такая ситуация была характерна, в частности, для Совета Экономической Взаимопомощи (1949–1991 гг.), где главным средством формирования устойчивых экономических связей между странами выступала координация народнохозяйственных планов.[49]

Более сложная форма интеграционного объединения – валютный союз, предполагающий создание единой региональной валютной системы (создание единого центрального банка и введение единой валюты). Обеспечивается согласование и становление единой валютно-кредитной скоординированной макроэкономической политики.

Полная экономическая и политическая интеграция предполагает превращение единого рыночного пространства в целостное экономическое и политическое образование, что означает не просто согласование, но и проведение унифицированной, фактически единой, экономической политики, полную унификацию законодательной базы. На этом этапе вызревает необходимость и постепенно формируется новый многонациональный субъект международных экономических и политических отношений, происходит движение к созданию единого федеративного или конфедеративного государства.[50]

Стоит заметить, что приведенная выше классификация, в основу которой положено движение от «простых» к «сложным» формам интеграции, является лишь одним из вариантов теоретического обобщения. Действительность такова, что в рамках одного географического региона возможно «сосуществование» сразу нескольких типов интеграционных соглашений. С развитием общественных отношений появляются и новые, более сложные формы межгосударственных объединений (учрежденные на базе не только экономического сотрудничества, но и взаимодействия в социальной, культурной сферах, организованные на новых принципах распределения властных полномочий).

Теория и практика интеграционного взаимодействия государств предполагают три основные модели социального интегрирования: функционализм, федерализм, транснационализм (плюралистическая модель).

Функицоналисты (Д. Митрани, Э. Хасс, Л. Линдберг, С. С. Джорж, Я. Тинберген и др.) объединение политических институтов государственной власти рассматривают как следствие сближения отдельных лиц, социальных групп и государств по экономическим интересам. Причем, по их мнению, в ходе межгосударственной экономической интеграции произойдет естественный эволюционный переход от государственной власти к межрегиональной, а затем и к всемирной. В результате должна появиться некая «всемирная социально-психологическая общность» при постепенном отмирании суверенитетов государств.[51]

Представители федералистской теории (Ж. Моне, Р. Шуман, А. Этциони, А. Спинелли, К. Фридрих и др.), напротив, выступают не за экономическую интеграцию, а за интеграцию посредством сближения политических институтов государств при договорном отказе от централизма и при распределении полномочий между центром и субъектами федерации.[52]

Суть транснационализма (К. Дойч, Д. Пучала и др.) заключается в предложении воспринять «объединительную идею» в принципе и не предъявлять при этом к субъектам интеграции жестких требований по поводу того, как себя вести при той или иной форме сближения. Главное, как отмечает К. Дойч, чтобы основные интересы государств, как политические, так и социокультурные, не противоречили друг другу, а наиболее общие интересы были бы предсказуемы и прогнозируемы.[53]

Таким образом, теории интегрирования предлагают разные способы интеграции государств. Но при этом ни одна из данных теорий не отрицает того, что целью международной интеграции является развитие основных общественных ценностей, достижение экономического процветания и обеспечение безопасности, поскольку отдельно взятое государство в современных условиях объективно не способно качественно обеспечить названные приоритеты.

Осуществление экономической интеграции на региональном и международном уровнях тесно связано с правовой интеграцией стран-участников, поскольку оно требует создания единого (целостного) правового поля для развития интеграционных процессов и взаимодействия субъектов интеграции. «Когда речь идет об экономической интеграции политически независимых государств, неизбежно возникает потребность в унификации и гармонизации законодательства», – констатирует Н. Г. Доронина.[54] Это означает, что осуществление интеграции в экономике и осуществление интеграции в праве представляют собой взаимосвязанные и взаимообусловленные явления. Осуществление экономической интеграции невозможно без сближения правовых систем государств – участников интеграционного взаимодействия.

Под воздействием интеграции меняется и структура международного права. Международное право, кроме системы норм общего международного права, включает в себя множество макро- и микронормативных систем, каждая из которых действительна только для ограниченного круга его субъектов. В силу универсализма общего международного права все нормативные системы ограниченного действия оказываются связанными с общим международным правом и между собой в единую систему международного права как правовой формы организации и регулирования мирового интеграционного процесса.[55]

Правовыми формами интеграционных взаимосвязей государств являются как традиционные (и притом универсальные) формы международного права – международный договор и международный обычай, так и новейшие (преимущественно организационные) формы международно-правовых объединений государств – международные организации и иные международные институции (комиссии, бюро и т. п.).

Естественно, что потребности расширения и углубления процесса международной интеграции существенным образом сказались также на развитии традиционных форм международного права. Получили широкое и все возрастающее распространение многосторонние договоры, среди них – групповые, региональные и универсальные.[56]

Однако наиболее наглядно современные тенденции интеграционного процесса проявились в рожденных ими новых международно-правовых формах общения государств – международных организациях и иных международно-правовых институциях.

Что же касается региональных и субрегиональных интеграционных процессов, то они, как и глобальный процесс, все в большей мере институционализируются, приобретают формы многочисленных международных организаций и других международно-правовых объединений. Роль каждой из этих организаций в мировом интеграционном процессе, естественно, не равнозначна. Она зависит от предметной и пространственной сферы деятельности организации, степени зрелости и устойчивости объективных предпосылок ее деятельности, ее включенности в международную систему глобальных или групповых институционализированных взаимосвязей и многих других факторов, в том числе конъюнктурного и временного характера.

Неоднородны они и по своему правовому статусу. Большинство из них представляют собой межгосударственные организации координационного типа. Некоторые же, оставаясь в своей основе межгосударственными, наделены надгосударственными правомочиями («наднациональные организации»). И те, и другие суть различные формы институционализации международного интеграционного процесса, причем вторые, судя по тенденции развития европейских сообществ, представляют собой, видимо, некую переходную форму к новому типу интеграции. Но на современном этапе своего развития и такие переходные формы все еще остаются международно-правовыми институциями.[57]

Несмотря на сложность и многогранность вопросов, связанных с интеграцией, можно сказать, что интегративные процессы в современном мире приводят к созданию новых, самостоятельных образований, обладающих признаками целого, единого организма. В связи с этим возникают вопросы правовой природы интегративных образований, изменения суверенитета национальных государств, входящих в то или иное интегративное образование. Вопросы суверенитета государств в эпоху глобализации уже затрагивались в настоящем исследовании. Ниже рассмотрим еще несколько аспектов данной проблемы.

Исследователи отмечают, что в XX в. концепция государственного суверенитета приобрела новый смысловой оттенок, поскольку государства в рамках международного сотрудничества ограничивают свой суверенитет на взаимной и добровольной основе.[58] Особенно активно проблема суверенитета национальных государств, входящих в то или иное интеграционное сообщество, обсуждается в отношении государств – членов Европейского союза.[59] Ряд авторов рассматривают Европейский союз как некий аналог государственного союза федеративного типа. В пользу этой точки зрения приводят, в частности, факт существования автономного порядка сообществ, распространяющегося не только на государства-члены, но и на их граждан и основанного на их учредительных актах, рассматриваемых как своего рода конституции. То обстоятельство, что в рамках этого правопорядка существует примат права сообщества над национальным правом государств-членов, в целом признаваемым последними, является основанием для проведения параллели с принципом приоритета федерального права перед правом субъектов федерации. В «смягченном» варианте Европейский союз рассматривается как ассоциация суверенных государств с тенденцией развития к объединению федеративного типа.[60]