Читать онлайн «Навстречу ограниченному государству». Страница 10

Некоторые унаследованные от прошлого условия по своему характеру неоднозначны: в условиях правильной экономической политики они превращаются в преимущества, а при ошибочном курсе – в негативные факторы. Кроме того, они могут оказывать воздействие и на саму экономическую политику (Sachs, Warner 1995). К этой категории относится в первую очередь наличие сырьевых ресурсов, особенно нефти и газа. При правильном использовании доходы от этих ресурсов могут обеспечить финансирование развития инфраструктуры и перестройки других секторов экономики. Если же они становятся источником накопления личных состояний на первоначальном этапе реформ, то способны выполнять эту функцию лишь в ограниченных масштабах. Кроме того, появление нуворишей и резкий рост социального неравенства после крушения коммунизма отравляет атмосферу в обществе. Очевидным примером такого развития событий является ситуация в России.

К независимым условиям, влияющим на результаты реформ, относятся в первую очередь внешнеэкономические факторы. Степень их воздействия определяется величиной страны и открытостью ее экономики. На первом этапе после падения коммунизма внешнеэкономическая деятельность во многом зависела от традиционных торговых связей, т. е. от стартовых условий. Со временем характер этих – и иных – экономических связей меняется в зависимости от проводимого курса.

Стартовые условия предопределяются историей, а внешнеэкономические факторы – силами, не зависящими от стран, осуществляющих преобразования. Таким образом, единственным инструментом, позволяющим тому или иному обществу добиться хороших результатов, остается экономическая политика. Она, в свою очередь, зависит от целого ряда взаимосвязанных факторов, изучением которых занимается политэкономическая наука, в том числе и то ее направление, что специализируется на анализе реформ (подробнее об этом см.: Balcerowicz 1997). Решающее воздействие на направленность и эффективность экономического курса оказывают внутриполитические события. Можно утверждать, что в посткоммунистический переходный период эти события обладали собственной динамикой, в основном не зависящей от экономического курса, однако, как уже отмечалось, они оказывали на него влияние (Balcerowicz 1995b; EBRD

2001). Поэтому не только внешнеэкономические, но и внутриполитические события следует отнести к категории независимых факторов, влияющих на результаты реформ.

Наконец, понятие «результаты» обозначает изменение за рассматриваемый период тех переменных величин, что определяют благосостояние общества. Типичным критерием для оценки перехода к рыночной экономике считается рост ВВП после крушения коммунизма. Другие показатели могут включать рост производительности труда, объем прямых иностранных инвестиций, уровень инфляции, ситуацию со здоровьем населения и экологией.

Главная задача настоящего анализа – объяснить несовпадения в достигнутых результатах за счет их привязки к различиям в экономическом курсе и других факторах (стартовых условиях и отчасти связанных с ними внешнеэкономических событиях).

Различные экономические результаты

Анализируя результаты, достигнутые странами бывшего советского блока, сразу замечаешь, что уже через пару лет после падения коммунизма экономическая ситуация в них сильно различалась. Другими словами, разница в уровне жизни между различными странами этой группы сегодня куда больше, чем в относительно недавнем прошлом.

По официальным данным, реальный объем ВВП в странах Центальной и Восточной Европы и Балтии на 2000 год составил в среднем 107 % от уровня 1989 года, в то время как по странам СНГ этот же показатель равнялся 61 % (EBRD 2001).

По отдельным странам мы наблюдаем еще большее расхождение.

Таблица 2. Динамика ВВП в странах бывшего советского блока, % от уровня 1989 года [24]

Андерс Ослунд всесторонне проанализировал вопрос о погрешностях официальной статистики (см.: Aslund 2001). Он указывает, что объем ВВП при коммунистическом строе сильно завышался из-за расточительных капиталовложений, чрезмерных запасов, больших военных расходов и нерентабельных производств: при исчислении ВВП все это заносилось в разряд позитивных факторов. В результате реальная ситуация в сфере производства после крушения коммунизма выглядела благоприятнее, чем можно предположить на основе официальной статистики. Другая причина ненадежности статистических данных связана с развитием «неформальной» экономики, доля которой в разных странах к тому же варьировалась. Ослунд также подчеркивает, что переход от советской системы международной торговли к рыночной сопровождался отказом от искусственно заниженных цен на нефть и газ, по которым Россия прежде поставляла это сырье странам советского блока. Таким образом, зафиксированное снижение ВВП в странах – импортерах энергоносителей в немалой степени связано с ликвидацией этих косвенных субсидий. Они пережили внешнеторговую «шоковую терапию», которая стала платой за политическую независимость. Соответственно, реальное сокращение ВВП России также было меньше, чем следует из статистики. Однако эти весьма разумные оговорки не меняют общей тенденции, которая вырисовывается на основе официальных данных. Они скорее лишь подкрепляют выводы относительно динамики ВВП применительно к малым странам – импортерам энергоносителей, таким как прибалтийские государства, Киргизия или Армения.

Приток прямых иностранных инвестиций также можно рассматривать как показатель достигнутых результатов, поскольку он обычно становится следствием успешного развития экономики (и в дальнейшем подкрепляет экономический рост). В этом отношении страны бывшего советского блока также добились весьма различных результатов. Ситуация с совокупным объемом прямых иностранных инвестиций на душу населения в долларах США выглядит следующим образом (см. табл. 3).

В абсолютных цифрах больше всего прямых иностранных инвестиций в 1989–2000 годах привлекла Польша (29 млрд. долларов); за ней следуют Чешская Республика (21,7 млрд.) и Венгрия (19,7 млрд.). России досталось 10 млрд. долларов, Румынии – 6,7 млрд., Украине и Болгарии – по 3,3 млрд. Таким образом, Польша, по размерам экономики к началу переходного периода сравнимая с Украиной, сумела привлечь в 9 раз больше прямых иностранных инвестиций.

Страны, добившиеся хороших результатов с точки зрения экономического роста, демонстрируют и высокие темпы увеличения производительности труда в промышленности.

За 1996–2000 годы в Польше этот показатель составил 53 %, в Чешской Республике – 38,9 %, в Литве – 31,8 %, в Словакии – 28,3 %, в Венгрии – 24,1 % (EBRD 2001). По другим странам с переходной экономикой аналогичных данных не имеется, но вряд ли стоит сомневаться, что «отстающие» в плане экономического роста и на этом направлении не добились особых результатов.

Таблица 3. Прямые иностранные инвестиции в странах бывшего советского блока, 2001, USD на душу населения

Источник : EBRD 2001.

С точки зрения борьбы с инфляцией результаты по странам с переходной экономикой также варьируются. В целом лучшие показатели роста сопровождаются и более высоким уровнем макроэкономической стабилизации. На 2000 год уровень инфляции в странах Центральной и Восточной Европы и Балтии в среднем составил 5,7 %, тогда как в Румынии цены выросли на 45 %, в России – на 32,9 %, в Молдове – на 31,3 %, а на Украине – на 28,2 % (EBRD 2001). Это подтверждает тезис о том, что в странах, унаследовавших от прошлого высокий уровень инфляции, ее успешное обуздание ведет к более устойчивому экономическому росту.

Экономика советского типа была не только чрезвычайно расточительной, но и оборачивалась большим ущербом для окружающей среды. Одной из главных причин этого являлся высокий уровень энергопотребления по отношению к объему ВВП (высокая энергоемкость экономики). Динамика этого показателя – т. е. воздействие экономики на экологию – в странах, осуществляющих переход к рыночному хозяйству, также различается. В странах Центральной и Восточной Европы и Балтии энергоемкость экономики за 1992–1998 годы снизилась на 21 %, а в странах СНГ – увеличилась на 5 % (EBRD 2001). В среднем, как выяснилось, экономика государств, занимающих первые места с точки зрения роста, становится более экологичной, чем у отстающих.

Ситуация со здоровьем населения в посткоммунистических государствах также развивалась по-разному. В странах Центральной и Восточной Европы средняя продолжительность жизни увеличилась, в России и на Украине – снизилась, а в Болгарии и Румынии – осталась на прежнем уровне. Такие же различия наблюдаются и в отношении детской смертности (EBRD 2001). Таким образом, более высокие результаты с точки зрения экономического роста сопровождаются и улучшением здоровья населения.