Читать онлайн «Индивидуальность потерпевшего и моральный вред». Страница 7

Данный комплекс является продуктом посягательства на авторитет личности. Авторитет – уважение, доверие к лицу, обстоятельство, обеспечивающее в ряде случаев влияние на людей, т. е. это благо, которым люди дорожат. Авторитет – это, по сути, форма чести и достоинства личности, а умаление его является унижением человека.

Описаны и иные личностные комплексы. Например, комплекс вины может возникнуть как результат неправомерного убеждения человека в совершении им неблаговидных поступков или бездействия, за которое можно осудить[55].

Для наглядности проиллюстрируем содержание анализируемых в данном параграфе понятий на примере нарушения трудовых прав (см. табл. 2).

Понимаемый таким образом характер нравственных страданий отвечает логике, заложенной законодателем в конструкции ст. 1101 ГК РФ. Так, можно выделить три степени нравственных страданий в зависимости от их характера:

1) уровень простых эмоций: обиды, стыда, страха и т. д., которые носят кратковременный и легкоизживаемый характер;

Таблица 2

Возможное содержание морального вреда и иных сопутствующих категорий при нарушении трудовых прав

2) нравственные страдания в виде личностных комплексов, которые обладают большим стрессогенным зарядом, закладываются в структуру личности на длительное время и все это время оказывают патогенное деформирующее влияние на нее. В то же время у личности сохраняются психологические защитные механизмы, направленные на нейтрализацию патогенного действия психической травмы. Это – вытеснение аффективно заряженных мыслей в подсознание, их рационализация (т. е. нахождение удобных, приемлемых для человека объяснений происходящего, облегчающих страдания) и др. Этот уровень психической травмы получил в психотерапии название субклинического[56];

3) уровень разрушения психологических защит, когда результатом психотравмирующего воздействия становится психическая болезнь или психические расстройства в форме пограничных психических состояний (психогений) или такая степень переживаний, которую Г. Селье назвал дистрессом (в отличие от стресса)[57], а Е. К. Краснушкин – шоковой психической травмой[58]. На этом уровне сознание человека еще способно к нравственным переживаниям, сопоставимым с переживаниями нормального человека. Следующая степень психической травмы приводит к такому разрушению личности человека, что можно говорить только о болезненных переживаниях, имеющих особый характер и иную природу, чем у нормального человека (подробнее об этом см. § 4 главы 3).

Такое понимание в подходе к решению изучаемой проблемы в общем виде просматривается и в зарубежном праве. Так, в гражданском законодательстве Израиля дается легальное определение малозначительных действий, которые не должны «рассматриваться как незаконные действия, в отношении которых обычный разумный человек в данных обстоятельствах не подал бы жалобу в силу их малозначительности» (пункт 4 части Б Ордонанса о возмещении вреда)[59]. Тем самым высказывается отношение к компенсации малозначительного, в том числе малозначительного морального, вреда, который, по мнению законодателя Израиля, не может быть предметом рассмотрения. В австралийском праве подобным вредом считается вред, «который вызван применением силы и воздействием и находится в границах того, что разумно приемлемо к: (с) социальному воздействию; или (d) жизни в обществе» (дефиниции к части 7, 8 «Причинение вреда и др.» Уголовного кодекса Австралии)[60]. В английском гражданском праве за незначительный моральный вред присуждается символическая плата[61].

В зарубежной судебной практике при оценке степени последующих переживаний встречается также критерий психической травмы, возникшей у потерпевшего в результате причиненного психического вреда[62]. Степень причиненного психического вреда различается в зависимости от значительности его воздействия на психику человека: “psychological injury” (психический вред), который не деформирует сознание и личность человека, и “psychiatric injury” (психиатрический вред), продуктом которого являются патологические изменения в личности человека. Различаются также “ordinary shock” (обыкновенный шок, обыкновенное потрясение), когда нет значимых психологических изменений в психике и личности потерпевшего, и “nervous shock” (нервный шок, нервное потрясение), когда воздействие на психику человека приводит к серьезным нервным расстройствам[63].

Особой проблемой является вопрос о возможности компенсации психического вреда лицам, у которых в результате психотравмирующего воздействия произошел распад личности и они в силу этого уже не способны адекватно отражать окружающую действительность[64].

Таким образом, очевидно, что однородность психологических проявлений нравственных страданий, а также использование в их анализе похожего научного инструментария (например, понятийных конструкций психоаналитического направления психологии) приводят к сравнимым результатам как в российском, так и в зарубежном подходах к проблеме оценки степени морального вреда. В этом смысле представляемая в данной работе позиция является достаточно обоснованной.

Разрешение проблемы об определении понятия «нравственные страдания» имеет еще один аспект, обсуждавшийся в научной литературе: Это вопрос означивания физических и нравственных страданий. Некоторые авторы предлагают вместо понятия «моральный вред» ввести в оборот термин «психический вред», мотивируя это тем, что «моральный вред находит выражение в негативных психических реакциях потерпевшего»[65]. Другие авторы по тем же основаниям считают более правильным использовать термин «эмоциональные страдания»[66]. Но основная дискуссия развернулась вокруг сравнения преимуществ двух терминов: «неимущественный» и «психический вред». Оппоненты разделились в основном на два лагеря. Одни считают более приемлемым термин «неимущественный вред», другие – «психический»[67]. Автор данного исследования присоединяется к сторонникам понимания физических и нравственных страданий как психического вреда. Психика – это способ отражения как внешней реальности, например, в форме нравственных негативных эмоций (нравственных страданий), так и внутреннего состояния человека, в том числе в виде негативных ощущений: боли, удушья и т. д. (физических страданий). Неимущественный вред – все-таки более широкое понятие, включающее как моральный, так и физический вред.

Вместе с тем представляется, что мнение М. Е. Матросовой о том, что более целесообразно пользоваться термином, который закреплен в действующем законодательстве (т. е. «моральный вред»), так как это позволит избежать дополнительных трудностей в правоприменительной деятельности и судебной практике[68], является более целесообразным.

К аргументам М. Е. Матросовой можно добавить еще один. Введение в оборот термина «психический вред» создаст дополнительный дискомфорт лицам, которые захотят воспользоваться нормами, устанавливающими право компенсации за психический вред. Термин «психический» в бытовом сознании многих людей тождествен понятию «психиатрический». Человеку, требующему компенсации психического вреда, могут «навешиваться» ярлыки о его психической несостоятельности. Такие примеры были (и есть), когда в школах в массовом порядке стали вводить должность школьного психолога. Над детьми, которые приглашались на консультацию к психологу, насмехались их одноклассники. Термин «моральный вред» имеет более благородное звучание, и в этом смысле он практически более приемлем.

Далее, некоторые правоведы, разводя содержание указанных выше понятий, делают логический вывод о невозможности измерить психический вред и предлагают вместо измерения страданий оценивать моральный вред в виде степени умаления личных неимущественных прав и нематериальных благ[69].

Отдельные исследователи вообще полагают, что разница в содержании психических (эмоциональных) и моральных переживаний столь велика, что причина страданий не оказывает влияния на их сущность[70]. Аналогично Г. Г. Горшенков указывает на невозможность сопоставления переживаемых человеком эмоций с моральным чувством «стыда»[71].

Очевидно, что такой подход является смешением двух уровней анализа: психологического и физиологического. Указанные авторы неосознанно используют физиологический способ анализа. Действительно, с физиологической точки зрения безразлично, чем вызвана физиологическая реакция: формы протекания ее в разных случаях схожи. Но психология и физиология эмоций – это различные феноменологические проявления. Нравственные переживания с физиологической точки зрения – это, с одной стороны, соматовегетативные последствия или физиологические корреляты эмоций: вегетососудистые изменения, мышечные проявления и т. д. (см. табл. 2), с другой стороны, биофизические процессы на клеточном уровне[72].