А. Пищелко - Реадаптация и ресоциализация

Читать онлайн «Реадаптация и ресоциализация». Страница 32

Автор А. Пищелко

Новые, гуманистические взгляды на наказание и его цели связаны с эпохой Возрождения. Гуманистические идеи Монтескье и Беккариа на первый план выдвинули идею предупреждения преступлений. Эта цель, по их мнению, может быть достигнута как уничтожением физической возможности совершать преступления, так и юридическим исправлением преступника, в основе чего лежит устрашение последнего. Дальнейшее развитие системы уголовного наказания связано с осознанием отрицательного влияния жестоких наказаний на общественное сознание: в социуме, применяющем в законе и на практике подобные наказания, личность гражданина не уважается и более того воспитывается привычка к жестокости.

Другая возможность достижения цели уголовного наказания – это нравственное исправление и перевоспитание преступника. Гегель в «Основах философии права» отмечал, что развитие уголовной политики в области наказаний шло от общего предупреждения (устрашения) преступников и суровых мер наказания к их смягчению, более характерному для специального предупреждения (исправления). Он подчеркивал, что «если положение самого общества еще шатко, тогда закону приходится посредством наказания устанавливать пример, ибо наказание само есть пример, направленный против примера данного преступления». По его мнению, суровость наказаний находится в определенном соотношении с состоянием общества в данную эпоху, поэтому «сила общества, его уверенность в своей силе и прочности … приводит к большей мягкости наказания».

Виднейшие правоведы России прошлого столетия также разделяли эту точку зрения. Так, Н. С. Таганцев считал, что наказание должно по возможности загладить причиненный преступлением нравственный вред. Фойницкий И. Я. видел цель наказания в том, чтобы удержать человека от дальнейших преступлений. Эта цель, указывал он, достигается как угрозой применения наказания, так и самим его исполнением.

«Само введение тюремного заключения, – писал Гегель, – как наказания наиболее нормального, составляло эпоху по сравнению с временем применения смертной казни и членовредительских наказаний за сколько-нибудь важные преступления. Дальнейший переворот совершался тогда, когда по упрочении за тюремным заключением значения нормального наказания этому заключению поставлена была совершенно новая задача – не столько устрашать, сколько исправлять».

В течение XIX в. эта задача ставилась и решалась в различных пенитенциарных системах. Обернская пенитенциарная система возникла в 1830 г. в городе Оберн (штат Нью-Йорк). Существовавшие в тюрьме правила подвергали осужденных мощному психологическому прессингу – от них требовали соблюдать абсолютное молчание (при совместной работе), а на ночь заключали в одиночные камеры. Заключенные были заняты на тюремном производстве, которое материально и обеспечивало деятельность тюрьмы. Исправление правонарушителя достигалось через подавление его личности.

В основе пенсильванской пенитенциарной системы (1876) лежало религиозное воздействие на преступника с целью вызвать у него «смиренное покаяние» (в условиях жесткой изоляции – одиночного заключения).

В середине XIX в. появилась прогрессивная система исполнения уголовного наказания, которая во многом отказалась от односторонности прежних систем. Суть ее заключалась в разбивке срока наказания на 3–5 этапов с разными условиями содержания правонарушителей в зависимости от их поведения.

В начале XX в. сформировалась медицинская модель исполнения уголовного наказания. Преступление в ней рассматривалось как социальная болезнь, преступники – как «больные», имеющие какие-то отклонения от социальной нормы. Такие отклонения, по данной системе, можно выявить и устранить путем применения лекарственных средств. Личность же – возвратить к социальной норме.

Во второй половине XX в. возник еще ряд моделей исполнения наказания:

– просветительно-образовательная, ставящая своей целью развитие личности осужденного, повышение его общеобразовательного уровня, выявление и устранение факторов, мешающих адаптации к жизни в обществе;

– сотрудничества заключенных с администрацией, опирающаяся на возможности самих осужденных в их перевоспитании:

– терапевтическая (модернизированная медицинская), основывающаяся на психотерапевтическом воздействии на осужденных;

– ресоциализации, в которой задачи перевоспитания решаются с помощью групповых методов и методик, дающих осужденным навыки социального взаимодействия;

– общественного воздействия, опирающаяся на участие общественных и благотворительных организаций в перевоспитании заключенных.

Естественно, что ни одна из этих моделей исполнения наказания не существует в чистом виде. Чаще всего используются элементы нескольких моделей при доминирующей роли какой-то одной.

Для России также характерна тенденция гуманизации исполнения уголовного наказания. В середине XIX в. у нас впервые стали проводиться специальные исследования уголовного наказания как социального явления – правовые, социологические, психологические. Под руководством А. Я. Герда в 50-х гг. XIX в. в Санкт-Петербурге создается первая в России колония для несовершеннолетних правонарушителей (1841–1848), в основу деятельности которой были положены идеи трудового перевоспитания осужденных, уважения их личности, самоуправления, сотрудничества педагогов и воспитанников. Профессор Московского университета И. Я. Фойницкий, впервые в России разрабатывая учебный курс «Тюрьмоведение», рассматривал комплекс проблем уголовного наказания, в котором нашли отражение и вопросы обращения с преступниками, нравственно-религиозные средства и методы воздействия на них.

Известный русский исследователь наказания профессор С. В. Познышев, утверждая, что наказание имеет только «одну цель – предупреждение преступлений, отмечал, что достижение ее возможно в форме или физического удержания (для правонарушителей), или психологического противодействия преступлению (для других членов общества)». Позднее С. В. Познышев ввел понятия юридического и нравственного исправления преступника как цели уголовного наказания. Он подчеркивал, что постановка вопроса о достижении цели исправления заключенных в условиях тюрьмы вполне реальна. Если исправление человека вообще возможно, то оно (исправление) возможно и в тюрьме. Конечно, если под исправлением преступника понимать превращение его в высоконравственную личность, которой сама мысль об асоциальном поступке глубоко противна, то тюрьма этой задачи решить не сможет. Роль тюрьмы значительно скромнее – она должна исправлять, т. е. подвергнувшегося ее режиму человека она должна выпустить настолько изменившимся, социально годным, чтобы он был способен жить не преступно, честным трудом.

Нравственное исправление – это умение управлять собой, отвергать возникающие в сознании идеи совершения тех или иных преступлений, всесторонне взвешивать «за» и «против», умение руководить своим поведением. Непременным элементом нравственного исправления в таком случае является формирование практических побудителей поведения, которые могли бы вложиться в процесс обдумывания поступка и предупреждать возникновение решимости совершить преступление. Таким образом, нравственное исправление – это не превращение порочного человека в добродетельного, что недостижимо средствами наказания, а лишь некоторое изменение к лучшему его психической конституции, характера, достаточное для предупреждения рецидива. Таковы исходные положения отечественной пенитенциарной науки в начале XX в.

Октябрьская революция в России поставила в повестку дня и реформу тюремного дела (как одного из элементов государственного механизма). Первым нормативным актом, принятым новым Российским правительством – Советом народных комиссаров, стала Временная инструкция «О лишении свободы как мере наказания и о порядке отбывания такового» (23 июля 1918 г.). Эта инструкция провозглашала исправительно-трудовой характер лишения свободы и ставила задачу выработки воспитательно-трудовых методов и карательных мер (п. 7). Наряду с тюрьмами в ней также определялись и новые места лишения свободы: реформатории, колонии как учреждения, наиболее приспособленные для решения задач перевоспитания преступников.

В основу построения системы исполнения уголовных наказаний были положены принципы исправимости преступников, подчинения кары (наказания) целям исправления и перевоспитания преступников через участие в общественно полезном труде. В 20-е гг. был принят целый ряд декретов, касающихся системы исполнения уголовных наказаний: об обосновании конкретных целей и средств перевоспитания осужденных; о стимулировании исправления путем предоставления условно-досрочного освобождения лицам с примерным поведением; о распределительных комиссиях; о работе с несовершеннолетними, привлекаемыми к уголовной ответственности; о передаче Народному комиссариату просвещения культурно-просветительной работы в местах лишения свободы и др. Ведущую тенденцию в организации исполнения наказаний в тот период можно определить как постепенное усиление воспитательного начала в работе с правонарушителями. В местах лишения свободы создаются учебно-воспитательные части, педагогические коллегии, активно ведется работа по изучению преступности и личности преступника, дифференциация осужденных, разработке средств и методов исправительно-трудового воздействия. От персонала, работающего в исправительно-трудовых учреждениях, требуется иметь специальную пенитенциарную подготовку. Исправительно-трудовой кодекс 1924 г. законодательно закрепил в местах лишения свободы основные средства перевоспитания заключенных – режим, труд в сочетании с профессиональным обучением и культурно-просветительную работу. В октябре 1928 г. было проведено первое Всесоюзное совещание пенитенциарных работников, основное внимание на котором уделялось необходимости совершенствования пенитенциарно-педагогического процесса в системе пенитенциарного воспитания, в частности подготовке пенитенциарных педагогов.