Читать онлайн «Реадаптация и ресоциализация». Страница 22

В данном случае мы имеем дело с неосознанными, подавленными либо вытесненными конфликтами, которые после квалифицированной коррекционной работы в значительной мере будут осмыслены и ослаблены.

2. С другой стороны, подобную позицию может совершенно сознательно занимать манипулятор или авантюрист, разыгрывающий роль слабака и старающийся поиметь для себя какую-либо выгоду.

Очевидно, что такому человеку психологическая поддержка вряд ли будет необходима, по крайней мере по его мнению.

3. С третьей стороны, любой человек переживает в жизни взлеты и падения. Общеизвестно, что кризисные периоды, связанные с дальнейшим развитием, могут сопровождаться депрессивными состояниями – собственной неудовлетворенности и осознания своего несовершенства.

Следовательно, необходимо различать жизненную позицию (Я—, Ты +) от маски и от состояния, переживаемого как (Я—, Ты +), так как оно может протекать так же выразительно и глубоко, но будет отличаться от установки относительной кратковременностью и нестабильностью. Например, в подростковом возрасте люди склонны чаще и острее переживать неуверенность в себе и сомнения. В такие периоды терзаний психологическая помощь желательна и полезна, поскольку сможет оказать необходимую поддержку и уменьшить объем негативных переживаний.

Установка (Я—, Ты—): «У меня неблагополучно, у вас неблагополучно»= «Жизнь вообще ничего не стоит»

В конце первого года жизни происходит нечто замечательное – ребенок пытается ходить. Его не надо больше носить на руках; телесный контакт уменьшается. Если его мать сурова и неласкова, если она заботилась о нем в первый год жизни только из чувства долга, тогда с момента овладения ходьбой его «младенческие дни» кончаются, а с ними прекращаются ласки и утешения. Вдобавок вместе с увеличением активности наказания становятся все более тяжкими и частыми: ведь он уже способен вылезать из кроватки и дотрагиваться до разных вещей; он не остается на одном месте и этим доставляет массу хлопот и раздражения. А из-за собственной подвижности он чаще причиняет себе боль и повреждения. Словом, комфортная жизнь первого года теперь становится иной. На фоне увеличивающихся испытаний поглаживания, одобрения и ласки уменьшаются, а порой и заменяются наказаниями.

Если это тяжкое состояние заброшенности длится без облегчения, на втором году жизни ребенок заключает, что и у них неблагополучно. При такой установке Взрослый компонент прекращает развиваться, а личность сдается, поскольку нет никакой надежды и стимула к развитию, нет образа, к которому следовало бы тянуться, и любви, которой бы хотелось быть достойным.

Ребенок привыкает просто тратить жизнь и в конечном счете может кончить ее в заведении по излечению умственных расстройств в состоянии крайнего бегства от жизни с регрессирующим поведением, отражающим смутное, архаическое желание вернуться назад, к первому году жизни, когда он получал единственную, какую он когда-либо знал, ласку – как младенец, которого держали и кормили.

Трудно представить себе человека, прошедшего жизнь без какой-либо ласки: даже при холодной матери всегда найдутся лица, способные позаботиться о малыше. Однако если отношение к окружающему миру уже определилось, теперь все переживания интерпретируются выборочно, чтобы поддерживать стабильность сформировавшейся установки. Словом, позиция (Ты —) переносится и применяется теперь ко всем остальным людям: малыш отвергает любые одобрения, хотя те могут быть и искренними – такова фиксированная природа установки.

Имеется условие, при котором позиция (Я—, Ты—) может быть первоначальной, исходной; таковы условия для ребенка, больного аутизмом (от греч. auto – сам – форма нарушения контактов, уход от реальности в мир собственных переживаний, где аутическое мышление подчинено аффективным потребностям, его произвольная организация нарушена, при сохранении произвольности мышления все это находится в границах нормы), он остается психологически не рожденным. Инфантильный аутизм (задержка в развитии организма на фоне неумения устанавливать контакт) является реакцией неразвитого организма в ответ на катастрофический стресс во внешнем мире, где нет никакого тепла, поддержки и одобрения, которые бы достигали его. Это ребенок, который в первые недели своей жизни не чувствовал себя спасенным от тяжелых переживаний рождения; можно сказать, что он не нашел «никого там, во вне» после своего катастрофического изгнания в жизнь.

Шоплер делает вывод о наличии психологического фактора, который в сочетании с недостаточным поглаживанием приводит ребенка к аутизму. Предполагается, что этим фактором является высокий барьер к стимулам, так что поглаживания, отдаваемые малышу, им не регистрируются – ему необходимы – сильные воздействия, чтобы заметить их. Он как бы лишен чувства восприятия или «накопления» слабых ощущений. В таком ребенке родители видят нереагирующее дитя (ему не нравится, чтобы его держали на руках, он просто лежит там, он не такой как другие), и тогда он лишается последних скудных контактов; при этом родители считают, что он в них больше не нуждается, так как демонстрирует отказ (не любит быть на руках), а ребенок считает, что их у него отняли в силу непонятных ему причин. Возможно, энергичные поглаживания (более, чем их делают обычно) могут помочь преодолеть этот барьер и вернуть чувствительность. Позиция (Я —, Ты —) приводит в конце концов к потере интереса к жизни (это позиция безнадежности), проявлению шизоидного типа поведения или к выбору эстетического или озлобленного самоубийства. Эстетическое может обосновываться тщательно разработанными философскими рационализациями, и это является важнейшим фактором, обусловливающим шизоидный интерес к философии. Озлобленный суицид обычно лишь слегка завуалирован рационализацией, от которой пациент легко отказывается, прямо провозглашая мотив мщения. Эксгибиционистское самоубийство может быть отчаянной, жалкой и часто мстительной попыткой обратить на себя внимание родителя, живого или умершего, даже таким ужасным путем добиться Признания: «Ну, наконец-то ты сделал что-то, что заслуживает моего внимания!»

Есть данные, указывающие на то, что эстетическое самоубийство является следствием недостатка прикосновений (знаков внимания) в раннем младенчестве, что приводит к глубоко укоренившейся депрессии (точнее отчаянию) со слабыми попытками возмущения, проявляющимися в шизоидном поведении. Когда это ни к чему не приводит, пациент делает последний выбор. Он может неопределенно долго откладывать действие, но как только выбор сделан, он становится по жизни спокойным наблюдателем, возможно, пускаясь в последний разгул или собирая дополнительные обоснования для акта самоубийства, в попытке получить по максимуму, выжав из своей жизни все до капли. У женщин каждый из этих типов самоубийства может быть следствием внебрачной беременности, которая используется Взрослым пациентки (под влиянием Ребенка) для доказательства тщетности всех усилий, повышения цены мести или, в случае эксгибиционистского типа, для подпитки почвы для сплетен. Такой суицидальный выбор в трансактных группах называется «расправа над собой».

Установка (Я+,Ты—): «У меня благополучно, у вас неблагополучно» = «Ваша жизнь ничего не стоит»

Ребенок, с которым родители в течение долгого времени обращались грубо и жестоко, от первой установки (Ты +) переходит на третью, или криминальную: я – хороший, вы – плохие.

Предположительно, вывод о своем благополучии малыш делает в результате самоласкания. Маленькая личность успокаивает, излечивает свои болезненные ушибы и раны, причиняемые обычно малышу в процессе «воспитания». Это внутренняя атака «забитого ребенка», которая позднее проявится во вне.

Каждый, кто ломал кости или имел массивные синяки с порванной кожей, знаком с этой болью. Общим для всех жестоко избиваемых детей являются очень болезненные повреждения, раны, сломанные ребра, отбитые почки и разбитые скулы. Каково ребенку, начинающему ходить, чувствовать при каждом вздохе или движении мучения, о которых он даже не может рассказать: каким способом выплакать, избавиться от части болезненных переживаний, обретя поддержку, сочувствие или защиту? Поэтому маленький человек учится утешать себя сам. Он успокаивает боль и «зализывает раны», испытывая ощущение теплоты к самому себе, и это средство по улучшению самочувствия резко контрастирует с острой болью, только что им испытанной. Это словами можно выразить так: «Со мной будет все в порядке, если вы оставите меня одного. Я сам пожалею себя и осознаю свое благополучие! У вас неблагополучно!» История ранних лет жизни многих преступных психопатов, придерживающихся этой установки, содержит этот вид грубых физических злоупотреблений.

Так маленькой личностью переживается жестокость, но так же пережито и выживание. То, что случилось, может повториться снова: «Я выжил, я выживу снова». Он не сдается. Когда он подрастает, то начинает возвращать удары: он видел грубость и знает, как быть грубым. У него также есть позволение на жестокость в его комплексе Родителя. Ненависть поддерживает его, хотя он может научиться скрывать ее под маской рассчитанной учтивости. Кэрил Чессмэн сказал: «Нет ничего, что бы так поддерживало вас, как ненависть, лучше быть кем угодно, чем испытывать страх».