Читать онлайн «Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации». Страница 24

Самостоятельность судов, качественное своеобразие их юрисдикционной деятельности прямо утверждается Федеральным конституционным законом «О судебной системе Российской Федерации»: «Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции РФ, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу» (ч. 3 ст. 5).

Таким образом, Федеральный конституционный закон «О судебной системе РФ» не только расширяет и конкретизирует конституционные положения о самостоятельности судов и независимости судей, обязывая их оценивать федеральные законы и иные нормативные акты на предмет их соответствия Конституции, нормам международного права и международным договорам, но и предоставляет судам право разрешать определенные коллизии между нормативными актами. Представляется, что указанное полномочие судов выступает в качестве определенного средства влияния на деятельность законодательной власти, побуждая ее к совершенствованию законодательства.

Суду должны быть предоставлены материальные возможности для решения вопросов, возникающих при рассмотрении материалов и дел, поступающих в суд, в условиях полной безопасности и возможности беспрепятственного осуществления правосудия с полным соблюдением процессуального закона. Рассматривая дело, суд не связан позицией участников процесса, опирается лишь на внутреннее убеждение, складывающееся в результате свободной оценки всех обстоятельств по делу, руководствуясь при этом законом и совестью.

Одним из наиболее характерных проявлений принципа самостоятельности судов в их взаимоотношениях с иными отраслями государственной власти является предоставление судам как носителям судебной власти права непосредственного контроля за законностью правотворческой деятельности представительных органов власти, за соответствием закону действий и решений органов и должностных лиц исполнительной власти. Суд – единственный орган государственной власти, который наделяется Конституцией и Федеральным конституционным законом «О судебной системе РФ» правом устанавливать при рассмотрении заявлений граждан и государственных органов соответствие нормативных актов различных органов представительной и исполнительной власти Конституции, федеральному конституционному закону.

Установление факта несоответствия того или иного нормативного акта или конкретной правовой нормы Конституции РФ Конституционным Судом РФ влечет прекращение юридического действия этого акта или нормы. Установление подобного несоответствия иным судебным органом позволяет ему отказаться от применения этого акта или конкретной правовой нормы при разрешении конкретного судебного дела и применить иной нормативный акт более высокого уровня по юридической силе.

Осуществляемый судами нормоконтроль преследует цель утверждения законности в правоприменении. При этом может ставиться вопрос о несоответствии акта государственного органа или должностного лица не только Конституции, но и иным актам (федеральным конституционным законам, федеральным законам, законам субъектов Российской Федерации). Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ», устанавливая это несоответствие, суд общей юрисдикции или арбитражный суд не вправе ставить вопрос об отмене акта или нормы[33]. Он использует в правоприменении иной подзаконный акт или норму более высокой юридической силы.

При этом суд общей юрисдикции или арбитражный суд вправе обратиться в порядке, установленном ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности федерального закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, с целью так называемого абстрактного нормоконтроля.

Иное решение этого вопроса (обязательность предварительного обращения суда в Конституционный Суд РФ с соответствующим запросом, на чем настаивал Конституционный Суд в названном постановлении) может привести к нарушению права граждан на судебную защиту (ст. 46), к ограничению права на правосудие.

Содержащийся в Законе о судебной системе запрет издавать законы и иные нормативные акты, отменяющие или умаляющие самостоятельность судов, независимость судей, распространяется прежде всего на правовые гарантии их самостоятельности и независимости (ч. 4 ст. 5). Это требование относится в основном к органам законодательной власти Российской Федерации и субъектов Федерации. Законодательная практика последних лет свидетельствует о наличии известных отклонений от судоустройственных положений, закрепленных в Конституции РФ, федеральных конституционных и федеральных законах, а также в некоторых нормативных актах субъектов Российской Федерации. Попытки ограничения самостоятельности судов в обход положений федеральных законов касаются отступлений от требований, предъявляемых к отбору кандидатов на судебные должности, порядку назначения судей, гарантий неприкосновенности судей и привлечения их к ответственности, требований закона о материальном обеспечении судей.

Федеральный конституционный закон о судебной системе предусматривает ответственность за любое вмешательство в деятельность суда как органа судебной власти (не только при непосредственном отправлении правосудия), за попытку оказать незаконное воздействие на судью в любом случае исполнения им своих функций. В ч. 5 ст. 5 названного Закона утверждается, что присвоение властных полномочий суда наказывается в соответствии с уголовным законом. Однако УК РФ не содержит подобного состава преступления, а аналогия закона им не признается, что делает недопустимым применение ст. 288 УК РФ об ответственности за присвоение государственным служащим полномочий должностного лица.

Анализ структуры действующего в настоящее время комплекса нормативных актов и правоприменительной практики позволяет выявить некоторую систему реализации принципа самостоятельности суда при осуществлении правосудия. Эта система активно формируется, преодолевая возникающие противоречия, на основе объективных критериев, и, как правильно замечает В.И. Анишина, целый ряд полномочий российских судов образует сложный механизм правового влияния суда на общественные отношения в российской государственно-правовой системе, комплекс способов и мер, представляющих реализационные элементы конституционной доктрины самостоятельности судебной власти в России.

К важнейшим из них В.И. Анишина предлагает отнести следующие:

– наличие собственного конституционно-правового статуса самостоятельной ветви власти в системе государственности;

– наличие дискреционных полномочий (позволяющих самостоятельно, без предписаний законодателя решать вопросы собственной компетенции);

– нормоконтрольные полномочия (функция, посредством которой суд дает оценку нормативному материалу, принимаемому другими ветвями власти, и дисквалифицирует дефектные акты);

– прямое применение конституционных норм, общих принципов и норм международного права (что позволяет судам не быть зависимыми от национального законодателя в случаях пробельности или противоречивости российского законодательства);

– обращение в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности законов (позволяющих любому суду Российской Федерации инициировать лишение юридической силы любого нормативного акта уровня закона);

– толкование Конституции РФ Конституционным Судом РФ и казуальное толкование законов судами в процессе их применения (что направлено на правовое, конституционное понимание норм, принятых законодателем);

– наличие у актов, принимаемых органами судебной власти, праворегулирующих характеристик (придание судебным актам высших судов, их правовым позициям свойств источников права, выработка прецедентных решений);

– правотворческие функции судов и формирование судебного права;

– разработка основ судебной политики органами судебной власти[34].

Следует согласиться с автором этой классификации объективных критериев и значения доктрины самостоятельности судов, которая получает все новые механизмы реализации для утверждения конституционных начал правосудия в Российской Федерации.

Утверждая начало необходимости обеспечения полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом, Конституция РФ в ст. 124 (гл. VII «Судебная власть») закладывает основы принципа полноты судебной власти.