Читать онлайн «Банковский кредит: проблемы теории и практики». Страница 17

Принцип исключительного использования денег в качестве кредита основывается на сущности деятельности кредитных организаций по совершению банковских операций, основным (а в большинстве случаев, единственным) предметом которых выступают денежные средства. Банк не может осуществлять ни страховую, ни производственную, ни торговую деятельность. Использование иного имущества, кроме денег, нетипично для банковской сферы и находит выражение, как правило, лишь при создании кредитной организации путем ее учреждения, когда допускается внесение в качестве вклада в уставный капитал кредитной организации, в частности, недвижимого имущества. При этом в отношении такой недвижимости установлены требования: в ней должна будет размещаться кредитная организация; она должна принадлежать на праве собственности учредителю; такая недвижимость не может быть обременена какими-либо правами третьих лиц. Ограниченное использование банком иного имущества, отличного от денег (ценных бумаг, драгоценного металла), исключает возможность выступления банка в качестве торговца каким-либо иным имуществом, что выражается в недопустимости использования в банковской практике такого способа прекращения обязательства, как отступное (ст. 409 ГК РФ)[139].

Принцип исключительного использования денег в качестве кредита нашел прямое отражение в п. 1 ст. 819 ГК РФ, согласно которому кредитор «обязуется предоставить денежные средства (кредит)…». Кроме того, указание на деньги как единственно возможный предмет банковских операций подп. 1, 2 и 3 ч. 1 ст. 5 Закона о банках и банковской деятельности обусловливает косвенное проникновение приведенного принципа в процесс банковского кредитования.

Принцип исключительного использования кредитного договора основывается на ограниченной сфере использования данной договорной конструкции. Хозяйственная практика определила необходимость существования такого договора, который, во-первых, стал бы гарантом получения необходимой для ведения хозяйственной деятельности денежной суммы, во-вторых, обезопасил бы хозяйствующих субъектов от риска появления на стороне кредитора недобросовестных субъектов, в-третьих, обеспечил бы стабильность взаимоотношений сторон по предоставлению и возврату денежных сумм. Кредитный договор, построенный по консенсуальной конструкции, предполагающий всегда участие на стороне кредитора специального финансового института (банка), предусматривающий необходимый перечень существенных условий (предоставление денежных средств в оговоренной сумме на конкретный срок с уплатой установленных соглашением процентов), стал основой стабильности гражданского оборота.

Принцип использования конструкции кредитного договора непосредственно находит отражение в п. 1 ст. 819 ГК РФ.

Принцип стабильности банковского кредитования выступает как следствие предыдущего принципа. В основе данного принципа лежит недопустимость одностороннего изменения условий банковского кредитования, что закреплено в ч. 2 ст. 29 Закона о банках и банковской деятельности: «Кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, вкладам (депозитам), комиссионное вознаграждение и сроки действия этих договоров с клиентами, за исключением случаев, предусмотренных законом или договором с клиентом». При этом возможность обхода указанного ограничения посредством включения соответствующего условия в договор с клиентом имеет свои границы. Так, Федеральным законом от 2 ноября 2007 г. № 248-ФЗ «О внесении изменения в статью 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»[140] ст. 29 названного Закона была дополнена частью третьей, согласно которой «по договору банковского вклада (депозита), внесенного гражданином на условиях его выдачи по истечении определенного срока либо по наступлении предусмотренных договором обстоятельств, банком не может быть в одностороннем порядке сокращен срок действия этого договора, уменьшен размер процентов, увеличено или установлено комиссионное вознаграждение по операциям, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом». Данную норму необходимо рассматривать как первый существенный шаг в реализации принципа стабильности отношений, складывающихся между банком и их клиентами по поводу привлечения денежных средств во вклады, в полном объеме. Несмотря на то что данное нововведение не коснулось банковского кредитования, не вызывает сомнения, что правовая природа взаимоотношений банка и вкладчика – физического лица мало чем отличается от взаимоотношений банка и заемщика – физического лица. Тем более, при банковском кредитовании «планка», которую может поднять банк по изменению процентов, ограничивается, видимо, лишь ст. 10 ГК РФ. В этой связи считаем, что и при кредитовании физических лиц изменение условий кредитования в одностороннем порядке допустимо только в силу закона, но не соглашения сторон.

Принцип плановости, как и принцип стабильности, выступает следствием принципа исключительного использования конструкции кредитного договора. Субъекты права, испытывающие потребности в кредитных ресурсах, заинтересованы не только в добросовестности кредитора, но и в уверенности получения определенной денежной суммы в установленный срок и в необходимом размере, что обеспечивает возможность планирования их использования, совершения определенных приготовлений для более эффективного использования. Принцип плановости выражается в обязанности банка предоставить денежные средства, а следовательно, подтверждает исключительность использования конструкции кредитного договора. Законодательным выражением данного принципа выступает формулировка п. 1 ст. 819 ГК РФ о том, что на кредиторе лежит обязанность. Именно возложение бремени на банк в виде обязанности предоставить кредит выводит банковский кредит за сферу обращения денег, которые используются в качестве заемных, но не кредитных ресурсов в их узком смысловом значении.

Выделенные принципы банковского кредита отражают потребности отношений экономического базиса. Дальнейшее совершенствование российского законодательства в сфере банковского кредитования должно идти по пути учета интереса участников, находящихся на стороне заемщика в кредитном договоре, что может быть достигнуто посредством полноты проявления каждого из выделенных принципов банковского кредита.

Обязательство по предоставлению кредита (кредитное обязательство) представляет собой такое обязательство, в котором обязанности банка предоставить кредит корреспондирует право заемщика требовать такого предоставления. Если же содержание данного обязательства можно вывести из дефиниции п. 1 ст. 819 ГК РФ, то о наличии обязательства по принятию кредита заемщиком согласно этой же норме говорить не приходится. Тем не менее, в юридической литературе наряду с обязанностью банка предоставить кредит говорят и об обязанности принять кредит. Так, Л. Г. Ефимова указывает на то, что «одной из обязанностей заемщика должна быть обязанность по принятию согласованной с банком суммы кредита по аналогии, например, с обязанностью покупателя принять купленную вещь»[141]. В обоснование данного довода приводятся следующие аргументы: 1) предоставление кредита является для банка одним из видов предпринимательской деятельности; 2) банк заключает кредитный договор в расчете на получение дохода в виде процентов; 3) кредитный договор сформулирован в Гражданском кодексе как консенсуальный[142]. Исключение из общего правила об обязанности принять кредит, по мнению Л. Г. Ефимовой, составляют случаи, «когда у заемщика имеется право отказаться от согласованного кредита, у него, соответственно, отсутствует обязанность его принять»[143].

Обоснование приведенной позиции продолжает А. А. Вишневский. Он пишет, что «наличие обязанности заемщика принять кредит служит таким же необходимым условием стабильности коммерческого оборота, как и обязанность банка предоставить кредит – как заемщик должен иметь уверенность в том, что согласованный кредит будет предоставлен, так и банк должен иметь аналогичную уверенность в том, что денежные средства будут использованы согласованным способом, и он не окажется перед необходимостью искать иное вложение данных средств в зависимости от произвола заемщика»[144].

В период введения в действие части второй Гражданского кодекса о такой обязанности вел речь С. А. Хохлов, основываясь исключительно на консенсуальной природе кредитного договора[145].

В то же время в юридической литературе высказывается мнение и о том, что обязанность по получению кредита выступает не общим правилом, а, напротив, исключением из общего правила. Так, Р. И. Каримуллин замечает, что «несмотря на консенсуальный и возмездный характер заемного обязательства по кредитному договору в российском праве, действующее законодательство не позволяет говорить в виде общего правила о существующей обязанности заемщика получить кредит»[146]. Такая обязанность, по его мнению, «носит исключительный характер и может быть основана на договоре или правовых актах»[147].