Читать онлайн «Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга». Страница 18

Поэтому, на наш взгляд, если и пытаться в данном случае применять главу 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве», то допустимо вести речь только о переходе прав кредитора (лизингодателя) к другому лицу (лизингополучателю) на основании закона, а не об уступке кредитором требования к должнику. Однако в рассматриваемом случае перемены лиц в обязательстве не происходит, поскольку лизингодатель не теряет прав покупателя по договору купли-продажи. А по справедливому замечанию С. А. Зинченко и В. В. Галова, «перемена лиц в обязательстве и проявляется в том, что прежний кредитор (цедент) или должник при цессии или переводе долга выбывают»[201]. В концентрированном виде это правило удачно сформулировала Т. Д. Чепига: «существо правопреемства состоит в том, что оно является юридическим способом перехода субъективных прав и обязанностей от одного участника гражданского оборота к другому и сопровождается прекращением субъективного права (обязанности) у одного лица и соответствующим приобретением этого права (обязанности) у другого лица при том непременном условии, что правопреемство есть единство этих взаимосвязанных результатов, как это вытекает, в частности, из правил ст. 235 и 218 ГК РФ»[202]. В то же время, как отмечает О. Ломидзе, «при регулировании перехода обязательственных прав на основании закона ГК РФ допускает (в ряде случаев) переход отдельного правомочия, без перемены лиц в обязательстве»[203]. Однако в рассматриваемой нами ситуации лизингодатель и лизингополучатель как раз одновременно наделены законом одними и теми же правомочиями в отношении продавца объекта лизинга (ч. 1 ст. 670 ГК РФ), по крайней мере, те правомочия, которые есть у лизингополучателя, имеются и у лизингодателя, т. е. в данном случае нет перехода и отдельного правомочия.

Что касается довода о том, что в договоре купли-продажи лизингового имущества усматриваются черты перевода долга лизингодателя на продавца имущества, то есть обязанность по предоставлению имущества лизингополучателю переходит от лизингодателя к продавцу, то здесь, думается, можно возразить теми же аргументами, что и на довод о том, что лизингодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи. Передавая имущество лизингополучателю, продавец исполняет свою обязанность по договору купли-продажи и отвечает перед лизингополучателем за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей продавца, а не обязанностей лизингодателя по договору лизинга. В этой связи сложно согласиться с выводом В. В. Витрянского о том, что «в качестве обязанного лица по договору лизинга, наряду с арендодателем и арендатором, выступает также продавец имущества, являющийся его собственником, не участвующий в договоре лизинга в качестве его стороны»[204]. Вместе с тем, нельзя не признать, что приведенное мнение формально основывается на отдельных положениях § 6 главы 34 Гражданского кодекса РФ (в частности п. 1 ст. 668 и п. 1 ст. 670), на недостатки которых мы уже обращали внимание в настоящей книге и которые будут проанализированы (подвергнуты критике) далее.

Е. А. Суханов приходит к выводу о том, что сделки купли-продажи и аренды «в действительности не являются вполне «самостоятельными»…, ибо закрепленные ими взаимные права и обязанности сторон возникают у всех трех участников лизинга и ни одна из этих сделок немыслима в отрыве от другой хотя бы потому, что никогда не возникла бы сама по себе»[205].

Думается, что и приведенные выше мнения исследователей в той или иной степени исходят из положения о том, что договоры лизинга и купли-продажи объекта лизинга не являются «вполне самостоятельными».

Как представляется, формирование научной теории правового регулирования лизинговых отношений происходило при отрицательном влиянии действующего непоследовательного нормативного подхода к регулированию прав и обязанностей сторон договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга, в соответствии с которым эти договоры, действительно, по сути, не всегда рассматривались и рассматриваются законодателем как самостоятельные сделки.

В настоящее время регулирование лизинговых отношений двумя двусторонними сделками колеблется нарушением законодателем конструкций договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга в случаях, когда законом предусматривается, что эти договоры создают обязанности для лиц, не участвующих в них в качестве сторон. Как уже было отмечено в первом параграфе первой главы настоящей книги, это проявляется, в частности, при возложении на лизингополучателя обязанностей покупателя по договору купли-продажи (п. 1 ст. 670 ГК РФ), а также при определении обязанностей продавца договором лизинга (п. 1 ст. 668 ГК РФ). Действующие нормы п. 1 ст. 670 и п. 1 ст. 668 ГК РФ, не находясь в системном единстве с основами теории гражданского права, во многом являются причиной, неверного, на наш взгляд, восприятия договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга как некой «единой сделки».

По нашему мнению, на лизингополучателя не могут быть возложены обязанности покупателя по договору купли-продажи (п. 1 ст. 670 ГК РФ), т. к. лизингополучатель не является стороной договора купли-продажи, а обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (абз. 1 п. 3 ст. 308 ГК РФ). По этой же причине и обязанности продавца не могут определяться договором лизинга (п. 1 ст. 668 ГК РФ)[206].

На наш взгляд, договор лизинга и договор купли-продажи объекта лизинга необходимо последовательно рассматривать как две двусторонние сделки. Но права и обязанности сторон этих договоров тесно взаимосвязаны.

Чем же определяется взаимосвязь правоотношений, порождаемых двумя самостоятельными (двусторонними) следками?

Лизингодатель и лизингополучатель, заключая договор лизинга, регламентируют в нем различные права и обязанности сторон, многие из которых императивно или диспозитивно предусмотрены законом.

Безусловно, договор лизинга является основанием возникновения определенных правоотношений между его сторонами. И первой обязанностью, которую предстоит исполнить лизингодателю, является заключение договора купли-продажи с определенным в договоре лизинга продавцом. Данной обязанности корреспондирует право требования лизингополучателя. Однако до тех пор, пока договор купли-продажи не будет заключен, большинство других прав и обязанностей сторон договора лизинга в принципе не может возникнуть.

Договор купли-продажи объекта лизинга является основанием возникновения правоотношений между продавцом и покупателем (лизингодателем), права и обязанности которых предусмотрены этим договором. Причем содержание прав и обязанностей продавца должно определяться именно договором купли-продажи. Но постольку, поскольку продавец уведомлен покупателем о том, что приобретаемое имущество предназначено для передачи во временное владение и пользование определенному лицу, он, заключая договор, соглашается и с тем, что право требования к нему имеет и лицо, не являющееся стороной договора купли-продажи, что прямо предусмотрено законом[207]. Иными словами, именно согласие продавца на заключение договора купли-продажи при наличии уведомления о том, что имущество предназначено для передачи во временное владение и пользование определенному лицу по договору лизинга, означает согласие продавца с тем, что право требования (по договору купли-продажи) к нему имеет и это лицо, не являющееся стороной договора купли-продажи.

Требования лизингополучателя к продавцу, вытекающие из договора купли-продажи, по сути, заменяют собой требования к лизингодателю. Равно как и обязанности, исполняемые продавцом по договору купли-продажи, по сути, заменяют соответствующие обязанности лизингодателя по договору лизинга (хотя данные обязанности и не совпадают по содержанию). А в некоторых случаях возникает и более сложная ситуация, когда лизингополучатель имеет одинаковые права требования к лизингодателю и к продавцу, но эти требования должны вытекать именно из договора купли-продажи, и должны зависеть от его условий, а вот право лизингополучателя на их предъявление определяется именно договором лизинга[208].

Считаем, что договором лизинга должны быть изначально определены и обязанности лизингополучателя по принятию в определенном порядке объекта лизинга. Из п. 1 ст. 670 ГК РФ необходимо исключить слова «и несет обязанности», а также слова «кроме обязанности оплатить приобретенное имущество».

Очевидно, что сложность и специфика лизинговых отношений не позволяют регулировать их одним договором. Поэтому лизинговые отношения – отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование – опосредуются двумя договорами: договором лизинга и договором купли-продажи, которые образуют юридический состав, порождающий предусмотренные законом правоотношения между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом по поводу объекта лизинга.