Читать онлайн «Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики». Страница 25

В содержание умысла на хищение входит также понимание виновным принадлежности похищаемого имущества другому лицу и отсутствие своего права на это имущество. При этом похититель может заблуждаться относительно принадлежности данного имущества тому или иному собственнику, однако ошибочное представление о личности собственника не влияет на квалификацию, ибо никоим образом не изменяет социального существа хищения. Лицо стремится удовлетворить материальные потребности за чужой счет и достигает этого, деформируя отношения собственности.

Другое дело – заблуждение, выразившееся в том, что, изымая фактически чужое имущество, лицо действовало в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество (например, в целях обеспечения долгового обязательства, не исполненного собственником имущества). Такого рода ошибка, изменяя само существо изъятия, не может не сказаться на оценке содеянного, которое в соответствии с направленностью умысла и при наличии необходимых признаков может быть квалифицировано в качестве самоуправства (ст. 330 УК).

Социальная сущность хищения как паразитического способа материального обогащения за счет чужого труда чужих средств столь же сообразно предполагает намерение извлечения материальной выгоды без затрат своего труда, без вложения своих средств.

В связи с этим не признается хищением так называемое временное позаимствование чужого имущества, т. е. завладение им с намерением в дальнейшем вернуть или погасить задолженность, так как в данных случаях отсутствует умысел на безвозмездное изъятие как необходимый элемент субъективной стороны хищения.[142] Именно это обстоятельство позволяет отграничить, например, хищение транспортных средств от их угона без цели хищения, хищение товаров и денежных средств от незаконного получения их в кредит, хотя с объективной стороны во всех случаях такого рода изъятие оказывается на определенный момент незаконным и безвозмездным. Однако поскольку субъект имел в виду лишь временно попользоваться чужим имуществом и вернуть его в натуре или погасить долг, то умысел на его безвозмездное изъятие отсутствует и оценка этих действий как хищения было бы ошибочной. Особое внимание в подобных случаях следует обращать на то, было ли у субъекта в самом начале, уже в тот момент, когда он изымал имущество, намерение возместить стоимость изъятого или нет.

Кроме того, заметим, что в понятии хищения говорится не о корыстном мотиве, а о корыстной цели, предполагающей стремление к извлечению материальной выгоды за счет изъятия чужого имущества, но не за счет неосновательного сбережения своего. Этим хищение отличается от других посягательств против собственности, корыстных по своей мотивации, но влекущих ущерб в виде упущенной выгоды (ст. 165 УК), от корыстного злоупотребления управленческими и должностными полномочиями (ст. 201 и 285 УК) и некоторых других деяний, включая самоуправное изъятие своего имущества и временное пользование чужим имуществом без намерения обратить его в собственное[143].

Помимо прямого умысла на завладение чужим имуществом субъективная сторона хищения включает в себя корыстную цель, прямо названную среди конститутивных его признаков в законодательном определении[144].

Определение корыстной цели как намерения вобрать чужое имущество в сферу своего хозяйственного господства, навсегда поставить его в исключительную зависимость от себя и тем самым получить прибыль сообразуется с описанием объективной стороны хищения как безвозмездного изъятия чужого имущества. Субъективным отражением безвозмездности является корыстная цель, заключающаяся в стремлении безвозвратно обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц и тем самым причинить ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Отсутствие подобного намерения исключает возможность признания содеянного хищением, даже если результатом совершения таких действий явилось причинение имущественного ущерба. В частности, не образуют хищения противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество.[145] Нельзя считать хищением незаконное завладение имуществом с целью его уничтожения или повреждения по мотивам мести, зависти и т. д., если, конечно, субъект не завладел имуществом, чтобы обратить его в свою пользу, а затем вынужден был уничтожить его под давлением каких-либо обстоятельств, например, под угрозой опасности изобличения. Отсутствует корыстная цель и там, где имущество изымается для того, чтобы «подшутить» над потерпевшим, понудить его таким способом к выполнению каких-либо обязательств или действий и т. д.

Следовательно, когда незаконное изъятие имущества совершено при хулиганстве, изнасиловании или других преступных действиях, необходимо устанавливать, с какой целью лицо изъяло это имущество, и только в том случае, если оно преследовало корыстную цель, содеянное в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности как соответствующее преступление против собственности и хулиганство, изнасилование или иное преступление.[146]

Таким образом, корыстная цель, представляющая собой намерение извлечь имущественную выгоду из чужого имущества, является обязательным признаком субъективной стороны хищения, при недоказанности наличия которого на момент совершения деяния безвозмездное изъятие имущества не может квалифицироваться как хищение.

Содержательно корыстная цель заключается в стремлении виновного к обогащению: а) лично себя; б) близких для него физических лиц, в улучшении материального положения которых он заинтересован; в) юридических лиц, с функционированием которых напрямую связано его материальное благополучие; г) любых других лиц, действующих с ним в соучастии.

Под формами хищения понимаются те юридически значимые способы (приемы), посредством которых изымается имущество. В этом отношении все составы преступлений, объединенные понятием «хищение», отличаются друг от друга прежде всего по способу изъятия имущества.

Действующий УК различает шесть конкретных форм хищения: кража (ст. 158), мошенничество (ст. 159), присвоение, растрата (ст. 160), грабеж (ст. 161) и разбой (ст. 162). Этими способами ограничено и хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164).

Указанные формы хищения можно подразделить на те, в которых изъятие имущества происходит помимо воли собственника, и те, в которых оно осуществляется против его воли. К первой группе относятся кража, мошенничество, присвоение и растрата,[147] а ко второй – грабеж и разбой.

На них и остановимся далее. Но прежде заметим, что в определениях каждой из перечисленных форм, содержащихся в ст. 158–162 УК, фигурирует термин «хищение». Тем самым подчеркивается, что кража, грабеж и все остальные способы изъятия имущества являются формами хищения и в качестве таковых несут в себе все его рассмотренные выше признаки. Поэтому сосредоточимся лишь на том, что специфично для каждой из указанных форм и что позволяет отграничивать их друг от друга. На практике установление этой специфики можно проиллюстрировать следующими данными (см. табл.).

Таблица

Кража есть тайное хищение чужого имущества (ч. 1 ст. 158 УК). Ее характеристический признак лежит в скрытном способе деятельности. Именно это обстоятельство дает основание считать кражу наименее опасной из всех форм хищения.[148]

Хищение является тайным, если оно совершено: 1) в отсутствие кого бы то ни было; 2) в присутствии потерпевшего или посторонних лиц, но незаметно для них; 3) в присутствии указанных лиц, наблюдающих изъятие имущества, но не понимающих характера совершаемых действий; 4) в присутствии каких-либо лиц, наблюдающих действия похитителя, понимающих и правильно оценивающих их характер, но не обнаруживающих себя, благодаря чему последний остается в убеждении, что действует тайно; 5) в присутствии каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер и не скрывающих своего присутствия, но не являющихся посторонними в том смысле, который позволял бы говорить об открытости действий.[149]

Полное отсутствие очевидцев наиболее ярко характеризует существо кражи как тайного хищения, при котором вор стремится в процессе изъятия имущества избежать визуального контакта с кем бы то ни было, включая не только собственника или иного владельца имущества, но и посторонних лиц, могущих воспрепятствовать преступлению или изобличить преступника в качестве очевидцев содеянного.