Читать онлайн «Cosa Nostra история сицилийской мафии». Страница 19

Кульминация наступила во время напряженных десятидневных парламентских дебатов в июне 1875 года. С самого начала слушаний один за другим парламентарии от Сицилии выступали в защиту репутации острова. Некоторые из них отрицали сам факт существования мафии и утверждали, что мафия – лишь повод для властей расправиться с оппозицией. Они рассуждали об антисицилийских предубеждениях в обществе и в качестве доказательства ссылались на высказывание полицейского префекта, который в своем докладе именовал островитян «моральными уродами», понимающими только кнут.

Детонатором конфронтации стала речь, благодаря которой эти дебаты вошли в историю как самые жаркие за всю историю итальянского парламента с 1861 года. На ранней стадии дебатов представители «левых» не уставали удивляться тому, что упорно хранит молчание их коллега – главный прокурор апелляционного суда Палермо с 1868 по 1872 год, жилистый и лысоватый Диего Тайани, по причине недавнего служебного положения знавший в подробностях о том, как «правые» управляли Сицилией. Он считался своего рода тайным оружием «левых», поэтому коллеги по коалиции прилагали все усилия, чтобы заставить его высказаться. Сам Тайани, как бывший государственный чиновник, не скрывал своего нежелания выступать, но в конце концов, разгоряченный как укорами коллег, так и неуклюжими попытками «правых» оправдаться, он вышел на трибуну.

Свою речь Тайани начал с насмешки, обращенной к «левым»: отрицать существование мафии, заявил он, все равно что отказываться видеть солнце. Последующие, куда более резкие инвективы он обратил уже против «правых». Как выразилась одна проправительственная газета, «с убийственной усмешкой» на губах Тайани сообщил парламенту, что после восстания 1866 года «правые» одобрили сотрудничество полиции с мафией. По его словам, мафиози получили свободу действий в обмен на предоставление властям информации о преступниках- «индивидуалах» и о всевозможных «подрывных элементах».

Сам Тайани оказался участником наиболее скандального по своим результатам расследования, связанного с фигурой Джузеппе Альбанезе, шефа полиции Палермо, назначенного на этот пост в 1867 году. Альбанезе во всеуслышание заявлял, что берет пример с чиновника режима Бурбонов, сумевшего «заинтересовать мафию в сохранении мира». Подобный подход к решению проблемы мафии один из современников назвал «гомеопатическим». Он подразумевал установление приятельских отношений с мафиози, использование последних в качестве сборщиков голосов и тайных полицейских осведомителей, а также – оказание им содействия в «приструнивании» бандитов-конкурентов.

В 1869 году, продолжал Тайани, шефа полиции Альбанезе ранили ножом на одной из площадей Палермо. Как выяснилось при расследовании, нападавшим оказался мафиозо, которого Альбанезе шантажировал. Более того, стало известно, что Альбанезе покровительствовал бандитам, осуществившим налет на здание апелляционного суда, прокопавшим туннель под главной улицей города, чтобы проникнуть в сберегательный банк, и похитившим ряд драгоценностей из городского музея Палермо. Все похищенное было обнаружено в доме помощника Альбанезе.

По утверждению Тайани, шеф полиции Альбанезе был далеко не единственным коррумпированным полицейским чином. В 1869 году, находясь при исполнении обязанностей главного прокурора, Тайани узнал, что в местечке Монреале, в окрестностях Палермо, преступления совершаются фактически с одобрения командира местного отряда Национальной гвардии. Вскоре после того как это выяснилось, двое арестованных бандитов, согласившихся давать показания, были найдены мертвыми. Шеф полиции Альбанезе не только приостановил расследование этих смертей, но и заявил магистрату, который вел дело, что «радея об общественном благе, власти приказали уничтожить этих людей». В 1871 году по распоряжению Тайани Альбанезе предъявили обвинения в организации убийства свидетелей следствия в Монреале. Впрочем, обвинение быстро рассыпалось из-за недостатка улик, а Тайани в знак протеста подал в отставку и выставил свою кандидатуру от «левых» на парламентских выборах.

Прежде чем Тайани успел закончить свое выступление, его перебил Джованни Ланца, сухопарый и желчный старик, бывший премьер-министр страны и министр внутренних дел Италии в ту пору, когда и происходило описанное Тайани «сдруживание» полиции с мафией. По происхождению сын кузнеца, Ланца являлся для «правых» символом их морального превосходства над политическими оппонентами. Но едва он принялся гневно отвергать обвинения Тайани, как его слова заглушили крики, улюлюканье и свист. Парламентские дебаты превратились в площадную склоку, отовсюду раздавались оскорбления и брань, кое-где дошло и до рукоприкладства. Тайани оставался на трибуне и молча, все с той же «убийственной усмешкой», наблюдал, как друзья Ланцы выводят бывшего премьер-министра из зала заседаний. Между тем склока выплеснулась в коридоры парламента, и заседание пришлось прервать. , Только на следующий день Тайани смог завершить свою речь суровым приговором: «Сицилийская мафия неуловима и опасна не потому, что она настолько сильна. Она неуловима и опасна, поскольку является инструментом местного управления». В ответ Ланца потребовал создания парламентской комиссии по расследованию обвинений – но политический урон правительству уже был нанесен. Борьба коалиции «правых» за наведение порядка отныне выглядела в глазах избирателей всего-навсего пропагандистской уловкой. Никто больше не верил, что в парламенте политики делятся на сторонников и противников мафии. Чтобы спасти репутацию, итальянские парламентарии поступили так, как поступают члены всех парламентов мира, когда ситуация выходит из-под контроля – инициировали парламентское расследование и создали соответствующую комиссию. При этом итальянский парламент дружно проголосовал за введение на Сицилии мер, сопоставимых с чрезвычайным положением (впрочем, эти меры остались лишь на бумаге). Комиссии вменялось в обязанность изучить «проблему мафии» – и столько всего, связанного с Сицилией еще, что можно было не сомневаться: ничем серьезным мафии это расследование не грозит.

Не удивительно поэтому, что англофилы Франкетти и Соннино не поверили результатам парламентского расследования и решили некоторое время спустя провести собственное. Люди, с которыми Франкетти и Соннино беседовали после того, как парламентская комиссия закончила изучать факты из жизни сицилийского общества, единогласно подтверждали положение дел, озвученное Тайани. К слову, сегодня известно, что шеф полиции Альбанезе, которому грозил арест, бежал с острова и вернулся обратно лишь по настоянию премьер-министра Ланцы, принявшего проштрафившегося чиновника в своем доме и уверившего его в полном содействии. Известно также, что незадолго до отставки Тайани по Сицилии пошли слухи о готовящемся покушении на главного прокурора.

Девять членов парламентской комиссии прибыли на Сицилию зимой 1875-1876 годов. В каждом городе их встречали тепло и радушно, выделяли им сопровождающих и охрану и предоставляли для заседаний и слушаний помещения городских советов. Местные парламентарии использовали проводимые комиссией слушания для того, чтобы доказать абсурдность обвинений Тайани: «Что такое мафия? Начнем с того, что мафия бывает и благодетельная. Это нечто вроде клуба поборников справедливости. Я вполне мог бы оказаться добрым мафиозо. Конечно, я не мафиозо, но всякого уважающего себя и других человека можно назвать добрым мафиозо». Менее циничные политики, адвокаты, полицейские и прочие чиновники, равно как и простые граждане, наподобие доктора Гаспаре Галати, также давали показания перед комиссией. Многие свидетели говорили об интересе мафии к разведению и импорту цитрусовых и об участии мафиози в восстаниях 1860 и 1866 годов. На основе всех этих показаний вырисовывалась внушавшая самые серьезные опасения картина процветания на острове организованной преступности и политической коррупции. В распоряжении итальянских парламентариев оказалось грандиозное количество фактов, подтверждающих существование мафии.

Материалы парламентского расследования так и не были опубликованы. Когда в начале 1877 года настал срок отчета комиссии перед парламентом, коалиция «правых» уже утратила власть. Поэтому политическая востребованность собранных комиссией сведений оказалась нулевой: ни «правые», ни «левые» не стремились на деле разобраться в том, что же представляет собой организованная преступность на Сицилии. (Этим отчасти объясняется и прохладный прием, с которым публика встретила работу Франкетти по «индустрии насилия»).

Отчет парламентской комиссии был оглашен в полупустой палате представителей. Вывод, к которому пришла комиссия, оказался одновременно компромиссным и ошибочным. Мафия в этом отчете характеризовалась как «инстинктивная, брутальная, фанатичная форма солидарности тех лиц и групп из нижних слоев общества, которые предпочитают зарабатывать на жизнь не упорным трудом, а насилием. Эта солидарность побуждает их выступать против государства, против закона и тех, кто надзирает за исполнением законов». Иными словами, в мафии увидели шайку ленивых жуликов, врага государства, а никак не «инструмент местного управления». К 1877 году итальянские политики обладали всеми необходимыми сведениями для того, чтобы бороться с мафией, и всеми стимулами для того, чтобы «забыть» об этих сведениях. Первый этап проникновения мафии в итальянскую политическую систему успешно завершился.