Читать онлайн «Америка-Россия. Холодная война культур». Страница 11

Джон Дьюи резюмировал практически единодушное убеждение американцев в том, что демократия является предпочтительной формой управления, потому что только она обеспечивает свободы, необходимые для индивидуального развития и роста, включая свободу обмена идеями и мнениями, свободу объединения во имя общих задач и свободу определения и поиска личного видения «счастья» в жизни. Общепринятое американское мнение понимает преимущества демократии следующим образом: демократия предотвращает появление жестоких и порочных автократов; демократия гарантирует защиту фундаментальных интересов и прав людей, которые другие режимы не обеспечивают; демократия сопровождается повышением экономического благосостояния людей и благоприятствует индивидуальному развитию, включая образование, моральное и духовное здоровье нации; только демократия дает максимальные возможности в выборе законов, политики и решений руководства государства и обеспечивает политическое равенство; современные демократические государства не ведут войн друг против друга.

Не пытаясь охватить многочисленные и многогранные аспекты демократии США, остановим внимание на тех, которые представляют яркий контраст с пониманием демократии в России. Это:

1) центральность позиции человека в системе;

2) постановка власти на службу человеку;

3) критичность по отношению к руководству государства, постоянный надзор и контроль за его действиями и ограничение его власти;

4) безальтернативность демократического строя при гибкости составляющих его элементов.

Политическая система Америки создавалась для человека, во имя человека, для удовлетворения его фундаментальных прав и потребностей. Человек – основной объект и субъект демократии, получатель ее благ и актор. Первые поселенцы сохранили и передали следующим поколениям категоричное отторжение гонений любого рода; они были твердо намерены не допустить повторения европейской деспотии в Новом мире. Основатели нации разделяли типичное убеждение философов эпохи Просвещения о фундаментальной добродетели человека: «Я верю, что душа каждого человека испытывает удовольствие, творя добро для других», – писал Томас Джефферсон Джону Адамсу. В процессе построения государственной системы с чистого листа, в отсутствие действующего прототипа, ее архитекторы руководствовались единственной «очевидностью» – достоинством и естественными правами человека.

«Самоочевидные» истины по определению не требуют доказательства. Используя чрезвычайно удачный смысловой оборот, философы и создатели государства обосновали достоинство и права человека непроверяемым и неоспоримым источником – волей Бога и естественными законами Природы. Над человеком стоит только Бог, и только Бог имеет власть над человеком – не другой человек, не группа людей и не правительство. С тех пор каждый американский президент и политик в разных формулировках повторяли идею приверженности демократической системы человеку и народу.

Декларация независимости ставит понятие «стремление к счастью» в один ряд с другими «неотчуждаемыми» правами человека – на жизнь и на свободу подчеркивая тем самым чрезвычайную важность понятия «счастье» в американской системе ценностей. В видении автора термина Томаса Джефферсона, «стремление к счастью» составляет право каждого человека избирать свою карьеру и действовать на основе собственного выбора и суждения, свободных от ограничений и принуждения, навязываемых деспотичной волей других людей, правительства или обладателей капитала. Многие западные общества делали акцент на ценности жизни, свободе и равенстве, но основатели Америки предприняли исключительно дерзкий и рискованный эксперимент, сделав ставку на индивидуальное влечение к счастью как движущую силу общества и государства.

Обладатель Нобелевской премии писатель индийского происхождения Видьядхар Найпол дает современную интерпретацию «стремления к счастью»: «Это эластичная идея; она подходит всем. В ней столько заключено: идея индивида, ответственности, выбора, интеллектуальной жизни, идея призвания, достижений, способности к совершенствованию»[35]. Ориентированность на «счастье», по словам Мэлока и Мэйси, породила уверенно оптимистичное отношение к будущему и к риску, наделило экономическую активность имманентной справедливостью и духовностью, закон и правительство – позитивным качеством, задало курс на постоянное улучшение качества жизни[36].

Понятие стремления к счастью перекликается с другим уникальным американским понятием – американской мечтой. «Американская мечта» состоит в твердой вере, что усердный труд и целеустремленность позволят добиться лучшей жизни, в особенности в материальном измерении.

Эти верования также берут начало в мечтах и опыте ранних поселенцев и передавались из поколения в поколение, подкрепляемые государством, законом, общественными ценностями и этосом. Писатель Горацио Алджер (1832–1899) значительно способствовал укреплению этого социального мифа, создав более 130 романов об «историях успеха». «Будь усердным и свободным», – призывал Бенджамин Франклин. Билл Клинтон дал современное определение: «Американская мечта, на которой все мы выросли, проста, но могущественна: если человек усердно работает и соблюдает законы, у него будет возможность достигнуть всего, что Богом данные способности позволяют ему достигнуть. В отсутствие жестких социальных иерархий человек есть то, чего он достиг. Горизонты открыты, возможности не ограничены, и их реализация зависит от энергии, системы и настойчивости человека – одним словом, от его способности и желания работать»[37]. В Соединенных Штатах сформировалась и успешно действует меритократия – общественная система, которая производит отбор людей по их достоинствам и позволяет талантливым людям добиваться высших позиций в обществе.

Движущая сила «американской мечты» наполняла энергией социально-экономическое движение и, через его успех, получала подтверждение своей состоятельности. Золотая лихорадка второй половины XIX века, индустриальное развитие начала XX века и появление знаковых фигур «олигархов» того времени Эндрю Карнеги и Джона Рокфеллера, успешная интеграция в систему миллионов иммигрантов из всех концов мира и, наконец, самый недавний пример, Интернет-бум конца 90-х годов демонстрируют постоянство и притягательность «американской мечты».

Составляющие «американской мечты» в некоторой степени изменялись от эпохи к эпохе. В консервативные 1950-е годы высокую ценность имело понятие «идеальная семья». Поколение 60-х годов категорически отвергло все, что относилось к мещанству и обывательщине. В 1980-1990-е годы получение хорошего образования стало необходимым элементом в осуществлении «мечты». При этом материальный элемент всегда ощутимо присутствовал в определении и вес его повышался: согласно опросам Gallup, сегодня три четверти студентов считают «очень важным» или «необходимым» стать «финансово очень состоятельным» – эта цифра почти удвоилась с 1970 года.

Очевидно, что «американская мечта» по существу тем и является – мечтой, и в этом качестве стала предметом убедительной критики. Известный экономист Джозеф Стиглиц убежден, что «американская мечта» вводит людей в заблуждение: все люди не могут достичь благополучия одним лишь устремленным трудом, и факторы семейного и этнического происхождения, наличия способностей и исходных преимуществ, наконец удачи, списывать ошибочно. Последствия веры в несостоявшуюся мечту заставляют трудолюбивых людей чувствовать себя ущербными и быть оцениваемыми обществом как «бездельники и лентяи»: согласно опросу мнений, 61 % американцев считают бедность последствием собственной неспособности человека, в то время как только 21 % допускают влияние недостатков функционирования системы[38]. На начало 2007 года минимальная зарплата согласно федеральному законодательству (по-прежнему с 1997 года!) составляла 5,15 доллара в час. При всем трудолюбии такая зарплата не позволит иммигранту достичь «американской мечты».

Однако важнейшей ролью понятия американской мечты является то, что в системе американских социальных ценностей она предлагает приемлемое для всех слоев общества объяснение неравенства: богатые люди добились успеха потому, что много работали, а бедные остаются таковыми в силу своего выбора либо изъянов. Такое объяснение неравенства позволяет поддерживать социальное согласие и вместе с понятием «стремление к счастью» направлять энергию людей в русло конструктивного созидания во имя своего благополучия, а не на деструктивные цели или в летаргическую апатию.