Читать онлайн «Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом». Страница 23

Все население-граждане планеты Земля одинаково хорошо жить никогда не будет. Ни один общественный строй не сможет обеспечить все человечество по сегодняшнему стандарту жителя США или Западной Европы. В истории человечества вообще не существовало общественного устройства, которое давало бы все и всем. Современная мировая экономика может поддержать на плаву лишь только ограниченный слой людей за счет перераспределения ресурсов и избавления от «не очень волевой» части человечества.

Согласно Меморандуму NSSM-200 (National Security Study Memorandym), который 26 ноября 1975 года стал руководством к действию в области американской внешней политики, «для поддержания политической, экономической и социальной стабильности в странах-поставщиках природных ресурсов следует пропагандировать методы и средства снижения рождаемости в этих странах по самым разным каналам». И в первую очередь это следует делать через систему образования и средств массовой информации [89] .

По существу, в Меморандуме была поставлена стратегия и тактика демографической войны, которая, в отличие от войны ядерной, химической или бактериологической, уже идет. Пентагон открыто призывает придать «планированию населения» статус программы по разработке новых видов оружия. Эти новые виды оружия весьма успешно применяются и в лучшем случае не способствуют повышению качества жизни «непрогрессивных народов».

Балансы нужно соблюдать не только канатоходцам в цирке, но и любым социальным системам. Нельзя изымать больше того, что необходимо для простого физиологического воспроизводства. В России происходит сокращение численности населения примерно на один миллион человек в год и тотальный рост всех видов опасных заболеваний. Математически процесс неумолим. Длинная очередь из 143 миллиона человек приговорена накоплением валютных «резервов» и дисбалансу в трафиках экспорта и импорта к досрочному вымиранию. Как рассчитала Маргарет Тэтчер, обожаемая большинством «интеллектуалов» России, остатки русских всех национальностей через несколько десятков лет уже не будут хозяевами на этой земле.

Самовосстановление, физическая культура, дианетика и психотренинги полезны, но сначала надо создать условия для воспроизводства человека и сохранения общедемографического баланса страны.

Ежу заметно, что наряду с необходимостью изучения причин и способов появления богатых индивидуумов с их властными и «газированными» амбициями назревает настоятельная потребность в сущностном анализе богатства и бедности не только в индивидуальном, но и в «глобальном» аспекте.

Дифференциация человечества на богатых и бедных индивидуумов имеет глубокие исторические предпосылки [90] . На определенном этапе исторической эволюции различное социальное положение индивидов и факторы, его определяющие, становятся проблемой научных разработок.

В процессе зарождения и становления экономической науки категория богатства обозначала одновременно предмет и основной мотив исследований. На протяжении веков экономическая и философская мысль напряженно искали естественные законы производства, сохранения, распределения и накопления общественного и индивидуального богатства. Ими оказались законы капитализма.

Основной труд А. Смита называется «Исследование о природе и причинах богатства народов». Уже во времена А. Смита богатство рассматривалось как благо, к которому можно и должно стремиться. Собственно, вся экономическая теория А. Смита представляет собой некоторую модель, построенную вокруг одного-единственного фактора под названием «богатство».

Наличие полюса богатства в антагонистическом обществе с неизбежностью предполагает существование и полюса бедности. Нищета процветает наряду с богатством. Причем бедность как категория политической экономии была осмыслена в науке раньше богатства. К. Маркс в «Нищете философии» отмечал, что «в рамках тех же самых отношений (капиталистических – С.Е.), в которых производится богатство, производится также и нищета» [91] .

Одним из толчков к разработке экономической теории для Маркса послужила работа П.Ж. Прудона «Философия нищеты». Прудон полагал, что антагонистические противоречия капитализма можно уничтожить «путем тихой метаморфозы» и реформы банков. Борьба с прудонизмом требовала разработки экономической теории и выяснения сущности и места денег в капиталистической системе.

Если разрушительная критика в Германии старалась «разобраться» со всем определенным и существующим при помощи принципа самосознания (Гегель в «Феноменологии духа» стремился доказать, что самосознание есть единственная и всеобъемлющая реальность), прежде чем дойти до действительного человека в лице Фейербаха, то критическая французская мысль старалась достигнуть того же при помощи принципа равенства.

В «Нищете философии» Маркс показал, что экономическое учение Прудона является шагом назад по сравнению со Смитом и Риккардо, которые не сводили стоимость товара к «стоимости труда» и источником прибыли считали прибавочный труд. Позднее Маркс так оценивал «Нищету философии»: «В этой книге содержится в зародыше то, что после двадцатилетнего труда превратилось в теорию, развитую в «Капитале».

Автор «Философии нищеты» был склонен в определенном смысле к диалектике и постоянно колебался между капиталом и трудом, то есть между признанием и непризнанием «разумности» капиталистической действительности [92] . У современных авторов «Философии богатства» таких колебаний обычно не возникает.

«У нас, – отмечает Н. Хилл, – капиталистическая страна. Она развивается благодаря капиталу, и мы, те, кто пользуемся благами свободы и возможностей, кто стремится к накоплению богатств (курсив наш – С.Е.), должны знать, что ни богатств, ни возможностей у нас не было бы, если бы организованный капитал не дал их нам» [93] .

Можно с сожалением констатировать, что наряду с существованием достаточно большого количества современной литературы под условным названием «Философия богатства», усиленно пропагандирующих эффективность «кнута воли, топора действия и салюта мечты», не написана пока книга «Нищета современной философии».

Мыслители доиндустриального периода считали проблему бедности идеальной и приемлемой формой существования. Нужда являлась духовно облагораживающим условием жизни. На подобное отношение повлияли религиозные постулаты и христианская традиция, согласно которым помощь бедным была богоугодным делом, а бедность – сознательно выбираемым и отстаиваемым принципом жизни. Бедность и ее крайняя форма проявления – нищенство (пауперизм) не связывались с понятием ответственности людей за свое положение.

С появлением «экономического человека» происходит смена установок по отношению к бедным и бедности вообще в массовом сознании и социальной мысли, выделение данной проблемы в особую сферу познания и поиск научных методов ее исследования и решения.

Признание функциональной связи капитализма и бедности привело к рассмотрению данного явления преимущественно через экономические факторы, сквозь призму экономических отношений, этики труда и некоторого универсального эталона нужды, выраженного в количественных (денежных) показателях. Учитывались не только физиологические факторы, представленные в виде количества средств к существованию, но и социальные, отражающие отношения зависимости, эксплуатации и неравенства.

Примерно с середины XX века признается закономерность (постоянство) существования бедности и «свобода» в выборе предпочитаемого стиля жизни. Современное общество благосостояния не включает бедность в свою культуру, оставляя ее в собственном замкнутом пространстве. Неприятие бедности как тяжелой формы психического заболевания переводится в плоскость неприятия бедности как стиля жизни. Считается, что бедный – неудачник с точки зрения естественного отбора, не владеющий техниками самовнушения. Сама же социальная действительность признается «разумной» и рекомендуется изменять образ жизни «неудачников», а не само общество.

Бедность, богатство и деньги сами по себе понятия духовно нейтральные. Бедность или богатство человека еще не говорят о его нравственности или аморальности. Формула «бедность = добро, богатство = зло» не является абсолютно верной и универсальной. Владелец миллионов может жить честно и благоразумно. А бедный человек, наоборот, оказаться эгоистом и средоточием низких духовных стандартов. Бедность не есть ореол святости. Но нельзя забывать, что именно материальное богатство чаще всего провоцирует бездеятельность, леность и алчность.

СССР и Россия с точки зрения проблем бедности в общенаучном плане представляют особый интерес. Бедность существовала и в Советском Союзе, не устают напоминать нам «реформаторы на американской тяге». Но никогда еще в новейшее время, – утверждает С. Коэн, – это явление не носило такой масштабный, такой глубокий, такой отчаянный характер» [94] .