Читать онлайн «Культурологическая экспертиза: теоретические модели и практический опыт». Страница 47

Текст 1. Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. – М., 2005. Глава IV. Обряд государевой жизни, комнатной и выходной. Стр. 287–294.

Вопросы к тексту:

1. Какие праздники И. Е. Забелин называет государственными и почему?

2. Каковы основные компоненты государственного праздника в XV–XVII столетиях и в чем их отличия от религиозных праздников?

3. Какое значение в праздновании отводилось царю, а какое народу?

На основании чтения главы из книги И. Е. Забелина, которая, как правило, легко и с интересом воспринимается студентами, предлагается сформулировать принципиально отличия ранних государственных праздников XVII века, которые во многом еще связаны с тотальностью религиозного мировоззрения, и современных. Эти отличия могут быть выражены следующим образом: праздник религиозный/нерелигиозный, светский, гражданский; празднование имеет форму ритуала, основная цель которого – поддержание сохранения космического порядка / празднование строится как шоу, зрелище, спектакль; все в равной степени являются участниками действа /в празднике есть актеры и зрители; ритуальное действо представляет собой обязательный труд/праздник – это отдых от рутины будней и дело необязательное; четкая регламентация действий участников/часто стихийность и хаотичность праздничного дня; любой государственный праздник соотнесен с религиозной идеей и является формой благодарения Господа/нет общей идеи государственных праздников либо она неочевидна.

Текст 2. Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. – СПб., 1995. Глава VI. Теократический идеал: союз змееборца и Премудрости. Стр. 203–233. Для понимания данного текста необходимо также ознакомиться с текстом «Повести о Петре и Февронии» Ермолая-Еразма по изданию «Памятники литературы Древней Руси», т. IX (Электронный ресурс: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx? tabid=5116).

Вопросы к тексту:

1. Какова историческая основа повести о Петре и Февронии?

2. На каком основании делается вывод о том, что фольклорные, сказочные, новеллистические корни повести являются элементами авторской литературной манеры?

3. Какие сюжеты повести и почему особенно важны для понимания Московской государственности? Почему именно эти? Как они символически связаны между собой?

Праздник 8 июля, день Семьи, любви и верности, ставший с 2008 года государственным праздником, исключительно интересен с точки зрения рецепции истории. Знакомство с текстом М. Б. Плюхановой (этот текст довольно сложен и его рекомендуется предлагать «сильной» аудитории) приводит студентов к такому открытию: в основу современного праздника положено авторское литературное произведение XVI века, отличающееся оригинальным использованием житийных, фольклорных мотивов и особым риторическим мастерством. Речь в нем идет не о любви, точнее, не о той любви, которая сегодня понимается основой брака. В повести XVI века на языке символических образов изложена концепция государственной власти. Как показывает М. Б. Плюханова, исторические корни этой повести крайне сомнительны, напротив, сама повесть послужила истоком народных легенд и житийных служб. Это богословско-теократическое сочинение, его символы эсхатологичны и запечатлевают основные начала христианского мироустроения. В образе князя Петра-змееборца персонифицирован царь, ведущий эсхатологическую битву с силами мирового зла и хаоса. В образе Февронии – Премудрость, сила, при помощи которой принимаются решения и утверждается власть. «”Житие” прославляет не просто двух святых заступников, а два начала, на которых стоит христианский мир и из которых должна составляться христианская власть – змееборчество и Премудрость» [193] .

Празднование святых Петра и Февронии появляется после их канонизации на церковном соборе 1547 года, но государственным этот праздник никогда не был. В современной культуре он приобрел совершенно новый смысл, обращенный и не к теократическому идеалу власти, и не к историческому прошлому. Праздник стал, с одной стороны, формой укрепления института брака, с другой – ответом на трансплантированный и чужой праздник влюбленных.

Текст 3. Погосян Е. От придворного календаря к официальной историографии: субъективный фактор в формировании культуры петровской эпохи // Погосян Е. Петр I – архитектор российской истории. – СПб.: Искусство-СПб., 2001.

Вопросы к тексту:

1. Каковы стратегии Петра в обращении со временем?

2. Зачем Петр празднует военные победы, Новый год?

3. Как соотносятся религиозное и светское начала в праздниках петровского времени, и в чем они заключаются?

Книга Е. А. Погосян посвящена тому, как создавался и трансформировался календарь государственных праздников первой трети XVIII века. Обращение к петровской эпохе, которой посвящена предлагаемая для ознакомления глава, обычно, без особых подсказок со стороны модератора, вызывает сопоставления с двумя другими эпохами коренного изменения праздничных календарей в России – советской и постсоветской, т. е. современной.

Прочтение данного текста необходимо для понимания того, как создаются праздники, какую роль в них играет власть – в данном случае лично монарх и его ближайшее окружение. Идея о том, что годовые праздники петровской эпохи представляли форму канонизации основных событий царствования и версию истории, обращенную не только современникам, но и потомкам, вызывает желание взглянуть с этой точки зрения на современный календарь государственных праздников.

Непривычным представляется и соотношение религиозной и светской составляющих в праздничном календаре того времени. Главное, что петровские «стратегии обращения со временем» мотивированы не волюнтаризмом и гордыней, но особыми (сакральными) в своей основе взаимоотношениями монарха и Провидения. Однако, стоит различать искреннюю веру в возможность диалога с Провидением (чем и занимался Петр, утверждая новые праздники) и эксплуатацию религиозных идей в секуляризованном государстве.

Текст 4. Зорин А. Народная война. События смутного времени в русской литературе 1806–1807 гг. // Зорин А. Кормя двуглавого орла… Литература и государственная идеология в России последней трети XVIII – первой трети XIX вв. – М.: Новое литературное обозрение, 2004. – С. 157–186.

Вопросы к тексту:

1. Когда и благодаря каким произведениям сформировалось представление о том, что события 1612–1613 гг. являются прецедентными для русской государственности?

2. Каким актуальным идеологическим задачам отвечала история освобождения Москвы в 1612 г.?

3. Каковы источники мифологизации событий 1612–1613 гг.?

Очевидно, что знакомство с работой А. Зорина дает повод к размышлениям об исторических основаниях современного праздника 4 ноября (Дня Народного Единства), а также знакомит с анализом исторического мифотворчества, в котором на равных работают исторические источники, литературная и публицистическая деятельность и актуальные политические события.

Как показал А. Зорин, актуализация событий окончания Смутного времени была связана событиями начала Наполеоновских войн, Тильзитского мира и битвы под Аустерлицем. «Именно в 1806–1807 гг. был создан исторический канон восприятия события двухсотлетней давности. Освобождение России от поляков и воцарение династии Романовых начинают восприниматься как ключевое событие народной истории… В первой половине 1830-х гг. поход Минина и Пожарского на Москву и Земский собор 1613 г. были окончательно канонизированы как мифологическое возникновение российской государственности» [194] .

Как правило, студенты с интересом узнают о том, что, начиная с середины XVII века и до 1917 года, этот день 22 октября (по старому стилю) / 4 ноября (по новому стилю) был одним из важнейших религиозных и одновременно государственных, династических праздников – Праздник иконы Казанской Божией матери. Об этом в книге А. Зорина речь не идет, но рассказ об истории празднования Казанской иконы позволяет проследить несколько этапов трансформации смысла одной и той же календарной даты. В ходе праздничных торжеств 22 октября (4 ноября по новому стилю) прославлялось окончание Смуты, воцарение новой династии. За триста лет этот праздник стал одним из самых важных праздников для династии Романовых, так как икона Казанской Божией матери являлась покровительницей царской семьи и военных побед, совершенных русскими и после 1612 года петровского времени, и в 1812 году. В начале XIX века произошла повторная мифологизация этого исторического события в связи с актуальными политическими событиями – Третьим разделом Речи Посполитой, битвой при Аустерлице и Тильзитским миром. В это время происходит не просто воспоминание об историческом событии, а фактически повторное его создание, уже не основанное на исторически достоверных фактах, в результате которого освобождение Москвы от поляков понимается как момент освобождения единого свободного народа от сильнейшего врага, посягавшего на целостность Русского государства. Затем, уже в середине XIX века, война с Францией станет еще одним поводом для прославления иконы Казанской Божией матери. Таким образом, к началу XX века в дате 22 октября сосредоточились все важнейшие смыслы культуры России того времени: божественное заступничество за русское воинство и правящую династию. Это значение праздника, несмотря на различные дополнения в его содержание в связи с актуальными историческими событиями, сохранялось.