Читать онлайн «Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка». Страница 2

Известно, что возраст народа соотносят прежде всего с его письменной культурой. В свое время латины в борьбе за «право первородства» постарались стереть всякую память об этрусках. Но легкомысленно отрицать глубокую древность и высочайшую культуру этого народа на том только основании, что от его письменности мало что осталось, кроме кратких надписей. То же следует признать относительно древности происхождения русских и всей семьи славян. Поражает, как мало внимания нашей древности уделяет даже отечественная наука. Вниманием обойдены, к примеру, русско-византийские дипломатические связи V–VI вв., зафиксированные историческими источниками. В работах, посвященных этому периоду, русские представляются как «варварские» разрозненные «племена», в разное время либо враждовавшие с Византией, либо служившие ей в качестве наемной ратной силы под водительством жадных до золота вождей.

Между тем эти мало исследованные страницы истории росов должно рассматривать не как неустойчивое, ситуативное, обусловленное для Византии военной необходимостью сотрудничество, порой переходящее в немыслимые притязания нищих разобщенных восточнославянских племен на владение Константинополем, как характеризуют большую славяно-византийскую войну 550–551 гг., а также войны конца VI-го и последующих веков, но как постепенный и неуклонный перенос силы арийского[2] мира на территорию древнерусских земель. Чему предшествовала яростная религиозная борьба, развернувшаяся в Малой и Передней Азии, Средиземноморье и Черноморском регионе между язычеством, иудаизмом и набирающим силу христианством и сопутствовавшее ей мощное переселение народов[3].

Очевидно, к IX–X вв. такой перенос силы произошел, что и подтверждают русско-византийские договоры, вынужденно заключаемые ромеями на паритетных условиях, а главное – внезапный и стремительный разгром русскими (чья государственность даже и в этот период до сих пор ставится под сомнение) под водительством князя Святослава воинственной иноверческой Хазарии, на протяжении столетий являвшей грозу и ужас величественной ВосточноРимской империи.

Пролить свет на русскую историю I–VIII вв. (к более ранним сведениям о росах мы обратимся ниже) могли бы собственно русские источники тех времен. Но древнерусские письмена, существовавшие (о чем сохранилось немало исторических свидетельств) задолго до солунских посланцев Кирилла и Мефодия, фактически уничтожены.

Как и этрусские письменные памятники, древнерусское руническое письмо (письменность «черт и резов») сохранилась только на предметах обихода, да и то некоторые склонны видеть в ней беспорядочный орнамент или некие ритуальные знаки.

В то же время 863 г. считается не подлежащей сомнению, научно признанной датой обретения славянами письменности. Курьезным, а для строгой науки очевидно сомнительным должен быть сам по себе факт фиксации точной даты получения письменности огромным народом, который уже на протяжении столетий обладал высокой культурой, о чем свидетельствуют сохранившиеся и до наших дней материальные памятники. (Подобные сомнения касаются также другой знаменитой даты – крещения Руси в 988 г., столь счастливо запечатлевшейся в вообще крайне «темной» истории росов, аналогом которой, как уже говорилось, может служить разве что история шумеров или этрусков.) Притом, по необъяснимой рассеянности, славяне (как, впрочем, и иные соседствовавшие с ними культурные народы) не сумели донести до не столь уж далеких потомков: кириллицу или все же глаголицу следует считать подаренной нам письменностью. Между тем известно, что даже и дикие племена, которых когда-либо коснулось представление о письме, тысячелетиями сохраняли непонятные им знаки, связывая их с именами тех, кем они впервые были начертаны.

Все эти несообразности имеют лишь одно достаточное объяснение. Русские и вообще славяне несомненно имели собственное письмо издревле, о чем свидетельствует прежде всего сам св. Кирилл. Все 48 дошедших до нас списков Жития Константина Философа сообщают, что в Херсонесе он обнаружил «Евангелие и Псалтирь, написанные русскими письменами» /3/. Екатерина II в «Записках касательно русской истории» писала, что наши предки «древнее Нестора письмена имели, да оные утрачены или еще не отыскались и потому до нас не дошли. Славяне задолго до Рождества Христова письмо имели» /4/. Дошедшие до наших дней остатки письменности типа «черт и резов» неопровержимо подтверждают ее существование и побуждают задуматься об утраченном[4].

Уничтожение этой древнейшей славянской письменности, очевидно, есть результат непрерывной религиозной борьбы за «право первородства». Об остроте вопроса свидетельствует «Сказание о письменах» Черноризца Храбра. Лишь бегло упоминая, что у славян существуют некие «черты и резы», Черноризец уделяет пристальное внимание полемике о том, какая азбука священней и выше – славянская, созданная Кириллом, или греческая. В то время как суть вопроса, видимо, состояла в ином: быть или не быть древнейшему славянскому слоговому письму, которое подобно пуповине связывало крепнущий славянский мир с глубочайшей историей, тогда как греческое буквенное письмо уже значительно далеко отошло от этих истоков.

А духовная энергия слова плотно концентрировалась вокруг славянского древа.

Так начиналось мощное соперничество за духовное водительство между Византией и Древней Русью – будущим оплотом Православия.

Среди ученых, отстаивавших положение о том, что славяне имели свою письменность задолго до корсунских учителей, следует назвать В. А. Истрина, П. Я. Черных, В. Георгиева (Болгария).

Еще в начале 1960-х гг. В. А. Истрин писал: «К сожалению, изучению истории письменности, в том числе даже славяно-русской, в СССР должного внимания не придается. Ни в одном из многочисленных советских научно-исследовательских институтов не имеется отдела или сектора, который специально занимался бы историей письма. В результате изучение как всеобщей, так и русской истории письма продолжает проводиться в значительной мере в порядке индивидуальной инициативы отдельных советских исследователей. Лишь часть памятников предполагаемой русской дохристианской письменности опубликована. Публикации нередко представляют собой не документальные фотографии, а случайные зарисовки; как правило, они разбросаны по многочисленным, подчас труднодоступным сборникам и трудам институтов. Поэтому неотложной задачей является сбор всего фактического материала, его проверка, систематизация и опубликование в едином научно-документальном альбоме» /6/.

Кажется, эта работа так и не была осуществлена.

Фактически замолчены и закрыты для науки труды русских исследователей Г. Н. Бренева «Доисторическая цветная цивилизация» (Таллин, 1935) и П. П. Орешкина «Вавилонский феномен» (Рим, 1984)[5]. Независимо друг от друга эти ученые одинаково дешифровали многие тексты древних языков и пришли к сходным выводам: «Все алфавитные системы, где использованы иероглифы, имеют в своей основе единый язык. По своей грамматической структуре и коренному словарному составу язык этот – древнеславянский», который является продолжением базового русского языка (Г. Н. Бренев); «…в момент преднамеренной катастрофы был разбит и раздроблен на части единый язык», – пишет П. П. Орешкин, считая, правда, базовым языком древнеславянский. Этрусский же он прямо связывает с русским /7/.

В последние годы немалые усилия к изучению нашей древней истории, а также истории древней русской письменности приложила не столько официальная наука, сколько исследователи-подвижники, и среди них Г. С. Гриневич и В. И. Щербаков.

Именно они, на наш взгляд, сделали мощный прорыв в русских лингвистической и исторической науках. И хотя работам их до последнего времени не придавалось должного значения, остается бесспорным факт, что эти исследователи бесповоротно восстановили связь истории и культуры русов и вообще славян с историей и культурой древнейших цивилизаций (крито-микенской, трояно-фракийской, древнегреческой, древнеримской).

Г. С. Гриневич, на протяжении многих лет исследовавший древнее славянское письмо типа «черт и резов» и добившийся серьезных успехов в его дешифровке, открыл не только огромную область знаний о мире русских до так называемой кириллической письменности. Гигантский шаг был сделан им в область еще более глубокой истории нашего народа. Изучая письменность «черт и резов», он обратил внимание на сходство многих знаков этого древнейшего славянского письма со столь волнующими мировую науку знаками этрусской письменности. Этому открытию посвящены многие страницы его замечательной книги «Праславянская письменность: Результаты дешифровки» (М., 1993).

До этих исследований общепринятым считалось, что этрусское письмо является алфавитным, а направление письма – справа налево (хотя, как указывает сам ученый, попытки любыми путями проникнуть в тайну этрусского письма приводили даже к тому, что левую часть надписи пытались читать справа налево, а правую – слева направо). Гриневич твердо установил, что этрусское письмо несомненно является слоговым (с открытыми слогами типа Г и СГ, т. е. гласный и согласный плюс гласный), а направление письма – слева направо.