Читать онлайн «Культурогенез и культурное наследие». Страница 12

Выборочный анализ статей показал разнонаправленность и динамику познавательных проблем, затрагиваемых авторами. Аккумулировав в одном проекте разработки различных научных областей, создатели журнала организовали благодатную почву для формирования новых познавательных стратегий, стремления к новому методологическому инструментарию. Можно сделать вывод, что изучение технологической истории приводит к переосмыслению морфологии и типологии культуры.

Проблема выяснения сущности и источников модернизации волнует ученые умы уже почти два столетия. Но, чтобы понять сущность модернизации, необходимо разобраться с родственным ему термином – «модернити», «модерность». Под ним подразумевается период, наступивший после европейских буржуазных революций и вплоть до 1970-х годов XX столетия, некоторые рассматривают его как «модернити». В эпоху Ренессанса и Реформации актуализировался процесс рационализации мира, получив институциональный аспект в эпоху Нового времени. Именно этот процесс, подкрепленный впоследствии возникновением национальных государств и систематического капиталистического производства, сделало Европу источником и катализатором модернизационных трансформаций в мировом масштабе[45].

Интерес к европейской истории Нового времени сопровождает историографию XIX века на всем его протяжении. В конце XIX – начале XX вв. в представлениях о специфике историко-культурного процесса Европы появилась дихотомия традиционное – современное. В такой модели исторического процесса под модернизацией понимается «совокупность социальных, экономических, политических, культурных и иных процессов, связанных с переходом от традиционного (доиндустриального, аграрнотрадиционалистского) общества к современному индустриальному и формирующемуся постиндустриальному обществу, основанному на инновациях во всех сферах жизни»[46].

Проблема модернизации была важной темой исследований М. Вебера. Из его работ следует, что в европейской культуре, начиная с античности, было заложено стремление к рационализации, которое актуализировалось в XVI – XVIII в., прежде всего и раньше всего в протестантской этике. Европейская рационализация, по мнению Вебера, носила всеобъемлющий характер, охватив экономику, политику и духовную сферы. В результате этого возникала современная европейская цивилизация. М. Вебер первым показал связь между религиозно-культурными установками и хозяйственным устройством, формами господства[47].

По мнению Вебера М. традиционность определяется следующим образом: «держатся за старину, удерживают переданные по наследству навыки и передают их следующим эпохам, даже в том случае, если их прежнее значение давно утрачено»[48].

Главными катализаторами развития современного капитализма М. Вебер видел войну и роскошь, особенно «демократизацию» роскоши, увеличение производства продукции для массового сбыта. Массовый сбыт подразумевал под собой удешевление процесса производства, а значит и уменьшение стоимости товара, т. е. снижение цен. Особенно явно данный процесс проявился, начиная с XVI – XVII вв. Массовый сбыт подразумевает под собой и разделение труда, для увеличения массы производства. Как отмечал К. Маркс «Накопление капитала усиливает разделение труда, а разделение труда увеличивает количество рабочих; и наоборот – увеличение количества рабочих усиливает разделение труда, так же как разделение труда увеличивает накопление капиталов»[49].

По мере разделения труда, рабочий все в большей степени попадает в полную зависимость от машинообразной работы. В результате увеличения числа рабочих, увеличивается конкуренция, что способствует снижению «цены» рабочего. Но в любом случае стремление к удешевлению производства в свою очередь дало мощный толчок для появления все более новых и более совершенных изобретений.

Французский социолог Р. Будон отметил, что в традиционном обществе отношения родства доминируют, определяя все остальные типы отношений; традиция – это предмет почитания; изменения в обществе данного типа воспринимаются как нечто опасное; отношения между членами общества имеют эмоциональный оттенок. В модернизированных обществах роль отношений родства минимальна; поведение людей определяется в большей степени с точки зрения рациональности, нежели традиции; изменения в обществе воспринимаются как норма, чем как исключение; отношения между людьми носят эмоционально нейтральный характер[50].

Хотя между странами, а иногда и внутри отдельных государств, существуют культурные отличия, оказывающие сильное влияние на их реформирование, тем не менее, они проходят сходные этапы на пути перехода от традиционного общества к современному. Основная разница в процессе модернизации заключается во временных рамках и в ответной реакции на изменения внутри общества. Данный процесс может происходить раньше или позже, быстрее или медленнее, а общество может благосклонно принимать эти изменения, или же отторгать их. Но, несмотря на разницу в готовности к эндогенным изменениям, данный процесс будет иметь место[51].

Как заметил Зомбарт В., развитие, «которое капиталистический дух пережил в течение европейской эпохи истории» совершалось у всех народов, «но … у различных народов ход его был различен, будь то по разнице в степени мощности или же в различной пропорции смешения находившихся налицо разных составных элементов капиталистического духа»[52].

Теория модернизации, получившая широкое распространение в 1950-е годы, основывалась на представлении об однозначном преодолении отсталости в ходе «гонки за лидером» в экономическом и социальном развитии, а соответственно, в интенсивном заимствовании ценностей, норм и стереотипов поведения людей. Общеизвестная концепция стадий развития преобразовалась в универсальную экономическую формулу всеобщих предписаний.

Пересмотр европоцентризских концепций берет свое начало еще в 1960-х годах, а уже в 1970-х годах произошла смена парадигм. В.И. Пантин выделяет три основных волны в развитии теорий модернизации.

Первая волна – 1950-1960-е годы – в большей степени основывались на представлениях об универсальности линейно-поступательного развития социума от «традиционного» общества к «современному», ориентированному на Западные страны. Т. е. развитие общества рассматривалось как универсальный процесс, с одинаковыми этапами для всех стран и народов.

Вторая волна – 1970-е – середина 1980-х гг. – характеризовалась отрицанием упрощенного характера развития обществ. В это период многие авторы отмечали сложное взаимодействие «традиционного» и «современного» в процессе модернизации, это две противоположные стороны развития социума, которые в процессе взаимодействия взаимопроникают и обуславливают друг друга.

Третья волна развернулась с конца 1980-х гг. и продолжается по настоящее время. В этот период складывается концепция модернизации обществ с учетом национальной культуры, без навязывания западных ценностей, т. е. синтез универсализма и партикуляризма[53].

Рассматривая изменения, произошедшие в теории модернизации, Н.Н. Зарубина отмечает, что в новой теории модернизации конца 60-х – 70-х гг., модель мирового развития уже выглядит не однолинейной, как в вестернизаторской теории, а полилинейной, допускающей значительные изменения в области своего дальнейшего развития. Согласно этой теории, современная цивилизация зародилась в Европе и распространилась по миру, оказывая свое воздействие на другие сообщества, которые, будучи ориентированы на западную цивилизацию, имеют собственную динамику и сохраняют свою самобытность.

В середине 70-х годов изменение концептуальных подходов привело к пересмотру важности традиционных культурных ценностей и норм в процессе перехода традиционного общества к современному. Специфические особенности сознания и мировоззрения признаются важными системообразующими концептами генезиса культуры данного общества, обеспечивающим его стабильность.

В связи с этим к середине 80-х годов намечается смена основного направления модернизации, выразившаяся в развитии идей «модернизации в обход модернити». Главной проблемой развития оказывается поиск конкретного пути традиционных обществ к индустриальной экономике, который предполагает сохранение единства внутренних и внешних, экономических и социокультурных факторов. В контексте новейшей, сформированной в конце 80-х – начале 90-х гг. схеме модернизации уже не просто учитываются социокультурные особенности незападных сообществ, но идут поиски принципиально новых путей, учитывающих собственные социокультурные ценности и нормы[54].