Читать онлайн «Лики России (От иконы до картины). Избранные очерки о русском искусстве и русских художниках Х-ХХ вв.». Страница 28

Русский историк И. Лепехин в своем «Продолжении дневных записок путешествия по разным провинциям Российского государства в 1771 году», изданном в Санкт-Петербурге Имп. Академией наук в 1814 г., писал о крестьянах-пермяках, что кроме работ на земле должны они были и заготовлять дрова, да не только для себя – для заводов. И была эта повинность весьма тяжкой. И было отчего плакать крестьянину-пермяку, изображенному современником в фигуре «Сидящего Христа». «Бедность до того их довела, – писал И. Лепехин, – что они принуждены большую часть своего веку довольствоваться пихтовою корою, в которую они, истолкши в ступе, примешивают малое число ржаной муки и пекут лепешки».

То, что в скульптуре «Сидящий Христос» изображен крестьянин-пермяк, видно и из деталей скульптуры. О крестьянском «происхождении» Христа говорит вырезанный на статуе халат, покрашенный в синий цвет. Это типичный коми-пермяцкий шабур из синеного холста. И, как это было «модно» у крестьян края в XVIII в., ниже груди фигуру сидящего Христа обтягивает по шабуру рельефный темный пояс.

Кроме скульптуры «Сидящий Христос» из села Усолье сохранилась великолепная скульптура под таким же названием из села Ворцева. Здесь Христос изображен также в виде пермяцкого мужичка, и шабур на нем синий, только индивидуальная для этой местности деталь костюма – пояс зеленый.

В ряде деревянных скульптур, созданных в селах Прикамья, изображен и русский национальный тип. Тоже интересная деталь для понимания особенностей духовной жизни русской провинции: большинство деревянных статуй Прикамья созданы русскими мастерами, а изображали чаще всего пермяков-коми. В целом же, конечно, пермская деревянная скульптура развивалась в общем русле русской деревянной скульптуры эпохи. Церковный сюжет в них наполнялся реальным содержанием, национальным и местным колоритом, сословными настроениями создателей-ваятелей. Отходя от церковно-догматических толкований персонажей, скульпторы-резчики по дереву даже в XVIII в., особенно в провинции, отражали языческие воззрения, местный менталитет.

И еще один взгляд на пермскую деревянную скульптуру как на источник для изучения истории в целом, истории архитектуры в частности. В Древней и Средневековой Руси весьма распространены были скульптуры «Николы Можая». Культ святого с мечом и моделью предмета, которому он покровительствовал, уходит корнями в глубокую языческую древность. Сохранились сведения о божке, покровителе куска хлеба. Еще в первой половине XI в. на западе европейской части России бытовала сказка «Идол-сторож». Идола – деревянную скульптуру – срубил, согласно сказке, плотник в крепости, да там его и оставил, вложив в руки ему железную стрелу. Этот языческий идол оборонял крепость силой оружия.

С появлением христианства, в соответствии с православным менталитетом, «идолам», которых сменили деревянные скульптуры, выполненные на христианские сюжеты, соответствовали православные святые с атрибутами «защиты», «обороны», не связанные с насилием.

Таковыми был и Никола Можайский, один из самых излюбленных в православной России сюжетов живописи и скульптуры. Ещё в средние века в Западной Европе стал почитаться святой – патрон феодального замка, держащий в руках, кроме меча, и модель этого замка. В Древней Руси Никола-защитник высоко чтился именно как защитник городов, крепостей от захватчиков-интервентов. Его изображали на фресках, иконах, в скульптуре, мелкой пластике с мечом и моделью замка-кремля, с собором или храмом в руках.

Была у Николы и еще одна функция: он считался покровителем русской колонизации Севера, плаваний по рекам и озерам и потому необычайно чтился на Русском Севере в Архангельских землях, нынешней Карелии, Прикамье, на Северном Урале.

В пермской деревянной скульптуре XVIII в. происходит, по наблюдению H. Н. Серебренникова, автора альбома «Пермская деревянная скульптура», видоизменение образов этого заступника. С XVIII в. сохранилось с десяток разных фигур Николы Можайского. По ним видно, как в разные исторические эпохи менялись стили и манеры, историческое содержание изображений святого.

Одна из самых старых – скульптура Николы Можайского из села Покчи, датируемая концом XVII – началом XVIII в. Здесь храм в руках святого доносит до нас элементы оборонительной техники, принципы оборонного строительства на Руси – храм с бойницами выглядит неприступно. Никола Можайский из города Чар дыни первой половины XVIII в. держит в руках сугубо мирную церковку с кокошниками на своде, с пилонами вместо бойниц по углам. Иное время, иная архитектурная песня… Кончилась эпоха смуты, начинается эпоха мира и просвещения, и церковь в руках заступника Николы Можайского превращается из модели крепости в модель мирного христианского храма.

И еще одно интересное наблюдение. Казалось бы, какая связь между техникой резьбы по дереву и ценностью скульптуры как исторического источника? Ан есть. В конце XVII – начале XVIII в. постепенно менялась техника резьбы. Резчиков перестал удовлетворять монолитный блок материала, когда большую фигуру с атрибутами нужно было вырезать с учетом хрупкости дерева по слою. И мастера постепенно переходят к выполнению работ из многих кусков дерева. А это уже принципиально новые возможности для детализации храмов, изображаемых в руках Николы Можайского, – они несут все больше необычайно важных для историка архитектуры деталей декора. В статуе Николы из села Зеленяты в руке святого – двухэтажная церковка, точно соответствовавшая церковной архитектуре XVIII в. А ведь век тот хоть и не так далек, как, скажем, XVII или XIV, но ведь далеко не все памятники архитектуры сохранились сквозь войны и революции, богоборчество и всплески воинствующего атеизма. Не только святые-мужчины несут в себе память о материальной и духовной культуре далекой эпохи. Еще одна весьма распространенная и почитаемая на Руси тема изображения святых. Например, иконы с изображением святой Параскева Пятницы, как правило, сохранили нам интересные свидетельства о моде, манере одеваться, даже о фактуре распространенных тканей. Сохранилась удивительная по композиции групповая скульптура – в центре Параскева Пятница, по бокам – святые Екатерина и Варвара. У Екатерины на плечи спускаются длинные пряди волос – так мы можем судить о распространенной в это время моде на прически, а Варвара привлекает наш взор наброшенным на голову платком, обернутым несколько раз вокруг шеи и плеч, как это делали в XVIII в. русские женщины. Историческое свидетельство не только о предмете одежды русских женщин в XVIII в., но и о распространенной манере носить ее.

Возможно, реалистические детали пермской деревянной скульптуры донесли бы до нас гораздо больше свидетельств о материальной и духовной культуре народа, однако религиозные ограничения не позволяли преодолеть культовое назначение деревянной скульптуры. Собственно, тем она и интересна прежде всего, ибо, даже не неся в себе важных для источниковеда деталей, она сама по себе – источник для изучения истории народа, его верований, представлений, его отношения к Богу и к себе, изображаемому в виде Бога. Ибо резали пермяки своих идолов в старину, создавали из дерева святых христианских позднее – со своих современников, не просто наделяя богов чертами соседей по селу, братьев по православной общине, но и привнося в их лица свою боль, свою усталость, свои заботы и огорчения.

В ярославских церквах XVIII в. сохранились удивительной красоты росписи, отличающиеся редкой мажорностью, декоративностью и народностью образов. Все они, в силу фольклорности образов и сюжетов, остаются замечательными источниками изучения русской истории этой эпохи. Создателями этих фресок были талантливые русские мастера так называемой ярославской школы, особенно прославившиеся своими работами XVII в., о чем мы уже писали в очерке, посвященном той эпохе.

Одним из наиболее характерных памятников культуры русского народа XVIII в. является ярославская Церковь Благовещения (1708) и ее фрески.

Иконописцы использовали широкий плафон свода как плоскость для редкой по праздничности и орнаментально-декоративному богатству росписи.

На стенах Благовещенской церкви разместились картины жизни Христа и Богородицы, притчи, деяния апостолов, чудеса от иконы Владимирской Божьей Матери. Евангельский цикл представлен с большой полнотой… При этом притчи занимают проемы окон, в арочных обрамлениях которых изображены Богоматерь и библейские сюжеты. При всем строгом следовании всех этих изображений канонам невольно ловишь себя на мысли, что перед тобой изображение княжеского застолья в Древней Руси. «Притча о царе, сотворившем брак сыну своему» по утвари на столе, костюмам, «взаимоотношениям» персонажей росписи вызывает именно такие ассоциации.

Росписи были рассчитаны на просвещенных ярославцев. Все композиции сопровождаются пространными надписями с упоминанием главы и стиха иллюстрируемого текста Священного