Читать онлайн «Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II». Страница 48

Несмотря на защиту со стороны янсенистов, тезисы были признаны еретическими и осуждены буллой Иннокентия Х («Cum occasione» 1653 год). Против буллы янсенисты не решались спорить, но они стали доказывать, что осужденные пять положений либо вовсе не находятся в «Августине» Янсения, либо не имеют того смысла, который навлек на них осуждение; исходя из этого, они находили, что доктрина Янсения не осуждена. Доказательство вёл главным образом Николь, с помощью тонких аргументов, вроде различия вопросов права и факта по отношению к церковным решениям. Папа Александр VII подтвердил постановление Иннокентия X, и очень определённо указал на то, что осужденные положения находятся у Янсения и имеют у него именно тот смысл, который им приписан буллой 1653 года (булла «Ad sacram», 1656 года).

В промежутке между обеими буллами между иезуитами и янсенистами спор шёл и по другим вопросам. Особенно много шуму наделал инцидент с герцогом Лианкуром. Герцог был одним из самых близких янсенистам людей, хотя и поддерживал связь с господствующей церковью. Влиятельный вельможа, дядя знаменитого Франсуа Ларошфуко, он всячески оказывал покровительство янсенистам, укрывал у себя преследуемых, помогал нуждающимся; он даже отдал в пор-рояльскую женскую школу одну из своих внучек. Иезуиты ждали только случая, чтобы отомстить Лианкуру. Случай представился, когда герцог явился в аббатство Святого Сульпиция на исповедь. Исповедывавший его иезуит в конце исповеди упрекнул его в том, что он не указал самого главного своего греха – своих близких связей с янсенистами, и потребовал, чтобы он покаялся в том, и притом всенародно. Герцог рассердился и ушёл из церкви; Арно подверг резкой критике учение о всенародном покаянии; открылась памфлетная полемика.

Иезуиты, чувствуя, что янсенисты их одолевают, снова перенесли дело на суд Сорбонны. Два месяца (декабрь 1655 года и январь 1656 года) тянулись в Сорбонне бурные диспуты. За иезуитов стояли все расчетливые богословы; на стороне янсенистов было сильное меньшинство. В конце концов, иезуиты взяли верх: Арно, в качестве доктора Сорбонны лично защищавший свои тезисы, был лишён своей учёной степени и изгнан из университета.

Этот случай послужил непосредственным поводом для первого из «Писем к провинциалу» Паскаля, самого убийственного памфлета против иезуитской догмы и иезуитской морали, который когда-либо печатался (1-е письмо в январе 1656 года, последнее в марте 1657 года). Иезуиты пришли в ярость, начались обыски, но Паскаль остался невредим. Книга его, повергнутая на суд четырёх епископов и девяти докторов Сорбонны, была осуждена. Комиссия нашла, что «Письма» наполнены ересью Янсения и оскорбляют не только докторов богословия и некоторые монашеские ордена, но и папу, и епископов. Постановление комиссии было сообщено государственному совету, который приговорил книгу к сожжению рукой палача в 1660 году.

Страсти несколько улеглись, но спустя семь лет (1667 год) иезуиты вновь подняли дело. Папа Александр VII по их просьбе разослал по всей Франции «формуляр веры», который должен был быть подписан всеми правоверными чинами духовенства. По просьбе архиепископа парижского, Боссюэ повез его к отшельницам Пор-Рояля, которые отказались его подписать. Четыре епископа нашли рассылку формуляра незаконной и также отказались его подписать. Их готовы были сместить, но Александр умер, а его преемник Климент IX потушил дело (1668 год). Это называется перемирием Климента IX. Оно было перемирием лишь отчасти. Иезуиты не переставали пускать в ход все возможные средства, чтобы искоренить янсенизм. Янсенистов теснили, преследовали; их становилось меньше.

Паскаль умер в 1662 году; Арно и Николь в семидесятых годах бежали в Нидерланды. В 1694 году Арно умер в Брюсселе и во главе общины стал ораторианец Пасхазий Кенель, автор книги «Новый Завет с моральными размышлениями». Книга за год до смерти Арно вышла уже третьим изданием, которое получило одобрение шалонского епископа Ноайля. Даже после того, как Кенель стал открыто главой янсенистов, Ноайль не отказал в одобрении четвёртому изданию 1697 года, книги, а только потребовал некоторых исправлений.

В 1702 году, умирая, один священник признался, что подписал «формуляр веры», не будучи убежден в непогрешимости Церкви в этих делах, а только чтобы не противиться папе. Духовник его спрашивал, можно ли отпустить священнику такой грех. Сорок сорбонских богословов немедленно отвечали положительно; против них ополчились правоверные, и спор разгорелся вновь. Теперь в него вмешался лично Людовик XIV, который к этому времени уже одряхлел и окончательно попал под влияние жены, маркизы де Ментенон и её руководителей – иезуитов.

По просьбе короля папа Климент XI издал в 1705 буллу «Vineam Domini», которая подтверждала буллу «Ad sacram». Однако и булла не успокоила полемики. Один из епископов стал полемизировать против неё; монахини Пор-Рояля отказались её принять без ограничений. За это их в 1709 году раскассировали, по приказанию короля, по разным монастырям, а в следующем году разрушили и самый Пор-Рояль.

Ещё раньше иезуиты обратили внимание на «Новый Завет» Кенеля и усмотрели в комментариях автора янсенистскую ересь. Они сейчас же принесли жалобу в курию. Климент XI назначил комиссию для рассмотрения книги, состоявшую не из иезуитов, а из якобы более беспристрастных доминиканцев. Книга была осуждена, но так как сделавшийся кардиналом и парижским архиепископом Ноайль, связанный своим прежним решением, колебался признать её еретической, то папа велел пересмотреть решение комиссии. Новым решением подтверждалось старое. Из книги было выбрано и осуждено 101 положение. Это решение и было опубликовано в виде знаменитой буллы «Unigenitus» в 1713 году.

Ноайль должен был запретить книгу в своей епархии, но снова вступил в спор с папой по поводу некоторых из осужденных положений книги. Под влиянием сторонников маркизы де Ментенон король велел парламентам зарегистрировать буллу и собирался созвать национальный собор для обсуждения мер против ереси, но именно в это время 1 сентября 1715 года, умер.

В правление беспутного и беззаботного насчет религии герцога Орлеанского дело янсенизма, почти проигранное, снова, казалось, было близко к торжеству. Три богословских факультета – парижский, реймский и нантский, – которые раньше, под давлением свыше, признали буллу «Unigenitus», теперь взяли своё решение назад; четыре епископа апеллировали против буллы к будущему вселенскому собору 1717 года; кардинал Ноайль и сто докторов Сорбонны присоединились к ним; новая булла Климента XI «Pastoralis officii», осуждавшая всех несогласных с буллой «Unigenitus», не оказала никакого влияния. Регент, которому надоели поповские споры, попробовал было заставить замолчать обе стороны, но без успеха.

Латеранский собор 1725 года, приказавший верующим принять буллу, также потерпел фиаско. Янсенизм перестал быть чисто религиозным движением и принял резко выраженную общественную окраску; таков был результат вмешательства политической власти в религиозные дела.

После смерти Людовика XIV оппозиция против абсолютизма свивала себе гнездо всюду, где была либо корпорация, способная дружно протестовать, либо идея, во имя которой можно было действовать. Парламенты отказывались регистрировать буллу и поддерживали янсенизм. Им, собственно говоря, было решительно все равно, как понимать благодать – по-янсенистски или по-иезуитски, но они выбирали то мнение, которое могло поддерживать спор. К янсенистской точке зрения примкнули все недовольные правительством, папской курией, иезуитами. В числе янсенистов были представители низшего духовенства и буржуазии, также много женщин, которые совершенно не знали, о чём идёт спор, а присоединением к янсенизму просто выражали своё недовольство.

Регент, увидев, что движение стало принимать политический характер, стал относиться к нему серьёзнее и пытался его подавить, но без успеха. Среди янсенистов явились экзальтированные, стали фабриковаться чудеса, что заставило серьёзных людей отвернуться от янсенизма.

Внизу последователи его выродились в секту, державшуюся на целом ряде суеверий. Парламенты и вообще оппозиция, группировавшаяся около парламентов, пользовались религиозными затруднениями как доводом для демонстраций.

Путём компромиссов курия постепенно сняла с очереди все вопросы, связанные с янсенистским спором. Тогда общественная оппозиция, которой было решительно все равно, что будет поводом для борьбы с правительством, нашла другие поводы, и янсенизм, доживший до пятидесятых годов XVIII века, то есть просуществовавший около ста лет, умер во Франции естественной смертью.