Читать онлайн «Гендер и язык». Страница 29

5.3. Женщины как неполноценные участники коммуникации (lames)

В работе, посвященной речи темнокожих подростков в группах Нью-Йорка, Лабов вводит понятие lame (неполноценный) для обозначения изолированных лиц на периферии простонародной культуры: «Быть неполноценным означает быть за пределами ядра группы и ее культуры» [Labov 1972b, 258]. Лабов продемонстрировал, что устойчивым отличием неполноценных участников от полноценных членов группы является использование языка: их речь довольно неправильна, гораздо меньше приближена к простонародным нормам, чем речь членов уличной культуры. Например, если мы рассмотрим одну грамматическую особенность разговорного английского языка темнокожих подростков – отрицательное согласование, – то увидим, что члены данной группы, известные как «Тандерберд»[33], употребляют отрицательное согласование в 98 % случаев, а неполноценные члены (lames) – только в 76 %. Для группы «Тандерберд» это является полукатегориальным критерием, для неполноценных – это есть изменяющийся параметр. (Отметим, однако, что 76 % как показатель использования отрицательного согласования является высоким: неполноценные члены далеки от употребления престижных (для белых) норм.)

Можем ли мы описать женщин как неполноценных коммуникантов? Работы Милрой и Чешир показывают, что женщины в меньшей степени интегрируются в простонародную культуру и менее последовательно применяют просторечные нормы, чем мужчины, и эти два вывода взаимосвязаны между собой. В этой связи женщины ведут себя согласно модели Лабова как «неполноценные». Но это понятие было введено Лабовым для обозначения изолированных членов общества. Большинство женщин не являются изолированными: среди женщин Белфаста, изученных Милрой, только три имели нулевой показатель силы сети (Network Strength Score). Среди подростков Ридинга только две девочки были несомненно периферийны по отношению к другим (см. диаграмму 5.6). Женщины, конечно же, тоже принадлежат к социальным сетям, но считается, что их сети менее плотны и мультиплексны, чем мужские2.

Итак, поскольку женщины не являются обособленной группой и, несомненно, входят в социальные сети, термин «неполноценный» (lame) неприемлем по отношению к ним. Однако в работе Лабова термин «lame» подразумевает человека, характеризуемого довольно невысокой долей употребления просторечных форм. В этой связи женщины как Белфаста, так и Ридинга действительно относятся к «неполноценным».

Наше понимание языка женщин из рабочего класса значительно улучшилось благодаря пониманию функции группы или социальной сети как механизма, укрепляющего норму языка.

Мы можем увидеть, что из-за низкого уровня интеграции в сеть употребление языка женщинами отклоняется от разговорной нормы. Подобно речи «неполноценных участников», по Лабову, их речь не отражает ни разговорные нормы группы, ни литературные нормы признанной культуры. Она колеблется между двумя крайностями (рабочий класс, мужчины) просторечного языка и престижного (средний класс) литературного английского языка. Исследования, которые мы обсуждали в четвертой главе, объясняли различия между полами в языке выбором одной из двух возможных норм языка. Теория социальных сетей показывает, что различия могут быть результатом недостатка норм.

Традиционно именно мужчины из рабочего класса, принадлежащие к плотным и мультиплексным социальным сетям, способствуют поддержанию разговорных форм. Молодые юноши и девушки, отвергающие общепринятую культуру мейнстрима и попадающие под воздействие группы (сильное у мальчиков и более слабое у девочек), используют просторечные формы в большей или меньшей мере. Именно во взрослой жизни мы замечаем традиционное разделение между говорящими мужского и женского пола, вытекающее из социальных моделей, исследованных Милрой. Так, в Норвиче, Глазго, Вест-Виррале и Балли-макарретте в Белфасте выявлено, что мужчины больше склонны к использованию нелитературных форм в речи.

Этот факт, однако, не является постоянным, а просто отражает особенности общества. С уменьшением или ростом безработицы мужчин появляются новые модели. Сообщество Клонарда в Белфасте показывает, что там, где мужчины не применяют модели взаимодействия, а женщины живут по соседству, работают и развлекаются вместе, именно женщины обнаруживают последовательное употребление просторечных форм3. Как мы видели ранее (см. раздел 5.1.1), молодые женщины Клонарда имеют самый высокий показатель силы сети среди любых других подгрупп. Сила их сети сказывается на однородности языковых форм. Идея о том, что разговорная речь привлекает говорящих ввиду ее маскулинной коннотации, несомненно, является неверным объяснением речевого поведения молодых женщин Клонарда. Разговорная речь может иметь маскулинную коннотацию по причине традиционных ассоциаций с мужчинами из рабочего класса. Однако важно не принять результат за причину. Причины того, почему члены разговорного сообщества говорят так, как говорят, чрезвычайно сложны. Только посредством тщательного исследования социальных процессов, лежащих в основе языкового поведения, мы можем надеяться усовершенствовать наше понимание использования языка. Это и есть задача социолингвистики. Теория социальных сетей дает валидное объяснение того, почему каждый говорящий использует просторечные формы с большей или меньшей степенью постоянства. В тоже время она помогает понять суть языковых различий между мужчинами и женщинами.

1. Материал о Белфасте взят из исследований Милрой [Milroy 1978; 1980; 1982]. Материал о Ридинге взят из работ Чешир [Cheshire 1978; 1982а; 1982Ь].

2. Исследования других культур показывают, что это не всегда является моделью, – изучая Тенеяпа (Tenejapa) (маянское сообщество в Мексике), Пенелопа Браун отмечала: «там, где мужчины управляют общественной жизнью, а женщины, главным образом, связаны с домашней деятельностью, женские отношения – относительно многообразны (multi-stranded), а мужские – однообразны (single-stranded)» [Brown 1980, 134].

3. Следует отметить, что использование других переменных молодыми женщинами Клонарда совпадает с «нормальным» применением женщинами, но Лесли Милрой указывает, что [а] – особенно важная переменная в Белфасте, подвергающаяся изменениям (см. раздел 8.3.4).

До настоящего момента я использовала термин язык в узком смысле грамматики и фонологии – формальной структуры языка. Содержание четвертой и пятой глав касалось половых различий в синтаксисе, морфологии и произношении. Сосредоточенность на языковой форме, где предложение – высшая единица структуры, была принята в лингвистике и перенесена в социолингвистику: многие социолингвисты рассматривают исследования социальной вариативности в грамматике и фонологии как «социолингвистическую задачу». С учетом современного престижа лингвистики как дисциплины неудивительно, что социолингвисты, особенно те, кто первоначально занимался лингвистикой, признали лингвистическую ортодоксальность. Эта тенденция становится все более и более явной, но тем не менее такой взгляд на язык слишком односторонен. Социолингвисты должны заниматься реальными фактами языка, отбирая их из большого количества разнообразных ситуаций. Любой, кто когда-либо изучал речевое взаимодействие, знает, что не сможет адекватно описать его, если ограничится только грамматикой предложения.

В ответ на растущее осознание того, что исследование языка должно выйти за рамки грамматики и фонологии, появились новые дисциплины – такие как анализ дискурса и прагматика, – а к другим теориям, таким как этнометодология и теория речевых актов, возродился интерес. Понятие, положившее начало возрождению интереса к языку в более широком смысле, – это коммуникативная компетенция. Термин впервые был использован Д. Хаймсом (1972), утверждающим, что он необходим для включения социальных и культурных факторов в лингвистическое описание. Ребенок, по мнению Хомского, усваивает ряд правил, которые позволяют ей/ему составлять грамматически правильные предложения. Однако по Хаймсу, ребенок учится не просто грамматике, а также и чувству уместности (appropriateness) употребления единиц языка. Для ребенка недостаточно понимать язык; чтобы действовать в реальном мире, он должен также научиться понимать, когда вступать в разговор, когда лучше промолчать, о чем говорить, а главное, как говорить в различных обстоятельствах. Представим, что кто-то говорит одновременно с другими, не отвечает на вопрос, смотрит в сторону, когда к нему обращаются, не смеется, когда кто-то шутит… Такой человек мог бы употреблять правильно построенные предложения, но было бы очевидно, что по сути он не понимает языка. Именно знание о том, как язык используется в данном обществе, и составляет коммуникативную компетенцию.