Читать онлайн «Сионистское движение в России». Страница 50

В мае 1905 года конституционно-либеральное движение сплотилось в объединение под названием «Союз союзов». В него вошли 14 союзов, представлявших, в основном, людей свободных профессий. В нем участвовал и представитель (Л. Брамсон) «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России», возникшего под влиянием общего освободительного движения. Союз этот был основан в конце марта 1905 года в Вильно на съезде еврейских общественных деятелей из 32 городов. В рамках Союза объединились разные общественно-политические течения, существовавшие в еврействе: группа сионистов во главе с Борисом (Довом) Гольдбергом и Шмарьяху Левиным.

Еврейская народная группа антисионистского толка, возглавляемая кадетским лидером М. Винавером и еврейским общественным деятелем адвокатом Г. Б. Слиозбергом; Еврейская народная партия во главе со своим основателем С. Дубновым; Еврейская демократическая группа, близкая к русским социалистам-трудовикам, возглавляемая Л. Брамсоном и Я. Бикерманом. Союз поставил своей задачей «достижение полных гражданских, политических и национальных прав для еврейского народа в России».

«Союз для достижения полноправия» просуществовал недолго. Он распался вскоре после своего основания на различные составлявшие его течения и в 1907 году был распущен.

Однако и после этого слагавшие его течения продолжали совместные действия в вопросах, касавшихся еврейства.

Революционное брожение в России совпало с кризисом в сионистском движении (полемика об Уганде, смерть Герцля, уход территориалистов), а общественно-политическая обстановка в империи возлагала на сионистских вождей новую большую ответственность. Вскоре выяснилось, что «манифест 17 октября», фактически ничего не изменил в практике самодержавного режима. Правда, отныне дозволялись запрещенные прежде публичные сходки и собрания, но правительство сумело начисто выхолостить эту «свободу»: на каждом таком собрании присутствовал полицейский чин, следивший за речами и бывший вправе, покажись ему эти речи крамольными, после третьего предупреждения собрание закрыть и разогнать.

Таким образом, «манифест» оказался всего-навсего уловкой, призванной ввести общество в заблуждение и расколоть оппозицию. Ликование по поводу «свободы» было коротким, власти быстро оправились, и реакция ударилась в безудержный разгул.

Чтобы справиться с революцией, на сцену был выведен исторический козел отпущения, к которому прибегали все темные силы во все времена, — евреи. Самодержавие решило «утопить революцию в еврейской крови», и это ему действительно удалось. Уже на следующий день после оглашения «манифеста», 18 октября 1905 года волна погромов захлестнула сотни еврейских общин. Серии погромов были заранее запланированы и вдохновлялись свыше близкими к царскому двору шовинистическими организациями. Самой усердной в этом деле была экстремистская монархическая организация «Союз русского народа», комплектовавшая отряды погромщиков под ставшим с тех пор нарицательным названием «черная сотня». Действия этих отрядов против евреев были на руку властям.

Только за двенадцать дней — с 18 по 29 октября — погромы произошли в 660 городах, местечках и деревнях. А поскольку в иных случаях погромы еще и повторялись, их общая цифра достигла 690. Было убито около тысячи евреев и многие тысячи ранены. Более 200 тысяч потеряли свое имущество, общий ущерб выразился в сумме 63 миллиона рублей. К подобному разгулу массовых бесчинств еврейская общественность была совершенно не подготовлена. Самооборона, которая проявила достаточную эффективность после Кишиневского погрома, теперь оказалась не на высоте, будучи раздробленной и разделенной по политическому признаку.

В таких обстоятельствах и при таких общественных настроениях приходилось вожакам сионистов в России руководить движением и направлять его. Задача была не из легких: трагический оборот событий требовал определить позицию и высказаться по поводу происходящего.

В разгар погромов сионистский еженедельник «Хроника еврейской жизни» с горечью атаковал прогрессивную русскую печать, всегда грешившую замалчиванием еврейского вопроса. В выступлениях от редакции и статьях, подписанных полными именами публицистов, журнал обвинил либеральную, радикальную и прогрессивную русскую общественность и всю прогрессивную печать в безразличии к страданиям евреев и практике погромов. Все они будто вступили в заговор молчания во всем, что касается евреев и их положения: «манифест», суливший всем-всем права и свободы, обошел молчанием только евреев и не содержал даже малейшего намека на отмену дискриминационных законов, но прогрессивная печать никак не отреагировала на эту вопиющую несправедливость. Александр Гольдштейн писал в своей статье:

«Прочтите газеты…

Обо всем вспомнили они в эти дни: о заточенных и ссыльных, которые должны получить амнистию, о нуждах и горестях крестьян, о сокращении рабочего дня, о нормировании заработной платы, о тяжелом положении солдат и матросов, о справедливых требованиях финнов, о необходимости автономии для поляков, об отмене военного положения и усиленной охраны, об отмене института земских начальников, об открытии университетов, о военных судах, о гимназиях и т. д. и т. д. и т. д. Обо всем писались длинные и короткие статьи — всем посвящались горячие, смелые строки. Об одних лишь забыли — о евреях…

Зато не забыли вспомнить про евреев другие, те, которые всегда и — увы! — чересчур даже часто вспоминали о них: и над многострадальною головою еврейства разразились ужасы погромов, перед зверством которых меркнут кровавые пиры мрачного средневековья. Заставили ли эти события русскую прессу отнестись более вдумчиво к еврейскому вопросу, подробно коснуться его сущности, начать настойчивую, упорную борьбу за полное уравнение евреев в правах?

Прочтите газеты…

В самый разгар разгрома российского еврейства, когда от «погромных» телеграмм листы газет покрывались кровавыми столбцами, в день 23-го октября, «Наша Жизнь» ухитрилась поместить передовицу о погромах, в которой ни разу не было произнесено слово «еврей»…».

Гольдштейн приводит факты, которые свидетельствуют, что по части безразличия к судьбе и положению евреев от либеральных обывателей не отличался и организованный «передовой» пролетариат.

Писали на эту тему также М. Соловейчик, Ш. Гепштейн и другие. По поводу же обыкновения прогрессивной печати громко величать погромы «контрреволюцией» журнал замечал, что самим-то евреям нечего себя обманывать. Надо зарубить себе на носу: не контрреволюция это, а именно погромы, то есть массовые избиения евреев по кишиневскому и житомирскому образцу.

В конце ноября 1905 года Сионистская организация провела в Петербурге публичное массовое собрание, посвященное октябрьским погромам. Более 2500 человек наполнили зал до отказа. Вел собрание Авраам Идельсон. Профессор Белковский обвинил власти в активной поддержке погромщиков, а русскую публику-в пассивности и равнодушии к пролитию еврейской крови.

М. Усышкин, встреченный овациями, сказал, что в погромах в немалой степени виновен сам еврейский народ, потому что склонен проявлять слабость и верить в чужих «спасителей».

Еврейский народ должен полагаться только на себя самого и не должен вручать свою судьбу в чужие руки. Он не может положиться ни на либералов, ни на радикалов, ни на русскую социал-демократию.

Здесь часть собравшихся запротестовала и устроила оратору обструкцию. Однако подавляющее большинство аплодировало в знак согласия с Усышкиным. Президиуму не удалось усмирить антисионистскую оппозицию, по-видимому решившую не дать оратору закончить свое выступление. Тогда на сцену поднялся Жаботинский, и в зале воцарилась тишина. Он воззвал к гражданской порядочности противников сионизма и призвал их выслушать оратора, даже если им это неприятно. Прав или неправ оратор, но он прибыл оттуда, где обильно проливают еврейскую кровь, и должен быть выслушан до конца.

«Что касается партийных счетов, то пусть наши противники слева помнят, что в течение семи лет мы были мишенью их злобствующих нападок и не имели возможности им возразить. Пусть они выслушают и нас!» (Материалы о митинге. «Хроника еврейской жизни», № 46, 1905.).

Зал затих, и Усышкин продолжил: «Два лозунга провозглашены теперь в России: «Бей жидов!» и «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!», и надо быть легковерным и слепым, чтобы думать, что первый, который насчитывает 300 лет со времен Хмельницкого и гайдаматчины, сейчас же уступит позицию второму, насчитывающему каких-нибудь 20 лет. И кто может поручиться, что пролетариат не забудет, что его первыми учителями были Карл Маркс и Фердинанд Лассаль, как христиане забыли, кем был Иисус Христос и апостол Павел…».