Читать онлайн «Мир современных медиа». Страница 32

5. Сексизм в языке

Поскольку мы познаем общественную жизнь и, в частности, гендерные роли в процессе культурного и социального научения, т. е. социализации, структура и содержание языка также фиксируют мужское доминирование, т. е. патриархальное происхождение и природу современного общества, влияя на наши представления мужчин и женщин. Так, десятилетиями (если не столетиями) учебники и руководства по грамматике и структуре английской речи учили, что использование слова «он» универсально – практика, ведущая свое происхождение от истоков английского языка [Coates, 1986]. Слово тап (человек) мужского рода, используется для обозначения как мужчин, так и женщин (как и словосочетание «мужественный поступок» относится к обоим полам). Подобный перенос мужских качеств хорошо иллюстрируют традиционные названия профессий: полицейский (policeman), пожарный (fireman), почтальон (postman), председатель (chairman) и т. д. Хотя против использования подобных «маскулинных» названий профессий резко выступают феминистки, обладающие повышенной чувствительностью к сексистским коннотациям, в данном случае связанной с существованием только мужского рода в названиях профессии, большинство людей используют их в отношении как представителей, так и представительниц соответствующих профессий (такое использование обозначается термином «характерное слово мужского рода»). Вводимые в названия профессий обозначения женщин, занимающихся этой, как правило, требующей высокой квалификации деятельностью («женщина-врач» или «женщина-пилот»), показывают, что обычно это мужское занятие (именно поэтому мы никогда не слышим «мужчина-врач», так как «врач» уже обозначает мужчину); когда же в этой роли оказывается женщина, то требуется специальное обозначение, указывающее на пол – «женщина-…». Этот же принцип «работает» и в другом направлении, когда традиционно женской деятельностью занимаются мужчины; например, «медбрат» или «мужчина-модель».

В последние годы разворачиваются социолингвистические исследования с целью выяснить, как преимущественное использование «мужских» обозначений в английском языке влияет на гендерные стереотипы и как женщины воспринимают свое место в такой патриархальной системе. Чтобы проверить влияние универсального местоимение он на интерпретацию подлежащего различных предложений, в одном из исследований участникам группы было предложено вслух прочитать некоторые фразы и затем сказать, означает ли подлежащее существо мужского либо женского рода, или ни того, ни другого (в предложенных текстах речь шла не о человеке). Полученные результаты подтвердили данные более раннего исследования: универсальное местоимение «он» порождает образ мужчины у значительного большинства опрошенных. Детальное изучение детского восприятия показало, что когда дети читают предложения с местоимением «он», они, как правило, не понимают, что речь может идти как о мужчине, так и о женщине. Использование характерных мужских терминов в объявлениях о приеме на работу также влияет на то, как женщины воспринимают свое соответствие данной позиции. Исследования показывают, что когда предложения о работе описываются с мужским акцентом (например, эта работа требует, чтобы претендент мог показать свое мастерство в том-то…. он будет отвечать за то-то и то-то), женщины имплицитно начинают рассматривать себя как менее способных к данному виду работы, чем мужчины, теряя интерес к объявлению в силу заключения, что они для данной работы не годятся, что вновь подтверждает идеи П. Бурдье.

Вообще в английском языке, как и в большинстве других, и по сей день превалируют сексистские стереотипы, связанные с рассмотрением женщин по их положению в обществе, которое им обеспечивает муж; самым явным свидетельством тому является традиция смены фамилии при вступлении в брак. После свадебной церемонии пару уже представляют как «такой-то и жена». Становясь «миссис Джон Доу», женщина теряет свою бывшую (девичью) фамилию и берет фамилию мужа, утрачивая (по крайней мере, частично) собственную личность, превращаясь из Джейн Мартин в жену Джона Доу. Что это говорит женщинам? То, что их собственное имя не имеет значения; на самом деле важно мужское имя, которое и передается детям (детей обычно также записывают на фамилию мужа).

Конечно, в настоящее время многие из этих сексистских языковых традиций меняются. Женщины оставляют свои фамилии, вступая в брак, и новобрачных представляют на церемонии несексистскими способами, например: «Джон и Джейн, муж и жена». Однако укорененность сексистских традиции в религии и в языке как отражение мужского доминирования подтверждают многие исследования: большинство женщин и часть мужчин согласны с тем, что сексизм в языке является проблемой и может причинить вред женщинам, однако значительное число мужчин крайне неохотно признают его существование.

Обыденный сексизм подкрепляется активным использованием гендерных стереотипов в СМИ. Прежде всего это упор при описании женщин, в отличие от мужчин, на их внешний вид. Сколько раз вы слышали, как на ток-шоу ведущий представляет женщину (актрису, певицу и т. д.): «Встречайте прекрасную…» без всякого упоминания о ее профессионализме (а для чего еще ее пригласили?), т. е. фокусируясь на физических (внешних) данных, тогда как актеров или певцов почти никогда не представляют аудитории как «красивый…».

Существующая общественная ситуация, связанная с гендерными различиями, которые в силу их биологических оснований всегда существовали и будут существовать, требует, однако, реальных усилий по противодействию сексизму как дискриминации женщин и пренебрежительному отношению к ним. Огромная роль здесь принадлежит как образованию, так и СМИ, обладающим значительными возможностями воздействия путем трансляции несексистских образцов взаимодействия полов, в частности, путем избегания использования сексизма в языке.

Форма расового предубеждения изменилась со старомодного до современного расизма за последние четыре десятилетия; так же с изменением социального климата изменились и позиции по отношению к равенству женщин. Кажется странным, что до 1920 года женщины в Соединенных Штатах не имели права голоса, мужья и родственники уговаривали их не работать, а оставаться дома, выполняя хозяйственные функции, которые, естественно, расценивались как низкие и непрофессиональные, и растить детей. Стеореотипные установки мужчин в отношении равенства женщин были открыто негативными, и женщины познали унизительный сексизм в самых разных формах.

Со времени Второй мировой войны, когда женщины заняли большинство рабочих мест, включаясь во все виды деятельности, оставленные ушедшими на войну мужчинами, установки общества по отношению к равенству полов медленно менялись. Путь к равноправию был долог; он до сих пор не завершен. К сожалению, даже в Соединенных Штатах как бастионе демократии, которая предполагает в качестве базового принципа ее функционирования равенство полов, сексизм жив, и хотя он значительно реже, чем ранее, принимает открытую, явно враждебную форму, зато очень часто выражается незаметно. (Так, женщинам до сих пор не удается занимать некоторые должности, и такого рода половая дискриминация весьма заметна на рынке труда – не только в скрытых, но и в явных формах.)

Эволюция проявлений сексизма в силу постепенного изменения общественного мнения в отношении женщин за последние 40 лет привела к появлению его новых форм – современного сексизма, отличного от старого, выступавшего в более откровенном виде.

Старый и современный сексизм

Конец 1960-х был временем огромных перемен в структуре американcкого общества. Война, гражданские права афро-американцев, убийства четверых выдающихся лидеров (Джона Кеннеди, Малколма Икса, Мартина Лютера Кинга, Роберта Кеннеди) и последующие беспорядки в городах по всей стране – все это были сеющие раскол, вызывающие бурные споры события, которые если и не разрушили статус-кво, то по крайней мере сильно поколебали убежденность значительной части американцев в том, что они живут в «хорошем» обществе. На фоне этих перемен женщины начали громче заявлять о своем праве на равенство в обществе, однако им пришлось преодолевать колоссальное сопротивление. Согласно опросу Института Гэллапа, только 57 % избирателей в 1976 году поддержали «Поправку о равноправии» (era), которая гласит, что равенство прав защищается законом и не может оспариваться федеральным правительством, правительством штатов или местными законами. Медленно, но неуклонно отношение общества к равенству женщин менялось: опрос 1988 года показал, что уже 73 % респондентов поддерживают «Поправку о равноправии». Несмотря на обнадеживающую статистику, сексизм, безусловно, не остался целиком в прошлом. Устойчивые гендерные стереотипы и неподатливые убеждения о естественном социальном порядке, разном для мужчин и женщин, сохраняются в обществе и в настоящее время, хотя сейчас немодно и даже опасно, учитывая изменения в законодательстве, явно демонстрировать такого рода стереотипы. На деле сексистские предубеждения не ослабели, просто резко снизилась готовность выражать их открыто. Сексизм изменился, приняв более мягкие формы. Если старомодный сексизм характеризуется поддержкой традиционных гендерных ролей, различным обращением с мужчинами и женщинами и господством стереотипа о меньшей компетентности женщин, то современный сексизм отрицает дискриминацию женщин и негативное отношение к их равноправию (в силу законодательных решений, направленных на помощь женщинам). Экспериментальные исследования, однако, показали тесную связь старого и современного сексизма, различия между которыми не столь уж существенны. Взяв за основу шкалу современного расизма (mrs) МакКонахэйя, созданную в 1986 году, Свим с соавторами разработали критерии старомодного и современного сексизма, сведенные в шкалу современного сексизма. Результаты исследований показали, что люди, которых можно определить как современных сексистов, проявляют меньше сочувствия к положению женщин и имеют тенденцию поддерживать убеждения старомодного сексизма (например, соглашаясь со старомодными сексистами в том, что женщины менее логичны, чем мужчины). Как в случае символического расизма (исследования Сирса [Sears, 1988]), высокие результаты по шкале современного сексизма хорошо коррелируют с поддержкой протестантской трудовой этики (эта корреляция более сильна, чем корреляция старомодного сексизма с протестантской этикой). Подобно критериям, предложенным Сирсом в отношении символического расизма, шкала современного сексизма Свим и ее коллег оценивает установки по отношению к политике, призванной обеспечивать равенство (например, позитивное действие), которые современные сексисты не одобряют.