Читать онлайн «Мир современных медиа». Страница 22

Очевидна существенная связь между структурой текстов новостей и стратегией их производства, с одной стороны, и использованием этих сообщений в контексте СМИ – с другой. Это верно и для газетных сообщений, и для теленовостей, которые передают в большинстве своем, как правило, лишь верхние уровни макроструктур газетных сообщений, что позволяет рассматривать телевизионные новости как суммирование или резюме газетных текстов.

Итак, макроструктуры выводятся из текста или приписываются ему на основе наших знаний и убеждений, а потому эти структуры, естественно, подвержены индивидуальному варьированию. Информация, являющаяся важной для одного человека или группы людей, может не быть таковой для других. Это открывает простор для тематически и схематически тенденциозного переструктурирования текста, например, когда менее важную информацию помещают в Заголовке или Вводке или когда важную информацию помещают в конце сообщения, а то и вовсе опускают.

Соотнесение текстов новостей с социальными макроструктурами вообще, и с общественными институтами по производству новостей – СМИ в частности, требует выработки особой теоретической стратегии, с помощью которой можно было бы исследовать поочередно различные уровни. Например, прямая связь между историей или мировой экономикой, с одной стороны, и различными вариантами стилистического выбора в текстах новостей – с другой, маловероятна. Даже более тесные связи, существующие между способами институциональной организации или социо-идеологическими установками и формой сообщения или его стилем, требуют анализа нескольких промежуточных стадий. Однако это большая и весьма важная задача. Ее решение – это пока только перспектива.

Основной теоретической предпосылкой этой сложной системы анализа выступает признание участников процесса создания / потребления текстов новостей (журналистов и аудитории СМИ) социальными субъектами (social actors) и членами определенных социальных групп. И те и другие – представители социума, но журналисты стоят у истоков самого сообщения, именно они создают и интерпретируют эти тексты в общем коммуникативном контексте новостей. Совокупная деятельность этих социальных субъектов, их социокультурная активность, организация, общность убеждений или идеологии дают возможность соотнести тексты новостей с процессом их институционального и социального производства и потребления, а также с экономическими условиями их производства и распространения. Эти факторы определяют историческую значимость самих текстов, их роль в выражении идеологии и, следовательно, в узаконивании власти или в установлении (отрицании) статус-кво в глобальной системе информационного трафика.

Соотнесение текстов новостей с бесчисленным количеством их контекстов при анализе деятельности участников коммуникации и их позиций все же не устанавливает прямые и однозначные связи между текстами и процессами их производства и потребления, поскольку существует весьма важный опосредующий фактор – когнитивные характеристики участников коммуникативного события (их восприятия и интерпретации) как важной компоненты их социального облика. Без учета человеческого фактора в процедуре производства или процессе потребления новостей невозможно адекватно описать или объяснить процессы понимания, приписывания значений, передачи информации, механизмы убеждения, различные способы выражения идеологии и т. д. Именно люди определяют успех или неуспех процесса массовой коммуникации как трансляции сообщений посредством языка и текстов. Однако до последнего времени практически не существовало серьезных исследований когнитивных аспектов производства и потребления новостей, поскольку специалисты в области когнитивной психологии почти не уделяли внимания анализу медиа, а исследователи массовой коммуникации не обладали необходимой теоретической подготовкой. Хотя, скажем, микросоциологи, начинающие изучать процессы подготовки и написания новостных сообщений журналистами, широко пользуются такими когнитивными понятиями, как интерпретация, правила или процедуры, но объясняют их не более подробно, чем когнитивные понятия классической макросоциологии, такие как нормы, цели, ценности, идеологические установки.

Когнитивный анализ обработки дискурса новостей основан на взаимодействии между репрезентациями и операциями в памяти, причем последние носят стратегический характер. Особенностью стратегий, в отличие от правил грамматики или формальных алгоритмов, является их гибкость, ориентация на достижение неких целей и зависимость от контекста. Анализируя поступающую информацию, стратегии позволяют осуществлять параллельную обработку, т. е. одновременный анализ частичной и неполной информации, поступающей из разных источников, и управляют на этой основе когнитивными репрезентациями, хотя и не всегда надежно, но довольно эффективно.

Различные типы репрезентаций находятся на входе и выходе этих стратегических операций. Знания, существующие в памяти, могут быть представлены в виде сценариев, которые можно определить как абстрактные, схематические, иерархически организованные наборы представлений, конечные пункты (default values) которых являются незаполненными, что позволяет использовать сценарии в различных ситуациях путем заполнения этих конечных позиций конкретной информацией. Понимание дискурса предполагает наличие в памяти (общего содержания) сценария. Присущие какой-либо культуре стереотипные социальные ситуации могут быть представлены в памяти в форме сценариев таким образом, что люди могут взаимодействовать друг с другом или общаться на основе этого общего знания. Подобные сценарии относительно постоянны, они часто используются членами социума, поэтому сценарии находятся в семантической или долговременной социальной памяти, в отличие от информации, к которой прибегают лишь в исключительных случаях. Кроме сценариев отдельных эпизодов, в нашей семантической памяти существуют фреймовые репрезентации известных объектов или личностей, как и знание о единицах, категориях и правилах языка, дискурса и коммуникации. Наконец, мы обладаем организованными в определенные схемы представлениями об общих взглядах, т. е. оценочными представлениями о социальных явлениях, структурах или проблемах (к примеру, государственная система образования, ядерная энергия или аборты). Для обозначения подобных абстрактных понятийных схем, усваиваемых в процессе социализации, разделяемых подавляющим большинством данного общества и используемых членами социальных групп, употребляется классический термин «установки» (attitudes).

Разнообразные типы социальных знаний и убеждений, включающие лингвистические коды, фреймы, сценарии и установки, образуют репрезентации общего характера, которые используются для интерпретации поступающей конкретной информации – ситуаций, событий, действий или дискурса. Эти стратегические процессы анализа и интерпретации осуществляются в рабочей или кратковременной памяти. Результаты таких операций накапливаются в эпизодической памяти, которая вместе с семантической (социальной) памятью является частью долговременной памяти. Таким образом, эпизодическая память действует как накопитель всей входящей и получившей интерпретацию информации и включает весь индивидуальный опыт, относящийся как к событиям, которые мы наблюдали или участниками которых мы являлись, так и к воспринятым текстам; именно на этой основе каждое событие или ситуация получают репрезентацию в терминах субъективной модели или модели ситуации.

Модель ситуации организована в виде схемы и включает такие постоянные категории, как Обстановка (Время, Место), Обстоятельства, Участники, Событие / Действие и соответствующие им характеристики и оценочные свойства. Когда человеку требуется понять текст, он создает для этого не только эпизодическое представление этого текста, но использует имеющиеся у него представления о событиях или явлениях, которым посвящен текст, т. е. он создает модель. Именно модели выступают в качестве референциальной основы когнитивной интерпретации и обеспечивают выявление условий связности (когерентности) текста. Как показывают исследования, люди действуют не столько в реальном мире и говорят не столько о нем, сколько о межличностых моделях явлений и ситуаций, с которыми они реально сталкиваются, но получающих определенное толкование (напомню еще раз теорему Томаса: «Если ситуация воспринимается как реальная, она реальна по своим последствиям»). Следовательно, индивидуальные и групповые различия в обработке социальной информации могут быть объяснены и на основе различий в моделях.

Люди используют наборы таких моделей для обобщения и абстрагирования, а в конечном счете реконструируют на их основе некоторые типы фреймов, сценариев или установок, которые образуют общие социальные знания и убеждения. Это значит, что они обладают единичными моделями, с одной стороны, и абстрагированными сценариями – с другой. Но при этом необходимо иметь и обобщенные (и все же личностные) модели, которые должны отражать привычный опыт, относящийся к повторяющимся событиям или ситуациям.