Читать онлайн «Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме». Страница 4

На архаическом, родоплеменном этапе развития культуры жертвенные убийства пленных во время войн или при исполнении ритуалов погребения павших были общепринятой практикой. Племена скифов, отдаленных предков славян, с которыми связывают происхождение легенд об упырях и вурдалаках — оживших мертвецах, питавшихся кровью, — не были исключением из этого правила. Византийский историк X века Лев Диакон засвидетельствовал один из множества обрядов скифской «воинской магии», сопровождавшихся человеческим жертвоприношением:

«И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом, по обычаю предков, множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев и петухов, утопив их в водах Истра»[14].

Широко практиковались человеческие жертвоприношения у древних кельтов; галлы также имели обыкновение пить кровь врагов и обмазывать себя этой субстанцией. Описанные обряды оказались настолько живучи, что на многие столетия пережили породившие их религии и продолжили существовать уже после прихода христианства. Сам Джеймс Фрэзер, автор фундаментальных исследований по истории магии, культов и ритуалов, обычно подкреплявший научные выводы этнографическими материалами, полученными от миссионеров, наблюдавших и описывавших жизнь примитивных народностей Азии Африки или Океании, когда речь зашла о крови, вынужден был отступить от правила и обратиться к личному опыту:

«Самому мне довелось наблюдать, как современные ирландцы поступают таким же образом (как поступали их далекие предки. — Примеч. авт.) с кровью друзей. Присутствуя на казни знаменитого изменника Мурро О′Брайена в городе Лимерик, я видел, как старая женщина — его приемная мать — взяла отрубленную голову и выпила всю вытекавшую из нее кровь со словами, что земля недостойна ее впитать; она вымазала ею лицо и грудь, рвала на себе волосы и кричала истошным голосом»[15]. — Следует подчеркнуть, что Фрэзер ведет речь о событиях, имевших место во второй половине XIX века, вошедшего в историю как век повсеместного торжества науки и прогресса. Первая редакция книги была опубликована в 1890 году.

Обряды жертвоприношений и ритуальных кровопусканий были настолько широко распространены, а вера в их могущество так велика, что даже вытесненные из активного обихода в дальние тайники коллективного бессознательного, они остаются основой целых пластов человеческой цивилизации: суеверий, легенд, произведений искусства и субкультур, к числу которых, безусловно, относится и современный культ вампиров.

Магическое наследие архаики — важный, но отнюдь не единственный фактор, давший жизнь современному культу вампиров. Другой составляющей стала сама природа — мир естественных кровососущих паразитов — вампиров.

С древнейших времен человеческая кровь стала желанным трофеем для жрецов, ублажавших своих алчных и злобных богов, бесчисленных чародеев и колдунов. Но все же они были далеко не единственными охотниками за алой жизнетворной субстанцией.

Весь мир вокруг — растения, насекомые, животные и загадочные твари, которым нет имен, — словно вступили в тайный кровавый сговор и объявили кровавую охоту на человека. С тех пор человечество прошло долгий путь — познало разочарования в силе колдовства и успех научных достижений, заглянуло в тайны строения атомов, спустилось во впадины океанского дна, ступило на лунный грунт, — но все так же мало знает о собственных опасных соседях по планете.

Рассказы о растениях, пожирающих плоть, стали появляться в Европе с началом эпохи великих географических открытий[16], хотя они неизменно наталкивались на скепсис ученых, которые относили истории подобного рода к разряду дикарских сказок. Но в 60-х годах XVIII века науке пришлось серьезно пересмотреть свое отношение к растительному миру — в Европу прибыли первые экземпляры дионеи (Dionaea muscipula), известной еще под названием «венерина мухоловка». Сегодня «венерина мухоловка» перестала быть образчиком экзотики, ее можно приобрести во многих цветочных магазинах.

Это небольшое растение со слаборазвитой корневой системой в естественных условиях произрастает на бедных болотистых почвах и восполняет недостаток питательных веществ, поглощая мелких насекомых, преимущественно мух. Мошки или мухи попадают на вогнутые, липкие листья-чашечки, окаймленные прочными ресничками, которые сразу же захлопываются наподобие ладоней, в импровизированном зеленом «желудке» начинается процесс переваривания добычи. Пытаясь высвободиться, обреченное насекомое стимулирует клетки растения и только ускоряет процесс выброса ферментов. Процесс переваривания занимает до десяти дней, неповрежденной остается только хитиновая оболочка.

В 1818 году натуралист Жозеф Арнольд обнаружил в лесах Суматры еще одно хищное растение — раффлезию (Rafflesia), это растение лишено корней, стеблей и листьев и неспособно самостоятельно осуществлять фотосинтез, зато цветок раффлезии простирается на целый метр, весит около 15 килограммов и источает сладковатый аромат падали. Все необходимые вещества раффлезия получает из растения-хозяина — ее семя выпускает маленький корешок, внедряется внутрь и пронизывает тело растения-донора тонкими нитями. Зловонный запах привлекает к цветку полчища насекомых — мух и жуков, которые гибнут, оказавшись в липком и вязком центре цветка. Семена раффлезии разносят на подошвах слоны. Природа редко прощает вторжение в свои сокровенные тайны — первооткрыватель растения-паразита умер вскоре после совершенного открытия, его работу по завершению вида заканчивали коллеги[17].

Но тропические леса таят в себе и много более пугающие открытия — долгие века Мадагаскар называли «землей дерева-людоеда». Растение, давшее местности зловещее название, впервые описал немецкий естествоиспытатель Карл Лихе: дерево с широким и толстым стволом в форме ананаса, высотой около двух с половиной метров, с заостренными листьями и длинными, гибкими лианами, способными захватывать добычу — мелких животных. Среди листьев находились два естественных образования, похожих на гигантские ладони или чаши.

По свидетельству натуралиста, местные аборигены имели традицию устраивать у дерева самый необычный культ жертвоприношения, о котором ему когда-либо приходилось слышать. После ритуальных плясок члены племени принудили молодую женщину взобраться по стволу и выпить липкий сок из своеобразных, похожих на чаши листьев. Отведав вязкую жидкость, она впала в транс и утратила способность сопротивляться — гибкие лианы оплели ее плотным клубком. Обездвиженное тело оказалось зажато между гигантских тарелок, которые стали медленно, но неуклонно сжиматься, до тех пор пока полностью не скрыли свою жертву. Когда крики и стоны агонизирующей жертвы смолкли, из гущи сомкнувшихся листьев брызнула струя жидкости, в которой были смешаны человеческая кровь, ядовитый сок дерева и фрагменты непереваренных человеческих тканей и костей. Так растение удовлетворяло свои биологические нужды, потребляя человеческую кровь и ткани.

Особым запахом привлекает к себе жертв — обезьян еще одно плотоядное дерево, обнаруженное и описанное в 1970 году бразильским естествоиспытателем Марианодо Сильвой на границе между Бразилией и Гайаной. Листья на верхушке дерева смыкались над неосторожными животными, заворачивая их в плотный кокон. Одурманенные специфическим ароматом обезьяны впадали в состояние, подобное коме, и погибали в полном молчании, а через три дня дерево-вампир снова расправляло листья, выбрасывая на землю лишь иссохшие кости. Но до сегодняшнего дня ученые так и не смогли получить образцов этих уникальных представителей тропических лесов. Как нет пока в арсенале ботаников образцов черной лианы, способной высасывать кровь у собак и мелких животных, произрастающей в Никарагуа, которую описал натуралист Дж. Данстен, или же кактусов с огромными, острыми, как кинжалы, колючками, ствол которых способен высасывать кровь из людей и животных, попавших на шипы[18].

Итак, плотоядные растения и растения-вампиры обладают органами, выделяющими ядовитые вязкие и густые соки для привлечения новых жертв, они способны расщеплять органические ткани, двигаться и наделены рефлексами, которые побуждают их уничтожать все живое, оказавшееся в зоне досягаемости. Эти природные феномены служат своего рода переходной ступенью между животным и растительным царствами, ведь разнообразие естественных вампиров, созданных самой природой, не исчерпывается растениями, и далеко не все создания, живущие за счет чужой крови, столь же экзотичны.