Читать онлайн «Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце». Страница 28

Теперь, после всего сказанного, можно усложнить задачу — попытаться выявить более глубокие мотивы конструирования календарной системы в том виде, в каком она зафиксирована на «жезле». Требует, в частности, объяснения подразделение ее пояском на два отдела — нижний (45 + 177 + 207 = 429 лунок) и верхний (173 + 187 + 273 + 3 = 636 лунок). Приемлемое астрономическое решение удалось отыскать при сопоставлении на кратность каждого из этих отделов с известными периодическими циклами Луны: синодическим (29,53 суток), аномалистическим (27,55 суток), сидерическим (27,32 суток) и драконическим (27,21 суток) месяцами. Число знаков в обоих отделах оказалось кратным синодическому и аномалистическому месяцам:

429: 29,53 = 14,52, 636: 29,53 =21,53,

429: 27,55 = 15,57, 636: 27,55 = 23,08.

Такие соответствия — свидетельство целенаправленного отбора числа знаков — многозначительны и вот почему:

1. Если синодическое счисление времени в нижнем отделе начиналось, положим, с фазы полной Луны, то ясно, что при кратности 429 лунок 14,52 синодическим месяцам оно завершалось, напротив, фазой новолуния; это означает, что при продолжении счисления по лункам лент спиралей, расположенных выше пояска, начальной фазой отсчета синодических месяцев должно быть уже не полнолуние, а новолуние; иначе говоря, посредством подбора строго определенного количества лунок в определенный момент производилось как, бы переключение исходной точки отсчета времени с полнолуния на новолуние; отсюда следует вывод: начальная фаза отсчета лунного месяца могла в палеолитическом календаре меняться, а не быть при всех обстоятельствах одной и той же.

2. Если отсчет аномалистических циклов начинался в нижнем отделе, допустим, с момента, когда Луна имела наибольшую скорость движения по небосводу, то ясно, что при кратности 429 лунок 15,57 аномалистического месяца оно завершалось, напротив, моментом наименьшей скорости ночного светила; это означает, что при продолжении счисления аномалистических циклов по лункам лент спиралей, расположенных выше пояска, начальным моментом отсчета становилась уже стадия не наибольшей, а наименьшей скорости Луны; иначе говоря, и в этом cлучae происходило как бы переключение исходной точки отсчета времени с момента ускоренного движения ночного светила на замедленное.

Кратность 636 лунок верхнего отдела практически целому числу аномалистических месяцев (23,08) подтверждает оправданность такого вывода, а значит, и проясняет суть роли пояска как разделителя нижнего и верхнего календарных блоков. Что касается синодического счисления времени по лункам верхнего отдела, то соответствие их 21,53 месяца свидетельствует о том, что в конце вновь происходило «переключение», но уже с новолуния опять на рубеж полнолуния, с которого могло быть начато счисление времени в нижнем отделе три лунных года назад.

Эту картину, однако, необходимо детализировать и уточнить, сопоставив все лунные периоды с количеством лунок в каждой из лент спиралей в обоих отделах. Кратность их лунным циклам — тоже показатель продуманности группировки числа знаков:

45: 29,53 = 1,52 (синодическое счисление); это означает что смена начальной фазы отсчета синодического времени происходила уже при завершении счисления по знакам первой ленты нижнего отдела календарной системы;

177:29,53 = 5,99 (синодическое счисление); 177:: 27,21 = 6,5 (драконическое счисление); половинный рубеж драконического месяца в лепте 177 — показатель коррекции (переключения), связанной с учетом обстоятельств прохождения Луны через эклиптику — момент переориентации рубежа начала драконического месяца с узла восходящего на узел нисходящий (или, с тем же успехом, — наоборот);

207: 29,53 = 7 (синодическое счисление); 207:: 27,55 = 7,51 (аномалистическое счисление); 207:: 27,32 = 7,57 (сидерическое счисление); половинный рубеж аномалистического месяца ленты 207 показывает, когда именно происходила переориентация начала его с момента скорости наибольшей на момент скорости наименьшей; половинный рубеж сидерического месяца следует рассматривать как показатель коррекции, связанной с начальной стадией наблюдения Луны на фоне звезд.

Сдвоенные ленты верхнего отдела (173 + 187 = 360; 273 + 3 = 276) практически кратны аномалистическому месяцу:

360: 27,55 = 13,06,

276: 27,55 = 10,01.

Общее число лунок «жезла» кратно целому числу месяцев синодических и сидерических:

1065: 29,53 = 36,06,

1065: 27,32 = 38,98.

Таким образом, календарная система «жезла» характеризуется гибкостью, основанной на следовании своеобразному принципу переключений. Использование столь остроумного приема предопределялось не только дробными календарными величинами, которыми приходилось оперировать при счислении времени но Луне и Солнцу, но и, как следует полагать, нацеленностью календаря на расчет момента затмений. Отчетливо просматривающиеся признаки «подстройки» или «регулировки» трудно оценить иначе, как указание на стремление палеолитического календариста при наблюдениях Луны учитывать не только (как обычно считается) периодичность смены фаз ее (синодическое время), но также циклы возвращения ночного светила к той же группе звезд (сидерическое время), пересечения ею эклиптики (драконическое время), ускорения или замедления скорости движения Луны в зависимости от того, на каком расстоянии она находится от Земли (аномалистическое время).

И если это так, то интерес к подобным циклам в их взаимосвязи может объясняться лишь стремлением предсказывать затмения, но, конечно же, не тривиальными задачами обыденного счисления времени. В самом деле, момент затмения определяет не только фаза Луны (полнолуние или новолуние, синодическое время), но также непременно положение ее в этот момент среди звезд (сидерическое время), а значит, и относительно эклиптики (драконическое время). Точно рассчитать время выхода Луны в зону эклиптики, где может произойти затмение, удастся только тому, кто знает, с какой скоростью перемещается ночное светило в те сутки, когда оно приближается к фазе полнолуния или новолуния (аномалистическое время). Учитывая результаты проведенного выше анализа, можно сделать вывод, что при расчетах возможности затмения и предсказании его календарист ачинского верхнепалеолитического поселения учитывал все главные факторы, определяющие это небесное явление, которое всегда происходило в пределах одной и той же, шириной всего в полградуса, полосы небосвода, пересекающей пояс зодиакальных созвездий.

Но это и есть эклиптика, знаменитый «наклонный» («косой») или «затменный круг», годовая траектория пути движения Солнца в межзвездном пространстве.

Знание такого, круга затмений автоматически решает вопрос о выделении палеолитическим человеком зодиакальных звезд, в зоне размещения которых как раз и перемещаются не только Солнце и Луна, но и планеты.

Такой предлагается взгляд на «поделку с точечным орнаментом».

Результаты расшифровки знаковой системы ачинской находки позволяют окончательно реабилитировать календарь Ромула. В случае с ним произошло недоразумение — как если бы, по несчастью, от ачинской скульптуры сохранился только обломок с лентой 273 и календаристы решили бы, что дикарь древнекаменного века использовал для счета десятимесячный календарь беременности. То же ошибочное заключение могло быть сделано, случись так, что от знаковой системы «жезла» сохранилась бы только лента 360. Разве не резонно было бы тогда предположить, что палеолитический человек еще не знал продолжительности тропического года? Знаковая система скульптуры проясняет также истинный смысл так называемых лет странной продолжительности. Это были в действительности не тропический или лунный годы обычной продолжительности, а целенаправленно подобранные календарные блоки, составляющие структуру нескольких тропических лет.

К счастью, время пощадило календарь ачинского поселения. Но расшифровка его, позволившая оправдать Ромула, породила другую проблему — необходимость изменения традиционного взгляда на уровень интеллекта самого охотника на мамонтов и носорогов…

Древний человек, совершенствуя культуру десятками тысячелетий, упрямо, боролся за свое светлое будущее. Парадоксально, но теперь, спустя 20 тысяч лет, передо мной, археологом палеолита, остро встала задача как раз обратная — борьба за его «светлое прошлое». Начнем же ее, взяв на сей раз в союзники не Ромула, а великих мудрецов древней Эллады.

Это было странное время безвременья и небытия, когда внезапно разверзлось Пространство — зияющая космическая бездна. Хаос, мрачный и безграничный. Он выглядел ужасающе: чудовищная пасть головы великана, обращенная к западу, где вдалеке у горизонта еще предстояло сблизиться Небу с Землей, ибо не родились они еще на свет. Да и самого света тоже тогда не было. Не стоял там, на западе, и могучий Атлас, надежная опора звездного небосвода, и не обозначился в тех краях выход из «дна мира», таинственного Тартара, подземного пристанища мертвых.