Читать онлайн «Психология масс и фашизм». Страница 92

Я хотел бы лишь заметить, что существует множество институтов и законов, определённо препятствующих осуществлению указанных форм жизнедеятельности. Ни одна группа учёных и политических деятелей ни разу не показала это основное противоречие настолько ясно, чтобы оно было понятно для каждого человека. Тем не менее это противоречие составляет сущность биосоциальной трагедии человечества. Система политических партий не соответствует условиям, задачам и целям общества. Об этом убедительно свидетельствует тот факт, что сапожник просто не может решить стать портным, врач – горным инженером, а учитель – столяром. С другой стороны, в Америке республиканец может в любой день стать демократом, не внося существенных изменений в образ своих мыслей. До прихода Гитлера к власти в Германии коммунист мог легко стать фашистом, фашист – коммунистом, либерал – коммунистом или социал-демократом, а социал-демократ – немецким националом или христианским социалистом. Такие превращения были способны укреплять или ослаблять идеологические позиции соответствующих партий. Другими словами, такие превращения позволяли манипулировать судьбой целой нации самым бессовестным образом.

Всё сказанное указывает на иррационализм политики и абсолютный антагонизм между политикой и трудом. Я не буду подробно рассматривать вопрос, была ли вообще у политических партий объективно-рациональная опора в социальной среде. Это особый вопрос. Современные политические партии не могут сообщить об этом ничего определённого. Реальные, позитивные мероприятия, проводимые в обществе, не имеют никакого отношения к партийным размежеваниям и идеологиям. Об этом убедительно свидетельствует «Новый курс» Рузвельта. Ввиду отсутствия объективной ориентации так называемые партийные коалиции позволяют преодолевать временные трудности, не решая реальных проблем. Реальные проблемы невозможно решить на основе убеждений, которые можно менять, как рубашку.

Первые попытки внести ясность в понятие рабочей демократии уже дали ощутимые результаты, позволяющие разобраться в социальном хаосе. Поэтому мы обязаны продолжить ход наших рассуждений о естественной рабочей демократии. Если мы не продолжим наши рассуждения, это будет непростительной ошибкой. Ибо никто не может предугадать, где и когда человеческая мысль найдёт решение проблемы социального хаоса, порождаемого политикой. Итак, мы продолжим свой путь подобно тому, кто ищет в девственном лесу удобное место для поселения.

Даже нашу попытку разобраться в социальном хаосе следует рассматривать как составную часть практической, рациональной работы. Поскольку основу рабочей демократии составляет труд, а не политика, мы можем рассчитывать, что данное «исследование социального организма» приведёт к соответствующему практическому результату. Тогда труд впервые возьмёт под контроль социальные проблемы. Этот труд будет рабоче-демократическим, так как понудит других социологов, экономистов и психологов заняться исследованием социального организма. Поскольку данный труд критикует политику как принцип и как систему, он, несомненно, встретит противодействие со стороны политических идеологий. Будет интересно и важно убедиться, что рабоче-демократическая социология выдержит испытание на практике. Рабочая демократия, насколько я понимаю её, противопоставляет политическим идеологиям социальное действие и социальное развитие, т. е. реальности и возможности. Она не противопоставляет им другую политическую точку зрения. Она применяет метод, аналогичный тому, который был использован в области морали. Сексуальная энергетика имеет дело с результатами пагубного воздействия обязательной морали. Она противопоставляет ей не другой тип морали, как это принято в политике, а конкретные знания и практические сведения о естественной функции сексуальности. Другими словами, рабоче-демократическая социальная экономика должна доказать свою правомерность в практической жизни – аналогично тому как утверждение о том, что пар содержит энергию, доказывается способностью двигателей осуществлять передвижение. Поэтому у нас нет причин вступать в идеологические и политические дискуссии относительно существования или несуществования рабочей демократии, её практической пригодности или непригодности и т.д.

Трудящиеся мужчины и женщины, образ мыслей и действий которых имеет рабоче-демократический характер, не выступают против политического деятеля. Он не виновен в том, что практический результат его труда изобличает иллюзорно-иррациональный характер политики. Те, кто занимается практической работой в любой области, решают практические задачи по улучшению жизни. Те, кто занимается практической работой, не выступают против того или иного явления. Только политический деятель, перед которым не стоят практические задачи, всегда выступает против и никогда за что-либо. Вообще говоря, для политики характерна такая негативная позиция. Всё плодотворное осуществляется не политиками, а трудящимися мужчинами и женщинами, независимо от того, соответствует это идеологиям этих политиков или не соответствует. Многолетний опыт убедительно показал, что мужчины и женщины, выполняющие практическую работу, неизменно вступают в конфликт с политиком. Таким образом, те, кто работает ради живой деятельности, ведут борьбу против политики, независимо от того, хотят они этого или не хотят. Воспитатель выступает за воспитание детей без предубеждений; фермер выступает за машины, необходимые для сельского хозяйства; исследователь выступает за доказательства научных открытий. Нетрудно убедиться, что в тех случаях, когда трудящийся (мужчина или женщина) выступает против того или иного достижения, он делает это не как рабочий, а под давлением политических или иных иррациональных воздействий.

Следующее утверждение, возможно, покажется невероятным и преувеличенным. Позитивный труд всегда осуществляется ради чего-то; он никогда не бывает направлен против чего-то. Это объясняется тем, что в вашей трудовой жизни отсутствует дифференциация между мнениями с иррациональной мотивировкой и объективными оценками. Например, фермер выступает против рабочего, а рабочий – против инженера. Тот или иной врач выступает против применения того или иного лекарственного препарата. Нам могут сказать, что демократическая свобода слова означает выступления «за» и «против». С другой стороны, я полагаю, что основной причиной провала европейских демократий послужило именно это необъективное, формалистическое понимание концепции свободы слова. Возьмём, пример врача, который возражает против применения определённого лекарства. В этом случае возможно одно из двух следующих объяснений.

Первое – лекарственный препарат действительно опасен и врач является добросовестным работником. Тогда фармацевт изготовил недоброкачественное лекарство. Его труд не увенчался успехом. Очевидно, что у него отсутствовала объективная мотивировка для изготовления эффективного» безвредного лекарства. Фармацевт не учитывал назначения данного; препарата и руководствовался: финансовыми интересами. Другими словами, в основе его действий лежала иррациональная мотивировка. Мотив не соответствовал цели. В этом случае врач поступил рационально. Он выступи» в защиту здоровье человека, т. е. он автоматически возразил против применения недоброкачественного лекарства, потому что защищал здоровье. Он действовал рационально, так как побуждение выразить мнение соответствовало цели труда.

Второе – лекарство пригодно к употреблению, и врач является недобросовестным работником. Если врач выступает против применения доброкачественного лекарства, значит он не заинтересован в обеспечении здоровья человека. Можно предположить, что конкурирующая фирма заплатила ему, чтобы он рекламировал другое лекарство. Как врач он не выполняет свою работу, он высказывает своё мнение, руководствуясь побуждением, которое не связано ни с содержанием его работы, ни с целью любого труда вообще. Он высказывается против применения данного лекарства потому, что втайне рассчитывал на извлечение выгоды; он не борется за здоровье человека. Но извлечение выгоды не составляет цель труда врача. Поэтому он настойчиво выступает «против», а не «за» что-то.

Этот пример можно применить к любой сфере труда и любой форме выражения мнения. Нетрудно убедиться, что выступление за что-либо составляет неотъемлемую часть рационального процесса труда. «Выступление против» чего-либо проистекает не из самого процесса труда, а из факта существования иррациональной жизнедеятельности. Отсюда следует, что в силу своей природы каждый рациональный процесс труда спонтанно противодействует иррациональной жизнедеятельности.

Внимательный читатель, достаточно знакомый с жизнью, согласиться с тем, что данный анализ концепции свободы слова даёт возможность демократическому движению использовать новый, лучший подход. Принцип, «всё, что пагубно для жизни, суть плохая работа, а следовательно, не является работой вообще» – насыщает понятие рабочей демократии рациональным смыслом, тем смыслом, который отсутствует в понятии формальной или парламентарной демократии. В условиях формальной демократии фермер выступает против рабочего, а рабочий – против инженера, так как в социальной структуре преобладают не объективные интересы, а политические. Если перенести ответственность с пол тики на труд (а не на трудящихся), тогда сотрудничество между фермером и рабочим автоматически займёт место политического противоборства.