Читать онлайн «Культура и мир». Страница 62

В октябре 1893 г. прошла художественная выставка в Эрмитаже, на которой была широко представлена Индия. Большая заслуга в этом принадлежала индианисту-культурологу С. Ф. Ольденбургу. С 1895 по 1913 г. он опубликовал 14 статей, основанных на индийских источниках и посвященных, главным образом, буддийскому искусству: архитектуре, скульптуре, иконографии.

Накануне Первой мировой войны группа ученых Академии наук – индианисты, этнографы по инициативе С. Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербатского выступили с предложением о сооружении в Санкт-Петербурге буддийского храма, предназначенного для россиян, исповедовавших эту религию (бурят и калмыков). Предусматривалась также перевозка из Бомбея в Санкт-Петербург индусского храма. Тем самым отечественные востоковеды намеревались познакомить русскую общественность с замечательными образцами индийской религиозно-культурной архитектуры. Особенно акцентировалось познавательное, культурно-просветительное значение подобных памятников: показ экспонатов религиозного культа в свете этнографической науки, а также памятников прикладного искусства и художественного ремесла.

Расширению в России знаний о выдающихся достижениях архитектуры, скульптуры, живописной миниатюры в художественной культуре Индии способствовали русские путешественники. Их путевые заметки, мемуары, дневники, статьи, как правило, богато иллюстрировались, что повышало интерес к ним читателей.

Еще большее значение имели картины русских художников, путешествовавших по Индии в последние десятилетия XIX – начале XX вв.: упоминавшегося выше В. В. Верещагина, Н. Н. Каразина, Н. С. Самокиша, В. В. Ватагина, Н. К. Гриценко. Их работы различались по масштабу дарований, художественному мастерству, но всем им были присущи в большей или меньшей мере некоторые общие черты: наряду с изображением величественных памятников индийского зодчества они отражали жизнь современной Индии. Особое внимание уделяли эти русские живописцы людям Индии, вводя в изобразительное искусство новые сюжеты: сцены хозяйственно-трудовой деятельности, этнографические зарисовки. Умели они передать и своеобразную красоту индийской природы.

В рассматриваемый период началась деятельность выдающегося русского художника Н. К. Рериха (1874–1947), сыгравшего впоследствии очень большую роль в развитии русско-индийских культурных контактов (См.: Росов 1998; Рябинин 1997; Короткина 2001; Шапошникова 1998). Он серьезно изучал философию и религии Индии, относясь с громадным уважением к духовной жизни народа. Как явствует из дневника Н. К. Рериха, относящегося к 1913 г., он призывал Академию наук изучать Индию и двигаться при этом не по пути «отшельника-ученого, летописца для будущих веков», а изыскивать народные сокровища, следуя путем «повествователя на пользу и сведение всем» (Рерих 1976: 59).

Во второй половине XIX в. русско-индийские контакты возникли и в области музыкальной культуры. В ряде журналов («Пантеон» и др.) и в изданиях по проблемам музыкального искусства появлялись сообщения и краткие обзоры, освещавшие историю развития музыки в Индии, ее древние традиции, теорию, лады, эстетику, фольклор.

Одновременно в Индию проникали сведения о русской музыкальной культуре. Между ведущими центрами музыкальной жизни обеих стран – Санкт-Петербургом и Калькуттой – начали протягиваться линии прямой связи. Архивные источники дают основание полагать, что их зарождению способствовала деятельность И. П. Минаева во время его пребывания в Индии, а именно – личное знакомство с крупнейшим бенгальским музыковедом и музыкальным критиком Сурендро Моханом Тагором. Подтверждением тому является монография С. М. Тагора «Мриданга Манджори», присланная Минаеву с дарственной подписью автора. Она хранится ныне в Восточном отделе библиотеки Санкт-Петербургского государственного университета.

С. М. Тагор – один из представителей рода Тагоров, пользовавшийся большой известностью в литературном и артистическом мире Индии (Люстерник 1976: 59). Он был выдающимся исследователем индийской музыкальной культуры, основоположником национального музыковедения. Вклад С. М. Тагора в изучение истории индийской музыки получил международное признание – ученый имел степень почетного доктора Оксфордского, Филадельфийского, Утрехтского университетов.

Из воспоминаний сына С. М. Тагора известно, что он восхищался величием русской музыки, причислял ее к одной из лучших в мире. Индийский музыковед стремился укреплять культурные связи с российской музыкальной общественностью, высылая книги по музыке Индии Русскому музыкальному обществу и Санкт-Петербургской консерватории. В лице отечественного музыкального критика В. В. Стасова индийский музыковед нашел активного единомышленника. В. В. Стасов, неутомимый поборник русско-индийских дружественных контактов, в том числе и музыкальных, содействовал регулярной переписке между музыкальными центрами Санкт-Петербурга с С. М. Тагором.

Благодаря развитию этого направления русско-индийских культурных связей отечественная музыкальная культура сделала шаг в области южноазиатской мелодики: музыкальные образы Индии появились в творчестве крупнейших русских композиторов. Примерами этому служит ария индийского гостя в опере Н. А. Римского-Корсакова «Садко», симфоническое произведение А. Г. Рубинштейна «Танец кашмирских невест». Особенный интерес в этом аспекте представляет опера А. С. Аренского «Наль и Дамаянти» (по мотивам одного из сюжетов эпоса «Махабхарата»). Автором ее либретто выступил П. И. Чайковский, а художественное оформление принадлежало К. А. Коровину. Участие этих ярких деятелей русской культуры в работе над оперой свидетельствовало о глубоком интересе российской творческой интеллигенции к Индии. Впервые опера «Наль и Дамаянти» прозвучала в 1903 г. в концертном исполнении в Павловском курзале. Годом позже вся опера в декорациях была поставлена в Большом театре (Теляковский 1965: 142).

Связи, установленные С. М. Тагором в 1870–1880 гг., развивал его сын Радж Кумар Шиама Тагор. Накануне Первой мировой войны он передал русскому генеральному консулу в Калькутте объемную посылку для передачи Русскому музыкальному обществу. Этот дар представлял собой полный набор индийских музыкальных инструментов для традиционных оркестров. К посылке была приложена подробная справка-перечень инструментов, краткая характеристика и история каждого из них (НМБ СПбГК, ф. 208: 1–23).

Вице-президент Русского музыкального общества В. Тимирязев и секретарь – известный композитор и дирижер В. Направник обратились в Российскую Академию наук с просьбой создать специальную комиссию для установления культурной ценности и научного значения дарованной коллекции. Компетентная экспертиза высоко оценила вклад Р. К. Ш. Тагора и направила дарителю благодарственное письмо. В настоящее время она находится в экспозиции Санкт-Петербургского государственного музея театра, музыки и кинематографии.

Уникальным по своему мировоззренческому значению стал вклад Л. Н. Толстого в развитие взаимодействия России и Индии. Историк общественной мысли Индии Д. М. Датта отмечал, что реинтерпретация христианства Толстым, утверждение идеи поисков царства Божия в человеческой душе, близки философии веданты (Датта 1959: 22). По мнению Датты, выдвижение Толстым на первый план Нагорной проповеди, с которой Иисус обратился к народу, сообщая и разъясняя ему основные положения христианской нравственности и утверждая неприемлемость насилия, вполне соответствует учению буддистов и джайнов об ахимсе (ненасилии) (Шифман 1971: 52).

Книга Толстого «Царство Божие внутри нас», не только провозглашала принцип непротивления злу насилием, но и содержала сведения о практическом применении этого принципа, характерного для деятельности ряда религиозных объединений в Северной Америке. Таким образом, Л. Н. Толстой прочерчивал всемирный характер идеи ненасилия, особенно рельефно представленной в религиозно-философской культуре Индии, где высоко ценилось влияние прогрессивной мысли России, доносившей до сознания национальной интеллигенции неприятие русскими любых форм угнетения человеческой личности.

В первом десятилетии XX в. известность Л. Н. Толстого в Индии распространялась с неимоверной быстротой, оказывая беспрецедентное по глубине и силе влияние на духовную жизнь страны. Такой интенсивный процесс подготавливался исподволь – в 70–90-е гг. XIX в., в период глубоких общественных изменений в России и подъема освободительного движения в Индии.

Интерес Л. Н. Толстого к Востоку возник еще в юности. Он изучал культуру Индии, опираясь на западноевропейские востоковедные труды по древнеиндийской философии, литературе. Тогда же, в 1870-е гг., проявился его интерес к индийскому фольклору. В 1874 г. в детском издании «Азбука», предпринятом Толстым, он поместил индийские сказки и басни. Такой же раздел в 1874 г. был включен в «Книгу для чтения» (№ 1).